бежавших с ним рядом, оглянулись на свой испуганный отряд и побежали за ними.
Два других отряда орков приближались, сметая бегущих. Эти не отвернут, мы не успели их обстрелять!
— Заряжай!!! — возглас ротмистра перекрыл вопли орков, прорвавшихся к нашим телегам. Третий отряд, примерно из сорока голов, возглавляемый тремя орками на кабанах, вломился в наше построение. Вожак на здоровенном вепре первым подскочил к повозкам и с размаху врезал по борту телеги огромным топором. Удар был таков, что телега содрогнулась вместе со стоящими на ней людьми, от борта полетели щепки.
По примеру своего главаря, остальные орки отряда полезли к телегам. Они пихали их, раскачивали, пытаясь опрокинуть, откатить или хотя бы сдвинуть: кто-то полез под колесами, кто-то начал подсаживать друг друга, пытаясь перелезть поверху. Тесачники остальных отрядов, не дошедшие до нашего вагенбурга, тоже приободрились — одни внимательно наблюдали за ходом событий издали, другие рванули на помощь собратьям, забыв про потери от арбалетов.
Раздался грохот, как будто от сотни барабанов — это орки молотили тесаками и дубинами в борта повозок, лезли через телеги. Один из клюгеркерлов пролез под телегой, но сразу же был убит копьем в шею.
— Стреляй!
Арбалетчики били в упор с верха повозок, недосягаемые для ударов орков. Каждый выстрел находил цель, выбивая зеленокожих уродов одного за другим. В какой-то момент я даже подумал, что все идет замечательно, и мы отобьемся. Но тут в одного из арбалетчиков прилетел топор, и сразу все пошло наперекосяк — стрелки орали на конейщиков, требуя прикрывать их щитами, а пехотинцам было не до того. Пытаясь сдержать орков, лезущих через повозки, воины молотили их дубинами, цепами и моргенштернами, тоже неся потери.
— Слева! — проорал мне в ухо Клаус. — Они растаскивают телеги!
Я бросился туда. Две повозки с левого фланга раскачивались так, что, казалось, вот-вот упадут.
— Держи их! Кидай веревку!
Один пехотинец повис на краю раскачивающийся телеги, мотаясь туда-сюда вместе с ней. Через три таких мотка, подятнувшись, ему удалось заскочить внутрь. Тут он подхватил брошенный ему конец, и накинул петлю на борт. Фургон притянули вниз, закрепляя его кольями. Снаружи раздался рык орков и грохот — не сумев опрокинуть фургоны, они снова начали молотить в борта, пытаясь их разломать. От плетеных щитов летели куски лозы и щепки, они трещали, продавливались, когда орки пытались опрокинуть их внутрь вагенбурга.
— Ребята, руби им руки! Клаус! Где твои обозные! Пусть удерживают повозки! Не дайте их растащить!
Бледный Клаус кивнул и побежал наводить порядок. Подскочил не менее бледный Линдхорст.
— Ротмистр Шумпер говорит, что у нас кончаются выстрелы!
— Да как так? Он уверял, что имеет достаточно болтов! Где он?
Курт махнул рукой.
Я подбежал к Шумперу, о чем-то горячо спорившему с Майнфельдом.
— Еще раз вам говорю, что не могу распоряжаться общим имуществом без Совета солдат!
— Да какой к Кхорну Совет? Ты видишь, что происходит? Ждем, когда всем кишки выпустят?
— Что тут у вас? — я сходу ввязался в их свару.
— Коммандер Андерклинг, нам нужно холодное оружие, — обратился ко мне Шумпер. — Болты кончаются, нам придется драться врукопашную! Прикажите передать нам запасное оружие пехоты — у них есть запасы и трофеи!
— Да, разрази меня Тьма, есть, — вмешался Майнфельд. — Почему у вас их нет? Если бы вы не пропивали свои трофеи в каждом попавшемся кабаке, у вас тоже было бы, чем вооружить людей!
— Ротмистр Шумпер. У вас же есть оружие для рукопашного боя? Я сам проверял, когда мы вышли из Теофильбурга!
— Щиты. Нет щитов. Нет копий, алебард, глеф. Против орков с одними кинжалами не выстоять!
— Разрази вас все демоны Хаоса! И я узнаю об этом сейчас?
За спиной вдруг раздались крики ужаса и вой. Я обернулся.
Крупный орк с рычанием крутился среди телег, отбиваясь сразу от четырех арбалетчиков. Они окружили его со всех сторон и втыкали в него свои мечи раз за разом, как он поворачивался спиной к одному, чтобы отбить удары других. Но, ни уколы мечей, ни удары тесаков не достигали цели — многократно раненный орк продолжал отбиваться, клинки как будто отскакивали от его шкуры.
— Бей его из арбалета! — закричал кто-то. Пара стрелков на телеге вскинула свое оружие. Я схватил ближайшего воина за пояс и оттащил его от орка, чтобы арбалетчики могли спокойно стрелять. Раздался сухой треск, затем еще, а одновременно — глухие шлепки попаданий.
Орк, пробитый двумя болтами, прижался к телегам, продолжая рычать. Один из болтов попал ему в жилистую шею, из раны выбивался фонтанчик темной крови. Арбалетчики помедлили немного, перезаряжая оружие, затем снова начали стрелять. Болт попал орку в глаз, и он, наконец-то, упал.
Они что, все такие живучие? Если да, то нам труба!
— Похоже, орки отступают, коммандер, — ко мне подхромал Клаус, выглядевший гораздо бодрее. — Они, наконец-то, перетрусили!
— Отлично.
Только сейчас я заметил, что меня колотит крупная дрожь. Хороший пример я подаю подчиненным!
— Клаус, посмотрите-ка на это.
Мы подошли поближе к удохленной твари. Поверженный орк валялся на боку у повозки.
— Переверните-ка его!
Двое пехотинцев перевалили тело навзничь.
Я никогда еще не видел орка вблизи. Зрелище, доложу вам, так себе.
Здоровый, широкоплечий бугай, мускулистый и плотный. Голый по пояс, штаны из грубо выделанной толстой кожи, широкий пояс с массивной застежкой, и какими-то руническими письменами. Кожа бледно-болотного цвета, не зеленая, а скорее оливково-серая, как армейский брезент. Многочисленные шрамы, особенно на груди и голове. Морда — ну просто обезьяна, как есть. Из клыкастой оскаленной пасти вытекала струйка темной, почти черной крови.
— Как этот хрен вообще сумел перескочить через ограду! Что это такое?
— Я видел, коммандер, — отозвался один из арбалетчиков. — Один орк встал на колено под телегами, и выставил над головой щит. А этот — вскочил сначала на его щит, а потом уцепился за край ограды и перемахнул через нее.
Я снова посмотрел на орка. Поразительно, как он мог сделать такой кульбит со щитом и тесаком…. А, хотя понятно. Щита-то у него и нет! Зато на поясе — двое ножен.
— У него было два тесака, щита не было. Когда он перепрыгивал, то один тесак выронил. А как заскочил внутрь, достал из ножен другой!
Невероятно. Воевать в рукопашную без щита — вообще, по-сути, самоубийство для орков — доспехи-то у них встретишь нечасто. А этот еще и заскочил внутрь лагеря, полного врагов.
Я посмотрел на Клауса.
— Этот громила раскидал с десяток наших. Его рубили со всех сторон, а ему хоть бы хны. Как заговоренный. Ты видел подобное?
