Человек из будущего сказал, что сначала ему было интересно. Но в конце концов он не выдержал.
* * *
В конце концов я понял, что не смогу жить среди этих людей. Они были умирающими стариками, а я – живым представителем юной породы. Они смотрели на меня с тем же безнадежно умирающим интересом, с каким смотрели на звезды и на машины. И до конца не понимали, кто перед ними.
Я начал готовиться к возвращению домой.
Это заняло почти шесть месяцев. Мне пришлось нелегко, поскольку я не мог использовать их приборы.
К счастью, мне помог Рео Ланталь. Он сделал все, на что был способен.
Однако прежде чем вернуться, я решил им помочь. Хочу когда-нибудь снова побывать там. Просто чтобы посмотреть на результат.
Я говорил, что у них были машины, способные по-настоящему думать?
В архивах нашлись кое-какие материалы, которые удалось расшифровать. Потом я запустил пять машин, создал из них сеть и поставил перед ними задачу – создать машину, которая будет обладать тем, что утратило человечество. Любопытством.
И только потом я отправился назад. Мне, родившемуся в дни расцвета человеческой расы, не хотелось наблюдать за мучительно угасающими сумерками человечества.
И я отправился назад. Немного дальше, чем следовало. Но мне не потребуется слишком много времени, чтобы исправить ошибку.
– Вот и вся его история, – сказал Джим. – Он не уверял меня, что это чистая правда. Он вообще больше слова не вымолвил. А я так задумался над его рассказом, что даже не заметил, как он исчез, когда мы остановились в Рено заправиться. – Джим бросил на меня вызывающий взгляд. – Я не очень ему поверил. Но думаю, что он был необычным человеком.
Джим и в самом деле не легковер. Но в эту историю он поверил, иначе бы не стал столь решительно заявлять о необычности этого типа.
И я тоже верю. Полагаю, подвезенный Джимом человек и в самом деле жил в тридцать первом веке. А еще мне не дает покоя мысль, что он действительно видел сумерки человеческой расы.
ПОХИТИТЕЛИ МЫСЛЕЙ
Глава первая
Род Блейк посмотрел на марсианское небо, почти черное, несмотря на то что маленький блестящий шар солнца стоял в зените. Среди звезд и планет, хорошо видимых на темном небосклоне, Земля казалась самой яркой, хотя до нее было не меньше шестидесяти миллионов миль.
– Они до нас не доберутся, Тед. – Он кивнул в сторону сверкающей голубой планеты.
Тед Пентон удовлетворенно улыбнулся:
– Они, вероятно, обыскали все наши убежища. Ну а если не смогли нас найти – сами виноваты. Ведь они считают исследования энергии плазмы незаконными.
– Согласись, у них есть на это причины. Коленбергу следовало быть более осторожным. Когда почти три сотни квадратных миль в центре Европы опустошены плазменным взрывом, неудивительно, что повсюду в мире будут бояться опытов с плазмой.
– Но ведь у них должно хватить здравого смысла сообразить, что любой, кто откроет тайну энергии плазмы, не будет ждать санкций Комитета[1], а постарается найти какие-нибудь отдаленные места или планеты и подождет, пока вся эта шумиха не утихнет. Они должны понять, что, получив энергию плазмы, мы сможем долететь до Марса, и никто до нас не доберется. Рано или поздно им придется смириться и начать использовать ненавистную им энергию, – убежденно сказал Блейк.
– Интересно, как старик Джемисон Монтгомери Пал-боро разбирает наше дело, – задумчиво произнес Пентон. – Он обещал рассмотреть его за три месяца. Сейчас пошел уже третий месяц, и у нас под ногами третья планета. Мы предоставили правительству пожинать плоды содеянного, а сами улетели, дружище, упорхнули. Слушай, держу пари, мы видели разрушенный город, когда садились.
– Мне тоже так кажется. Знаешь, я вспомнил, как ты подпрыгнул, когда первый раз вышел на Луну. Тебе, конечно, небо показалось в крапинку.
– Походив по Луне и Венере, мы стали профессионалами...
– Да, но я все же не хочу рисковать своей шеей на неизвестной планете, тем более если она населена разумными существами. В той низине мы сделаем первую остановку. Пошли.
Они стали спускаться с вершины одной из длинных песчаных дюн. Прямо под ними раскинулась похожая на болото равнина, заполненная красно-коричневым илом и усыпанная темно-красной листвой.
– Похоже на листья японского клена, – сказал Блейк.
– Очевидно, в них нет хлорофилла, чтобы преобразовывать солнечную энергию. Давай соберем образцы. Ты захватил с собой бластер? Мой при мне. Предлагаю разделиться. Видишь, слева большая купа растений, которая выглядит немного иначе. Я соберу образцы там, а ты иди вперед. Собирай любые цветы, плоды, ягоды и семена, какие увидишь. Сорви несколько листьев. Ну ты ведь помнишь, что мы собирали на Венере. Обычный хлам... Если найдешь маленькое растение, возьми его перчатками и выдерни, если увидишь большое – держись от него подальше. На Венере попадались весьма неприятные экземпляры. Блейк хмыкнул.
– Еще бы! Мне тогда здорово повезло. Я свалился прямо между стволами ножничного дерева, когда потянулся за симпатично выглядевшим плодом. Да, плохо бы мне пришлось без бластера. Ну, иди, и удачи тебе.
Пентон свернул налево, а Блейк с трудом побрел по вязкому илу к зарослям странных растений. Они походили на шарообразные кусты, около трех футов в высоту, каждый был увенчан десятком широких, покрытых каплями листьев, формой напоминающих кленовые.
Блейк предусмотрительно бросил камень в середину одного листа. Тот, издав глухой барабанный звук, даже не шелохнулся. Когда Блейк привязывал к нему веревку, лист не ударил его и не попытался схватить, хотя Блейк ожидал чего-нибудь подобного – ему запомнился урок, преподанный свирепыми растениями Венеры. Блейк оторвал один лист, затем еще несколько. Куст вел себя так, как должно вести себя растение, что приятно его удивило.
Кажется, эти кусты росли здесь повсюду; почти все они походили друг на друга, отличались они только размерами: кое-где торчали резные остроконечные листья, а иногда – маленькие, в три дюйма, почки. Избегая самых больших растений, Род оторвал две почки и сунул их в сумку для образцов. Затем отошел и посмотрел на один из кустов, уныло торчавших из густой клейкой грязи.
– Я полагаю, у вас есть какая-то причина выглядеть так, а не иначе, но хорошее большое дерево покрыло бы вас тенью и забрало бы себе весь солнечный свет, которого здесь так мало. – Род смотрел на кусты в течение нескольких секунд, представляя толстый японский клен, растущий в этой невообразимой красно-коричневой жиже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
