— А между тем основное нападение епсесно совсем с другой стороны — подтверждает Ильяс.
— Именно. Если получается, то после допроса быстрого пленных добавляются вводные, а у людоедов распыляются силы, расстраивается управление, вынужденно расходуются резервы, начинается неразбериха. Одно дело — привычный морф или кучка беспредельщиков, дело-то житейское, а вот когда уже "хватай мешки — вокзал отходит" — совсем иное дело. Тут начинается суетня, делаются еще большие ошибки и все валится.
— Больно все просто…
— Да в общем не шибко сложно. Ребятки в Ропше за три месяца должны бы уже расслабиться. Так что может выгореть. Потому надо было разнести несколько по времени нападения всего-навсего, точнее, скоординировать и нападение морфа у нас происходит когда гантрак уже доехал до «братков» И на морфа сунется уже БТР, или если даже еще гантрак то или там сборная солянка, или часть ГБР, а в БТР останется минимум — мехвод, стрелок, командир. Так что ждем, что нам пришлют за гостинец: то ли БТР — и тогда мы его скорее всего мухами нафаршируем, либо гантрак. И тут возможны варианты.
— И так и не понял — в чем разница между нами и отморозями.
— Мы как «ЧОП», приличные люди. А там именно "биржа вольных стрелков". Которых нанимают, причем на разовые работы, и народ там из тех, кто постоянства не любит, а те кто любят, те засвечиваются и, найдя место, уходят насовсем. Тут именно сорви-головы, или те кому позарез нашабашить и забыть как страшный сон. И главное — нанимают их на совсем убойное. В общем-то не жалея, но и эффективность огромная. Там образуется вроде некий «профсоюз», но Крон приложит все усилия, чтобы это не развивалось, потому как такая организация для Крона опасна. Базируется кстати эта биржа на Седьмом Северном форту.
Я так и не просекаю разницы между нами и людьми из "волчьей сотни". По цепочке передается — едут уже ропшинские. Недолго группа быстрого реагирования собиралась.
— Делать-то мне чего? — спрашиваю я у Ремера.
— За подопечными следи. И не суетись.
— А стрелять если? У меня же пульты в руках — показываю ему занятые руки.
— Стрелять тебе не придется. Стрелять тут есть кому и без тебя. Ты Мута инструктировал? Чтоб они не лезли пока мы не начнем стрелять?
— Угу.
— Что угу? — интересуется капитан.
— Проинструктировал. Только он никак не среагировал на инструктаж.
— То есть не понял? — уточняет собеседник.
— Не знаю. Может и понял. Я дважды все изложил.
— Ладно, в конце-то концов… В общем лежишь и не суетишься. Если они действуют одинаково, то все сделают как в прошлый раз. Они из машины пристрелили морфа, потом вылезли, осмотрели, привязали тушу к ЗИЛку и уехали. По всему судя, дело для них привычное и они уже расслабились. А это как ты понимаешь…
— Чревато боком, да?
— Точно так — спокойно заканчивает разговор Ремер.
Я еще удивленно замечаю, что в руках у Ильяса не автомат с ПБС, а маленькая милицейская стрелялка с глушителем. Доходит до меня, впрочем, быстро, что дистанции тут будут смешные, ни к чему длинноствол. А Ильяс и из такой пулялки влепит куда надо и сколько нужно.
Почему-то несколько километров до нас ГБР едет очень долго. Или мне так кажется только? Пробую считать про себя, поглядывая из кустов туда, где притаились морфы. Тихо там. Ну да я и наших никого не вижу, кроме Ремера и Ильяса, остальные замаскировались как надо.
Грузовичок слышно издалека, то ли из-за тишины вокруг в лесу, то ли глушак у них дырявый. Потрепанный ЗИЛ с будкой подъезжает вплотную к жрущим зомби, заслоняет их. С той стороны хлопает громко три раза. Невнятные разговоры. Из кузова не спеша выбираются трое, одеты разномастно и вооружены тоже абы как. Один, одетый в потасканный камуфляж, с автоматом Калашникова в лапах, со старой советской каской на голове, встает, глядя в нашу сторону. Мы лежим совсем близко от него, но он смотрит куда-то дальше, что называется в упор не видит. Держится словно выполняет надоевшую до зевоты работу, я бы даже сказал, что он напоминает скучающего в пустом зале магазина продавца. Двое других что-то говорят. «Наш» лениво спрашивает их, повернув башку в ту сторону:
— Че, опять пустяшку вытянули?
— А то! Обычняк обычный. Зря таскались, никаких мутантов, опять копытникам привидилось сослепу!
Часовой сплевывает на дорогу, матерится. ЗИЛ проезжает немного вперед, открывая лежащих вполвалку упокоенных мертецов. Некоторое время троица переругивается на тему чертовых слепошарых копытников, потом препираются кто будет привязывать к машине задохлых. Водила высунувшись из кабины напоминает, что пора бы уже и ехать, его посылают подальше, потом самый молодой, вооруженный двустволкой не самого могучего калибра, закидывает свое ружье за спину и начинает вязать за ноги покойников к буксирному крюку грузовика. Парень в каске что-то толкует в маленькую рацию, кивает головой, пихает рацию в футляр на поясе и тут же рядом чпокает в руках Ильяса бесшумка. Звук попадания пули в цель доносится тут же, но это не тупой "чвак в мясо", а непривычно гулкий, часовой резко дергает башкой и валится как подкошенный, тут же справа и слева гремит пара очередей и я вижу краем глаза, как метнулся на дорогу Ремер, и выпучивший испуганно глаза, парень с веревками в руках словно окостенел под наведенным на него стволом, даже не подняв толком руки застыл в крайне неудобной позе. Резвым оказался третий из стрелков — рванул как стометровку и налетел прямо на выскочившую из кустов Блондинку, ухитрился увернуться от широкого взмаха ее лапы, прытко дернул назад и попал под приклад Сереги, как только метнулся за машину. Наверное получить в грудашник прикладом тяжеленного пулемета, да еще когда им врезал здоровенный Серега — не подарок. Прыткий стрелок сидит кхекая на земле и никак не может вздохнуть. А водила ЗИЛа как стоял с пачкой сигарет в руке, так и замер. И сигарета висит на нижней губе.
К моему глубочайшему облегчению Блондинка не погналась за стрелком и не кинулась на Серегу, а вполне мирно уселась на задницу по первому же хрипатому окрику Мутабора. "Браво, Киса, браво, вот что значит — школа!.
Наши уже на дороге, обыскивают захваченных пленных, как-то все так быстро закончилось, даже не успев начаться толком. В кино такой эпизод бы освистали.
Выбираюсь поближе к подопечным, попутно отметив, что часовой шевелится, а на его каске длинная блестящая вмятина — рикошетнула пулька не пробив. Ремер за шкирку подхватывает приходящего в себя часового, стаскивает быстро его с дороги. Я почему-то ожидал, что пленных соберут вместе, но как раз наоборот — развели по одному. Мутабор, крепко держащий цепь со своей Блондинкой не спеша подходит к куче тел у дороги. Я в курсе, что обоих покормили максимально вкусно, потому с одной стороны они безопаснее, с другой — немного медлительны, вот от голодной Блондинки человек не смог бы удрать. А от сытой — вишь, получается. Мертвяки никак не впечатляют парочку, Блондинка старательно обнюхивает буксирный крюк — не, точно нюхает, как живая. Значит и этот способ у них задействован. А еще поговаривают, что находящихся рядом живых мертвяки улавливают каким-то сверхестественным способом. То ли что-то у них на манер тепловизора появилось, то ли что живые за собой не знают. В конце концов присутствие другого человека в темной комнате многие ощущают. Я и сам так могу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
