С ним о чем-то беседовала Ларк, знаток лекарственных трав, — Рапсодия занималась и с ней. Ларк была стеснительной и замкнутой лиринкой и говорила только в том случае, если к ней обращались с вопросом.
Дальше по коридору стоял брат Альдо, тоже очень застенчивый человек, лекарь лесных зверей, помогавший филидам лечить их домашних животных. С ним разговаривала Илиана, глава оранжерей Ллаурона. Когда Рапсодия опустила капюшон, все присутствующие посмотрели на нее.
Хаддир покачал головой и улыбнулся.
— Рапсодия! Какой сюрприз! Очень рад тебя видеть, моя дорогая.
— Благодарю вас, ваша милость, мне тоже приятно с вами встретиться. — Она вежливо поклонилась остальным. — А Ллаурон здесь?
— Конечно, здесь, — послышался справа уверенный голос.
Ллаурон стоял, держа в руках кипу бумаг, возле двери в свой кабинет, одетый, как обычно, в скромное серое одеяние.
Лицо Главного жреца было приятным, волосы, брови и аккуратные усы почти совсем поседели, глаза окружала сетка мелких морщин. Его отличал высокий рост и некоторая хрупкость сложения, хотя по всем признакам он обладал превосходным здоровьем. Загорелая обветренная кожа свидетельствовала о том, что он много времени проводит под открытым небом.
— И очень рад вас видеть, — продолжал Ллаурон, — но я вас не ждал. Надеюсь, вы меня простите, дорогие?
Его гости кивнули, и Ллаурон протянул бумаги Гэвину. Взяв Рапсодию под руку, он увлек ее в свой кабинет.
Как только дверь за ними закрылась, он поцеловал ее в щеку и подошел к камину, где над огнем грелся чайник.
— Чаю, моя дорогая?
— Нет, большое спасибо, Ллаурон. Сожалею, что мне пришлось вас побеспокоить, явившись без предупреждения.
— Наоборот, это приятная неожиданность. Устраивайтесь поудобнее. Мне нужно провести встречу, но я сообщу Гвен и Вере о вашем появлении. Они приготовят завтрак и комнату. Сколько вы планируете у нас пробыть?
— Боюсь, я не смогу остаться, — смущенно ответила Рапсодия. — Мне нужно почти сразу же отправляться в путь.
— Понятно. — Спокойные серо-голубые глаза слегка сузились, хотя на лице сохранилось приятное выражение.
— Я надеялась, что вы выполните мою просьбу.
— Конечно, что я могу для вас сделать?
Рапсодия сняла перчатки, у нее неожиданно вспотели руки.
— Мне нужно послать сообщение Акмеду, а я не хочу ждать очередного каравана. Может быть, вы позволите мне воспользоваться одной из ваших почтовых птиц.
Ллаурон задумчиво кивнул:
— Хорошо. Теперь я понимаю, почему от вас так давно не было вестей, — вы путешествовали. — Рапсодия приготовилась к неизбежным расспросам, но Ллаурон, казалось, почувствовал ее нежелание развивать эту тему и как ни в чем не бывало продолжил: — Мы сможем отправить ваше послание. Почему бы вам не дать отдых ногам, моя дорогая? Я пришлю Веру, чтобы она приготовила завтрак и снабдила вас запасом пищи в дорогу. Вам нужны какие-нибудь травы или лекарства?
— Нет, благодарю вас. — Рапсодия присела на краешек дивана.
— Быть может, мы сумеем найти для вас нечто особенное. Чтобы вы могли захватить их домой. Уверен, болгам они не помешают. А сейчас, моя дорогая, взгляните на это. — Он подошел к скрытой за книжными полками двери и распахнул ее. Рапсодия видела ее раньше и знала, что она ведет в его личный кабинет.
— Вы помните Маиб, молодой ясень в моем саду лекарственных трав?
— Да.
— За деревом есть потайной ход, который открывается так же, как этот. Когда придете в следующий раз, можете им воспользоваться. Через него вы попадете в мой личный кабинет, а поскольку о ваших путешествиях лучше никому не знать, такой способ будет оптимальным.
— Благодарю вас, — растерянно проговорила Рапсодия, и Ллаурон закрыл дверь.
— Не стоит, моя дорогая, — тепло улыбнулся он. — Вы можете немного освежиться, пока я проведу совет, а с посланием мы разберемся после моего возвращения.
Рапсодия едва успела закончить завтрак, который Вера принесла в кабинет, как вернулся Ллаурон. На плече у него висел небольшой ранец, а в руке он держал маленькую серо-голубую птичку, похожую на тех превосходных летунов, что доставляли его сообщения в Илорк.
— Привет еще раз, — сказал он, поглаживая хохолок на голове птицы. — Вы хорошо поели?
— Даже слишком, ваша светлость, — ответила она, быстро вытирая рот льняной салфеткой, заботливо положенной на поднос.
— Это Свинтон — один из моих лучших гонцов в дальние края; мне кажется, вы уже встречались. На столе вы найдете перо, чернила и немного пергамента. Пожалуйста, поторопитесь, Свинтону не терпится взлететь в небо. К тому же он мной недоволен, я его разбудил, — даже не знаю, прощен ли я.
— Я постараюсь. — Рапсодия торопливо подошла к столу, быстро написала короткую записку, промокнула ее и свернула в тонкий свиток.
Ллаурон улыбнулся, вытащил из кармана маленький металлический футляр и протянул его Рапсодии. Она засунула записку внутрь, Ллаурон ловко прикрепил футляр к ноге Свинтона и кивнул в сторону скрытой в стене двери.
— Давайте выйдем через тайный ход, чтобы вы могли его быстро найти, — предложил он. — Надеюсь, в следующий раз вы погостите подольше. Я ужасно скучал.
Рапсодия открыла дверь в стене.
— Я буду рада, — с поклоном ответила она.
Они прошли по темному подземному туннелю, который вывел их к тихому алькову за кухней. Дождавшись, когда вокруг никого не будет, они выбрались наружу.
— Так сможете найти этот вход? — спросил Ллаурон, отпустив птицу.
— Надеюсь.
— Очень хорошо. — Ллаурон прикрыл ладонью глаза, наблюдая за Свинтоном, который стремительно набирал высоту и вскоре скрылся в листве Великого Белого Дерева. — Вот и все. Не беспокойтесь, моя дорогая. Ваши друзья непременно получат письмо.
Рапсодия улыбнулась Ллаурону. Он не стал задавать никаких вопросов, не поинтересовался содержанием ее послания. Посмотрев в его лицо, она нашла только отеческое беспокойство.
— Еще раз благодарю вас, Ллаурон, — сказала она, беря его руку в свои ладони. — Прошу меня простить, но я не могу задержаться у вас.
— Иногда обстоятельства бывают сильнее наших желаний, моя дорогая. Гвен приготовила для вас съестные припасы. — Он снял с плеча ранец и протянул его Рапсодии. — Если вы не против, я попрошу у Единого Бога благословить ваше путешествие и благополучное возвращение в Илорк.
— Благодарю вас. — Она почтительно склонила голову, Ллаурон возложил на нее ладонь и произнес несколько слов на старом намерьенском, языке ее детства, — теперь он использовался только для религиозных целей.
Закончив молитву, Ллаурон нежно погладил Рапсодию по щеке и заглянул в глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
