Следующие танки стреляют наискось, под карнизы домов. Крыши проваливаются – и пушки с ними.
Новая беда – мавры раздобыли где-то бутылки с бензином и, поджигая, бросают их, обмотанными ватой, на машины. Это может воспламенить резиновые подкладки, это угрожает охватить пожаром весь танк.
Бой разбивается теперь на отдельные очаги. В разных местах отдельные танки крушат кругом себя, расстреливают огневые точки, тушат у себя пожары, выходя из машин под огонь.
А вот эти ребята взбираются на столбы, перерезают провода телефонов! Одного пуля настигла на столбе, – он медленно, мягко сполз вниз, тяжело переваливаясь, придерживая рану на груди, полумертвым свалился обратно в башню.
Колонна опять выбралась на шоссе, за деревню. Люди немного устали, частью обгорели. Есть раненые. Но возбуждение, задор еще увеличились. Где пехота? Что с ней случилось? Не подоспела до сих пор! Ну и черт с ней! У всех настроение – раз уже забрались в тыл к фашистам, погромить все, что можно.
Отдохнув немного, танки идут на Эскивиас. Солнце палит совсем по-летнему. Сидеть внутри машин стало душно.
Уже десятый час. Издалека появляется облако пыли, в бинокль видны грузовики. Это моторизованная пехота Монастерио мчится на выручку в Сесенью. Ах, дьяволы! Танки подбираются к закруглению дороги и оттуда дают огонь веером. Грузовики остановились, часть солдат изготовилась к защите, остальные разбегаются.
Танки безостановочно подходят к пехоте, здесь ее около полутора батальонов. Жестоким огнем почти все скошено. В упоении танкисты давят грузовики, с хрустом растаптывают полевую пушку, вторую…
– Вот обида, – почему мы не можем брать пленных!
– А кто тебе мешает? Привяжи его на веревочке к буксирному крюку – он будет за тобой топать.
– Или поставить их в середине, окружить танками и погнать под гусеничным конвоем!
Колонна ворвалась в Эскивиас. Здесь ее встречает наскоро выкопанный противотанковый ров. Одна машина не успела замедлить, сначала завалилась, потом было выкарабкалась, но соскочила гусеница.
Капитан оставил два танка в помощь застрявшему, а с остальными пошел прочищать деревню. Здесь оказалось около двух рот «регулярес», они тоже разбежались.
Несколько мертвых тел валялось по дороге; танкам было очень трудно объезжать их, но они все-таки сделали зигзаг по узкой улице. Легко и приятно раздавить целый эскадрон живых врагов, омерзительно переехать мертвое, бесчувственное тело. Водитель сказал: «Я вдруг почувствовал себя шофером-душегубом».
Это уже десять или двенадцать километров в тылу у фашистов! Думали сделать небольшую атаку в сопровождении пехоты, а получился прорыв дальнего действия. Солнце стоит в зените, бойцы, отойдя от Эскивиас, вышли из машин и закусили кое-как колбасой, сыром, вином.
Ждали застрявших. Дождались, поехали дальше, на Борокс.
Проскочили деревню, не встретив сопротивления, в пятнадцать минут. Стали загибать круг обратно к толедской дороге. В это время из-за гребня длинного холма выползло восемь фашистских танков.
Это были легкие итальянские машины типа «Ансальдо». Республиканские машины остановились и начали стрелять – часто, резко, прямой наводкой.
Три «Ансальдо» сразу подпрыгнули, как пустые угольные вагонетки на заводском дворе. Они перестали шевелиться. Остальные, пятясь назад, быстро ушли за холм. Очень хотелось погнаться за этими зелеными черепашками. Но капитан посигналил возвращаться на сборный пункт.
Назад возвращались долго, по новой дороге. Люди сидели потухшие, истомленные, детская сонливость сгибала онемевший позвоночник. Ни одного своего пехотинца не встретилось и на обратном пути.
В чем же дело?
У дверей домика в Вальдеморо стоял, дожидаясь танков, Листер. Он рассказал Мигелю, мрачно кривя углы рта: части сначала пошли, и хорошо, но, пройдя полтора километра, пристали, присели, начали пачками и кучками застревать среди холмов, в складках местности.
Когда танки совсем потерялись из виду, пехота в главном направлении остановилась, затем опять пошла вперед, вплотную подошла к Сесенье, была там встречена довольно слабым огнем и вернулась назад.
В это же время колонна Мена разбила мятежников у Торрехона и заняла деревню.
Танкистов поздравляли, перевязывали и кормили, они тихонько спрашивали, почему же отстала пехота. Мигель угрюмо отвечал: «Еще не научилась взаимодействовать». Хосе Диас, Долорес, Михе, Педро Чэка подъехали и обступили Листера. Они провели весь день на фронте.
30 октября
Фашисты сегодня не наступают, они смущены вчерашним рейдом танков, им представляется это началом крупного контрнаступления мощных республиканских резервов и моторизованных сил. На самом деле это была скромная вспышка, и, боюсь, пока последняя.
Газеты раструбили победу. Они пишут о блестящем контрнаступлении, чуть ли не о разгроме и конце фашистского похода на Мадрид.
Рота танков запрятана в оливковой роще у подножия горы Ангелов. Бойцы чинятся, чистятся, заправляются, отдыхают. Они очень воодушевлены качеством своих машин. Броня оказалась нечувствительной ни к ручным гранатам, ни к снарядам легкой артиллерии. Бронебойные пули оставляют даже не шрамы, а только пятна на окраске. Скорострельная пушка очень подвижна в своей башне. Отлично устроены пулеметы. Без отказа работали все моторы.
Есть двое раненных тяжело. Один уже умер. Легко раненные остались в строю. Вот Симон – у него содран громадный лоскут кожи с головы, он с повязкой лазит под танком.
Они ворчат на пехоту, но готовы хоть сегодня опять идти в бой. Обещают не делать больше безумных вещей, не выскакивать из танка под пулеметным огнем только для того, чтобы сорвать с дома монархический флаг.
Вечером в театре «Кальдерой» был митинг в честь Советского Союза, с передачей по радио в Москву. Я рекомендовал у микрофона испанских ораторов и сокращенно излагал их речи. Неужели меня слышат там, на родине, в квартирах, клубах, на вокзалах? Я мысленно представлял себе друзей, знакомых и незнакомых советских людей у приемников. В директорскую ложу вошел Ларго Кабальеро с двумя щеголеватыми адъютантами, я его тоже представил радиослушателям… Только кончился митинг – налетела авиация, две бомбы упали у самого входа в театр, убили несколько человек. Еще – у кино «Капитоль». Еще – на очередь у молочного магазина; разорвала несколько женщин, ранила несколько десятков человек.
Мы шли домой, пожарные засыпали песком кровавые лужи на асфальте. Потом полил теплый дождь.
31 октября
Главный натиск мятежников на Мадрид сегодня – по эстремадурской дороге, от Навалькарнеро. Здесь продвигаются конница, пехота и оставшиеся легкие танки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
