Выцарапав пулю из Яматова, выдохнула, теперь, даже если время вновь потечёт, Дима, по крайне мере, останется жив. С браслетами дело обстояло куда сложнее. Казалось, они легко должны были сниматься с запястья, по диаметру гораздо шире, чем рука. Но как я не дёргала, браслеты оставались на месте.
«Маг должен добровольно надеть на себя браслеты», - вспомнила я слова Глеба, и в голову пришла мысль, что и снять их может лишь сам маг.
Хоть и предполагала, что комнату вновь может озарить вспышка яркого света, но всё равно не успела вовремя зажмуриться, и она меня ослепила.
Когда подняла голову и раскрыла глаза, Глеб держался одной рукой за голову, не зря я его лотком огрела, а другой пытался выстрелить. Но пистолет-то я из его руки выбила, поэтому ничегошеньки не происходило.
Бросила взгляд на Диму с отцом. Мужчины выглядели довольными, и у их ног валялись браслеты.
— Что произошло?! — взвыл Глеб, а потом уставился на меня. — Это ты, сучка, сотворила, да? Ты остановила время. Как? Почему?
— Глеб, — довольно спокойно обратился Яматов к бывшему союзнику, — ты прожил жизнь подло, как мразь, на твоих руках кровь ребёнка, так проведи же последние минуты на этом свете с достоинством. Не истери и не вой. Прими смерть как мужчина.
— Нет, — попятился назад Глеб. — Я так не закончу. Яматов, это не в твоих правилах. Ты меня не тронешь. Запрёшь куда-нибудь под замок, это да, но не убьёшь.
— Игорь, — покосился Дима на отца. — Уведи Машу.
Глеб не послушал Яматова. Когда мы с Игорем вышли из гостиной, оттуда послышались мольбы, жалобный плачь, а потом Глеб завизжал, как поросёнок на бойне.
Игорь отвёл меня в спальню, удостоверился, что со мной всё в порядке и сказал:
— Маша, тебе придётся посидеть ещё одной, мне надо помочь Дмитрию избавиться от останков.
Кивнула и не выходила из комнаты вплоть до того момента, как в квартире не хлопнула входная дверь. Оглядев гостиную, я не нашла ни единого признака, что недавно тут развернулась трагедия. Мои мужчины всё чисто убрали и расставили по местам.
Яматов с отцом вернулись ближе к ночи, я не стала выходить их встречать, понимала, им нужен душ и время остыть.
Когда в дверь комнаты тихонечко постучали, я стояла у окна и вглядывалась в огни ночного города.
— Я не сплю, можешь войти.
Мне не надо было оборачиваться, уверена, в комнату зашёл Дима, и не потому, что чувствовала его как мага. Он стучался по особенному, звук шагов мне был до боли знаком, и запах любимого мужчины не перепутаю ни с каким другим.
Мы с Яматовым оба стояли у окна и молчали. Наши тела соприкасались только плечами. Дима, видимо, подбирал слова, которые хотел сказать, а мне слова не нужны, я уже точно знаю с кем и как проживу жизнь.
— Мария, понимаю, трудно поверить, но я прогнал тебя исключительно для того, чтобы ты осталась жива. Рядом со мной постоянно крутилось слишком много магов, мы бы постоянно жили в страхе и оборонялись. И рано или поздно чья-нибудь попытка открыть твой дар через сожжение удалась бы. Я не мог допустить твоей гибели. И ту жестокую фразу, что без дара ты мне не нужна, намеренно сказал, чтобы она тебя ранила и желательно больно. В этом случае ты бы легче меня забыла, не ждала бы, что я передумаю и вернусь, а жила дальше.
Мне безумно хотелось прижаться к Яматову, обнять, поцеловать, но он мне так редко говорил, что у него на душе, и никогда не рассказывал о чувствах, что язык не поворачивался остановить его речь, и я просто молчала.
— Машенька, я тебя всем сердцем люблю, никого нет дороже. Даже если прогонишь, я никогда не уйду из твоей жизни, и неважно, сколько лет потрачу, доказывая, что мне нужна только ты и твой дар тут совсем не причём.
— Знаешь, — едва сдерживая улыбку, произнесла я. — Вообще-то я планировала как минимум неделю держать тебя на расстоянии за то, что в одиночку решил, как для меня будет лучше. Если бы ты меня спросил перед тем, как выгонять, я бы ответила, что готова обменять долгую жизнь, на несколько счастливых мгновений рядом с тобой. Да, те слова, что без дара я тебе не нужна, глубоко меня обидели, но я всё равно каждый день ждала твоего приезда или звонка. Надеялась каждую секунду, что ты передумаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прости, — прошептал Яматов. — Я очень виноват.
— Да, и я ещё не раз и не два тебе это припомню, но не сегодня, слишком сильно соскучилась, — заявила я, развернулась к Яматову лицом и, приподнявшись на цыпочки, чтобы достать до его губ, поцеловала.
— Так ты мне веришь? — Диме было так важно знать ответ на этот вопрос, что он прервал поцелуй.
— Я знаю. Забыл? Могу в будущее заглянуть или время остановить, а также попасть в прошлое. Видела, как ты мучился, когда я уехала.
— А если бы не видела, поверила бы мне? — нахмурился Дима.
— Конечно поверила.
Эпилог
— А-а-а, — простонала я и смотрю на часы, замеряю секунды, как просил врач.
— Машенька, ты как, может маску с кислородом опять дать? — обеспокоенно сжимая мне руку, спросил Дима.
— Яматов, если каждый раз, когда я скорчусь от боли, ты будешь за сердце хвататься, то до конца родов не доживёшь. У меня, с учётом ситуации, всё нормально, — прорычала я, всячески сдерживая порыв закричать и вновь испугать мужа. — Шёл бы ты в кафетерий уже, а? Попей кофе, например, или чаю выпей. Когда рожу, тебя обязательно позовут.
— Солнышко, я не могу уйти. У нас с тобой слишком активный ребёнок, — ласково запел Дима. — Представь, если он всю мебель в палате к потолку поднимет или акушерку заставит летать.
— Тогда ты сотрёшь ей эти воспоминания и всё, — сказала я и прикусила губу. — Дима, ну правда, это чисто женское дело, мужчина должен за дверью сидеть и ждать.
— Нет, Машенька, даже не проси. Обещаю, когда сам процесс начнётся, туда, — Яматов показал на мой пах, — даже не посмотрю, но ни за что не уйду. Когда ты родишь, из тебя вместе с ребёнком выйдет и магия и неизвестно, как твоё тело отреагирует. Я должен быть рядом.
— Нет, не выйдет, — послышался голос Игоря и я, закатив глаза, возмутилась.
— Нет, это не палата роженицы, а какой-то проходной двор. Дима, если ещё забеременею, рожать буду исключительно на бесплатной основе, по полюсу. В этом случае никого ко мне не будут пускать.
— Я не вовремя? — смутился отец. — Просто узнал хорошие новости, спешил поделиться. Тогда я позже зайду, да?
— Что ты зря бахилы с шапочкой и халатом надевал? Заходи. Рассказывай, — не успела я закончить фразу, как Игорь уселся на стул, достал книгу, раскрыл и принялся тыкать в неё пальцем.
— Ваш случай не единственный. Согласно тексту этой книги, в пятнадцатом веке испанский аристократ граф Гарсия Альварес де Толедо и бла- бла- бла, в общем, имя на пять страниц, так вот он не был особо выдающимся магом, но история его жизни крайне занимательная…
— Папа, я всё понимаю, но я тут рожаю, подсократи рассказ до основной сути, — почувствовав, что грядёт новая схватка, поторопила я Игоря.
— Граф влюбился, да неудачно, в дочку пастуха. По тем временам неравные браки – вызов обществу, позор и жуткий скандал. Но и это половина беды. Девушка была обычным человеком, а граф – магом, их союз породил бы полукровок, а их участь мы все знаем.
На этом моменте историю графа пришлось поставить на паузу. Как не сжимала челюсть, боль от схватки взяла верх, и я закричала.
— Но Изабелла – это возлюбленная того, чьё имя не вышепчешь, так уж получилось, забеременела, — продолжил отец, когда схватка прошла. — Граф, как благородный человек, вопреки всему женился на ней, и в знак вечной любви подарил кольцо, — Игорь перевернул книгу к нам лицом и продемонстрировал рисунок кольца с красным рубином. — А вот что с ним произошло спустя месяц,— папа перелистнул страницу и показал нам ещё один рисунок, уже с кошкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— На Блестяшку похожа, — заметила я.
— Вот именно. Согласно этой книге, кольцо ожило, как и твой крест, который тебе подарил Дима. Но это ещё не всё. После у Изабеллы начали проявляться зачатки магии, и с каждым годом сила только росла и развивалась. Вдобавок, Изабелла родила графу пятерых сыновей и трёх дочек и отнюдь не полукровок, а магов.
