Заворочавшись на кровати и растянувшись звездой, Титания не могла не признать, что выспалась. Позевывая, она отбросила одеяло и вышла к завтраку.
Одетая и умытая Азалия сидела на диванчике, подогнув под себя ноги: она пила чай и читала книгу. На ней было легкое бледно-голубое платье без корсета, волосы свободно разметались по плечам. В солнечных лучах, лицо девушки выглядело еще более прекрасным и умиротворенным. Она подняла на пробудившуюся подругу взгляд чистых, серых глаз и ее губы расплылись в улыбке:
— Доброе утро, соня. Как спалось на новом месте? Приснился жених невесте?
Титания потянулась:
— Как ни странно, но мне ничего не снилось, и спала я крепко, хоть и поворочалась перед сном, — она прошла в ванную и быстро умылась. А вернувшись, Титания увидела, как Азалия уже открывала несколько блюд подклоше.
— Я проснулась пораньше и заказала нам завтрак, — фея налила подруге кофе. — Радует одно — меньше конкурсанток — больше свободы, — она сделала глоток чая. — Помню, почти каждое утро, обед и ужин нам приходилось собираться вместе, девушки упражнялись в колкостях, по-злому острили, и атмосфера за столом была сама понимаешь какая…
Титания кивнула, жуя кусочки золотистого омлета с бледно-розовыми ломтиками ветчины и сочных томатов:
— Как ты здесь не исхудала, сплошной стресс, — добавила она с набитым ртом. — Я бы точно не смогла спокойно есть, если бы на меня смотрели все, кому не лень, осуждали, что я пользуюсь не той вилкой или держу локти на столе… что там еще не положено по этикету?
Азалия засмеялась:
— Много чего, я думала чокнусь, пока Беата меня обучала. Каждый раз хотелось все бросить, вернуться домой, к бабушке, прежней жизни… — на ее лицо набежала тень грусти.
— Что же тебя останавливало? — Титания подтолкнула ее к ответу.
Фея ненадолго задумалась и посмотрела долгим взглядом в окно, за ним открывалось сверкающее от солнца озеро, высокие деревья с пушистыми кронами, разбитые клумбы. Все в цвету, а теплый ветерок колыхал тюль, донося сквозь открытый балкон нежные ароматы природы.
— Если не дойду до конца и сдамся, то буду сожалеть об этом до конца своих дней.
— Похвальное стремление, к тому же король к тебе неравнодушен.
Азалия смущенно потупила взгляд.
— Осталось пережить два дня перед балом, и не влипнуть в какую-нибудь неприятность, — рука Титании дрогнула, и по ночной рубашке расплылось темное пятно.
Азалия покачала головой и ткнула в него пальцем: материал заколыхался и пятно исчезло.
— Бытовая магия, что может быть приятнее, — она погладила чистую ткань. — Не бойся, вдвоем нам ничего не страшно, — Азалия успокоила подругу, почувствовав ее внутреннее беспокойство. — Главное…
— Не показывать, что мы феи, — шепнула Титания. — Да-да… знаю. Это как заповедь.
— Точно! Но если хочешь, я могу попросить лорда Мертена составить нам компанию… — она подмигнула ей, но фея поморщилась.
«Нет, сейчас я не настроена на встречу со своим героем-любовником. Сначала мы переживем бал, а затем я решу, что с нами будет».
Для Титании два дня прошли незаметно, словно она прожила их во сне.
Окружающий мир был прекрасен, но ни на миг не давал ей позабыть прошлое. Фея видела величественные горы, холмы, деревья, зеленеющие луга, кристально чистые озера. С замковой башни, куда они с Азалией забрались, открывался вид на столицу с ее мощенными камнем улочками, пряничными домиками, торчащим шпилем магического университета.
Со всеми этими красотой и волшебством, кардинально отличающимися от Москвы, перед глазами Титании стояли образы прошлого. В ее воображении дома горели, в ушах эхом отдавались крики фейского народа, тех, кого они потеряли, кого убили, замучили и обескровили… За воспоминаниями, Титания не видела и не слышала ничего, что могло ее порадовать и отвлечь, два дня она привыкала к этому миру, гуляя и чувствуя себя от напряжения натянутой тетивой.
«Мы — феи, память нашего прошлого, его яркие картины никогда не померкнут и не забудутся», — думала она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Каково тебе здесь жить? — спросила Титания у подруги, прогуливаясь вдоль озера.
Фея тяжело вздохнула. Ее взгляд остекленел, на губах застыла кривая улыбка, и она ответила:
— Поначалу мне было трудно, я очень плохо спала, часто просыпалась от кошмаров. Словно вот-вот в спальню заявятся одержимые моей кровью люди и порежут меня на кусочки… Потом… я просто привыкла.
Титания же была уверена, если бы она осталась здесь, то не смогла бы свыкнуться никогда. Нахождение в Лилехейме напоминало ей вынужденную поездку не в самое приятное, хоть и привлекательное, место.
Два дня они с Мертеном виделись лишь мельком, встречаясь в коридорах, садах, обмениваясь вежливыми фразами. Леди Дэмона и Карлин также держались особняком, с Азалией они не перемолвились и словом, и подруги-феи могли только гадать, что же задумала принцесса. Хочет ли она занять место подле короля, выберет ли он Азалию вопреки ее фейскому происхождению, или решит, что принцесса соседнего королевства более выгодная партия.
Конец близился, Титания чувствовала его, сравнивая с приемом у стоматолога: «Болезненно, но лучше бы эта боль быстрее закончилась, чтобы мы наконец-то смогли вздохнуть с облегчением».
К счастью, два дня прошли в тишине, спокойствии и молчании. Феи были погружены в собственные мысли, временами ловя их отголоски на лицах друг друга.
«Если Арнкел выберет Дэмону, смирится ли Азалия с его решением?», — думала Титания. Карлин, как соперницу, она давно не брала в расчет. Сейчас, на шахматной доске его величества, были всего две претендентки на титул будущей королевы.
К вечеру второго дня, Титания попросила Азалию отправить Мертену письмо: ей был необходим материал и прочие детали для пошива их бальных платьев.
Через несколько минут на стол упала записка. Фея развернула ее и протянула подруге:
— Он ждет тебя в коридоре.
Титания пробежала взглядом по аккуратному, немного размашистому почерку, на тонкой полоске пергамента и, оглядев себя в зеркало, покинула апартаменты.
Мертен ждал ее, встав перед портретом в тяжелой раме с изображением неизвестного мужчины, но стоило Титании встретиться с лордом взглядом, как он кивнул ей головой и молча свернул в соседний коридор.
От его равнодушия девушке стало не по себе, чувствуя легкую обиду, она последовала за ним. «Все это ради безопасности, он обязан делать вид, что мы не знакомы. Не кидаться ведь друг другу в объятья», — успокаивала она себя.
Миновав освещенный светильниками коридор, перед ней открыли двери в швейную мастерскую. В поздний час здесь никого не было.
Высокие окна были задернуты тяжелыми бархатными гардинами, гладкие лакированные поверхности столов блестели чистотой. На стенах установлены подставки с рулонами из всевозможных тканей и стеклянные полки.
Титания стояла в настоящей швейной сокровищнице и чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в магазин со сладостями. На полках громоздились вазочки, баночки с крышечками, а в них, за прозрачным стеклом, напоминая леденцы, карамельные палочки и воздушный зефир находилось столько украшений, аксессуаров, пуговиц и драгоценностей, что от этого богатства фея с изумлением раскрыла рот.
«Это не принесенный Мертеном минимум для конкурсанток».
Если бы помещение было светлым, с мягким ковром и не такой вычурной мебелью, Титания решила бы, что вошла не в швейную мастерскую, а свой, более просторный свадебный салон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Здесь есть все, что тебе может понадобиться, — прервал ее мысли Мертен.
— Если хотите, лорд Мертен, то вы можете оставить меня здесь, я поработаю, а затем вернусь в апартаменты, — подражая его равнодушному тону, поделилась фея, а видя, как от ее слов мужчина вздрогнул, одобрительно усмехнулась, мысленно злорадствуя: «Так тебе и надо. Мы тут одни, к чему этот уважительный тон».
