— А другая? — настойчиво спросил Клют, пока Чевак извлекал страницы из коллекции. Ему ответил серьезный и мрачный голос технодесантника.
— «Корпус Вивэкзорсекцио» — технический трактат, собранный из различных малефических сочинений и описаний экспериментов секты Темных Механикус, именуемой Даэкропсикум.
— Ты знаешь об этой секте? — спросил Клют.
— Их постыдные деяния — тайна, которая все еще призраком витает в марсианских инфогробницах культа Механикус, — угрюмо продолжил Торкуил. — Даэкропсикум довели до совершенства искусство призыва демонов в телесной форме и использовали тайные и экспериментальные технологии Геллера, чтобы проводить на демонах вивисекцию. Они верили, что существа варпа — это не более чем сумма отдельных составляющих, и фактически, более всего Даэкропсикум интересовались именно их частями. Из замученных подопытных демонов они создавали непотребную помесь вырезанных адских органов и технологий Механикус и связывали экзорцированные сущности с артефактами и оружием.
— Значит, Ксархос хочет использовать этот трактат, чтобы призывать демонов… — сказал Клют.
— … и вскрывать «заживо», если так можно сказать, чтобы добыть части адских тел и таящуюся в них силу, — продолжил Чевак.
— Как и Даэкропсикум, он намеревается наделять этой силой в различные объекты и реликвии, — добавил Торкуил. — Представьте себе фабрику, создающую демоническое оружие и проклятые артефакты.
— Полагаю, этот трактат был бы весьма полезен для вас, брат Торкуил? — с опаской поинтересовался Клют.
— Это было бы могучее оружие.
— Оружие, создающее другое оружие, когда идет гонка демонических вооружений — это не совсем то, в чем нуждается галактика, — вмешался Чевак. Из глубин мощной груди космического десантника донеслось несогласное ворчание, и высший инквизитор добавил.
— Но, с другой стороны, было бы занятно расчленить Гессиана и подсоединить его к разным частям корабля.
— А ты попробуй, — игриво предложил демонхост. Чевак проигнорировал богомерзкое создание. Торкуил подошел к нему сзади, затмевая инквизитора своим ростом. Тот поднял над головой охапку страниц, и Реликтор взял ее.
— Чтобы добыть текст, нужно добраться до того, кто им завладел, — сказал высший инквизитор.
— Мы знаем, что Ксархос взял фолиант, но как понять, куда полетел «Рубрициан»? — спросил Клют.
— Мнемонический журнал «Геллебора» еще не до конца расшифрован, — сообщил Торкуил, пролистывая страницы. — Там добрая тысяча лет данных, но пока не найдено никаких других столкновений с фрегатом Тысячи Сынов.
— Нам не нужно знать, где Ксархос был, нужно узнать, куда он направился, — поправил их Чевак. — Эпифани?
Варповидица встала с коленей и поправила прозрачное пончо, привлекая внимание к своему резиновому костюму.
— Все, что я знаю — «мы» направляемся в какое-то влажное место, — призналась она.
— Что ж, это сужает круг поиска, — сказал Клют с чуть большим сарказмом, чем намеревался. Он дотронулся пальцами до глаз, пытаясь унять боль.
— Брат Торкуил, что написано на тех страницах, которые у нас есть? — спросил Чевак, не знавший кодилекта Темных Механикус.
— В этих отрывках описывается, как создать и направить поля Геллера, необходимые для вивисекции плененной демонической сущности, — сказал космический десантник с явным восхищением. — Воистину поразительные психохирургические инструменты и процедуры.
— Так, ладно, прежде чем мы ринемся в путь и присоединимся к Даэкропсикуму, — перебил Чевак, — можно ли быть уверенным в том, что Ксархос не сможет произвести описанные в книге ритуалы без этих страниц?
— Тысяча Сынов обладает огромной колдовской силой, — признал Торкуил. — Они несомненно могут вызывать демонов и связывать их с оружием и иными предметами, используя мириады различных церемоний и дорогостоящих ритуалов. И все же немногие из них могут сравниться по экономии и могуществу с процедурами, описанными в «Корпус Вивэкзорсекцио». Используя эти методы, а также невероятные объемы энергии и немыслимые усилия, необходимые для извлечения варп-сущности в реальный мир, можно создать тысячу проклятых предметов, каждый со своими возможностями и силами, а не просто одно оружие, одержимое одной сущностью. Впрочем, без информации о всех сложностях психохирургического препарирования «Корпус Вивэкзорсекцио» — это просто еще один демонологический трактат о призыве темных тварей Хаоса.
Это, похоже, удовлетворило Чевака.
— А Даэпроксикум все еще существует? — с опаской спросил Клют.
— Как и мой орден, они были истреблены Ордо Маллеус, — продолжил Торкуил. — Эта свинья Циарро с полуротой Серых Рыцарей предали мечу не только Даэкропсикум, но и всех мужчин, женщин и механических рабочих на поверхности фабричной луны Фельдспар. Затем ее зачистили с орбиты, чтобы никакие охотники за сокровищами не разграбили этот мир Адептус Механикус. Отношения между Механикус и Святым Ордо до сих пор натянутые. Но от адептов Даэкропсикума не осталось ничего, кроме их работ.
— Кажется, это остывший след, — заключил Клют. — По крайней мере мы оставили ни с чем Корбана Ксархоса и его сподвижников.
— Давай не торопиться, — сказал Чевак. — В кодилекте Темных Механикус я вижу истинные имена демонических сущностей.
— Это объекты неудавшихся варп-эфирных вивисекций, — объяснил Торкуил.
— А где тогда успешные? Ты говорил, они довели метод до совершенства.
— «Корпус Вивэкзорсекцио» в большей части описывает одну ритуальную процедуру с начала и до конца. Объектом в ней была сущность, чье истинное имя — Маммошад.
— Маммошад…
— Вы знаете о нем? — спросил Клют своего начальника. Чевак кивнул.
— Маммошад — демон с долгой и богатой историей, начавшейся задолго до того, как культ Темных Механикус добрался до него со своими скальпелями.
— Сильный?
— Да, — рассеянно кивнул Чевак. — Ну, был до того, как Даэкропсикум рассекли его на мелкие кусочки. Его имя встречается по всей Черной Библиотеке, в текстах и ксеносов, и имперцев. Очень древний и могущественный демон Тзинча. Полный его титул — Маммошад, Царь Царей, Поработитель Малодушных Миров и Хранитель Склепа Бездны.
— Не понимаю, — сказала Торрес, прервав течение мыслей высшего инквизитора. — Это проблема или решение?
— И то, и другое, — ответил Чевак. — Как и большинство решений, оно несет вместе с собой ряд проблем. Имя Маммошада повторяется по всей книге. Хоть у Корбана Ксархоса и нет страниц, описывающих еретические геллеровы технологии и процедуры, но он может захватить кого-то, кто видел эти ритуалы своими глазами.
— Но брат Торкуил сказал, что Даэкропсикум истребили, — возразила Торрес.
— Там был Маммошад, — заявил Клют.
— Кто может лучше описать процедуры и технологии, чем адская сущность, испытавшая их на себе? — пояснил Чевак. — Если Ксархос найдет Маммошада, то ему не понадобятся страницы. Если мы найдем Маммошада, то, возможно, нам удастся расставить ловушку на Ксархоса.
— Но где Маммошад? — спросил технодесантник.
— Ну, если верить Черной Библиотеке, то он, или по крайней мере его частица, — сказал Чевак, — находится на мире-улье Аблютрафур.
Взгляд капитана Торрес переметнулся на Клюта. Тот ведь просил ее совершить серию безопасных варп-прыжков и субсветовых переходов, чтобы выбраться через Кадианские Врата и покинуть Око.
— Но в журнале «Геллебора» сообщается, что «Рубрициан» уже двигается туда, — встревожилась она.
— Не беспокойтесь, — заверил Чевак с энтузиазмом. — Через Паутину мы доберемся до Аблютрафура куда раньше, чем Ксархос, даже учитывая фору.
Высший инквизитор пошел к Затерянному Своду, который стоял, еще не активированный, на другой половине археопалубы.
— Эпифани права. Климат на Аблютрафуре экваториальный, очень жарко и влажно. Так что оденьтесь как следует.
Уходят
swale gypsies — болотные цыгане
scavvies — добытчики (от scavenge)
shanty-speak — корабельное наречие
Песнь II
Сокровищница археотеха, 3°4’33˝Ю 37°21’12˝В, Аблютрафур, Око Ужаса
Входят ЧЕВАК с КЛЮТОМ, БРАТ ТОРКУИЛ, ЭПИФАНИ с «ОТЦОМ» и ГЕССИАН
— Ну сколько еще? — заныла Эпифани.
— А ты угадай, — поддел Чевак. Инквизитору нравилось подшучивать над ее даром.
Торкуил шел во главе отряда по беспорядочно сменяющим друг друга комнатам, гротам и лестницам — предполагалось, что если ветхая архитектура сможет выдержать вес Астартес, то вынесет и всех остальных. Фонари, встроенные в доспехи технодесантника, освещали узкий путь между покосившимися стенами имперской, но очень древней постройки, которые были покрыты трещинами и вызывали приступы клаустрофобии. Расщелины сменялись площадками, арки — ступенями, тесные лазы — люками с вертикальными лестницами. Иногда среди этого царства обрушенных пещер и крипт обнаруживалась дыра в потолке, через которую можно было увидеть колоссальную пропасть, на дне которой и находились эти мрачные строения. Пространство наверху было темным и пустым, лучи фонарей то и дело спугивали стайки порхающих кусак, но иногда в многокилометровой высоте виднелось пятно дневного света. Казалось, они находились в кратере какого-то спящего рукотворного вулкана.
