Трое с трудом продвигались вперед. Фам Нювен весил прилично, его было тяжело тащить, не говоря уже о том, чтобы нести, и Равну мотало в стороны при каждом шаге. Впрочем, он оказался все же легче, чем она предполагала. Это тоже пугало: ужели и вышние планы провалились?
Бо́льшая часть антигравов отказала, некоторые же съехали с катушек: с вершин холмов срывало и уносило вверх целые пласты земли с деревьями. Порывы ветра налетали со всех сторон, сверху и снизу… но шум стал отдаленнее, а ярость немного спала. Искусственная атмосфера Причалов долго не протянет. Складной скафандр Равны проработал несколько минут и тоже стал выдыхаться. Через несколько минут совсем откажет, как и антиграв… и ей суждена та же участь. Она отвлеченно подумала: «И как только Погибель все это провернула?» Подобно Старику, Равна, вероятно, умрет, так и не узнав это.
Стали видны факельные вспышки кораблей. В основном они направлялись на инерциальную орбиту или сразу уходили в ультрапрыжок; несколько зависли над распадающимся ландшафтом. Синепанцирь и Зеленожка ехали впереди. Эти двое использовали третью ось своих тележек, как Равна никогда бы не придумала: упирались в землю, отталкивались, ползли вверх по склонам, которые она, с Фамом на закорках, едва преодолевала.
Они оказались на вершине, впрочем не очень обширной: то была часть офисного леса. Деревья торчали в разные стороны, будто шерсть взлохмаченного бродячего пса. Земля уходила из-под ног. Дальше-то куда? Наездники катались по вершине. Их могли спасти здесь или нигде. Равна опустилась на колени, сгрузив свою ношу на землю. Отсюда открывалась широкая панорама. Причалы стали похожи на исполинское, слабо колышущееся знамя, от которого с каждым взмахом отлетали обрывки. Но покуда фрагменты антиграв-основы кое-как держались, земля оставалась плоской, и это сбивало с толку. Вокруг их лесочка повсюду зияли дыры. На горизонте оторвался и улетел дальний край Причалов, длиной в сотню километров и шириной в десять; медленно поворачиваясь, он дрейфовал навстречу кораблям, которые могли бы их спасти.
Синепанцирь прижался к Равне слева, Зеленожка – справа. Она извернулась, перенеся часть веса Фама на корпуса тележек. Если все четверо соединят скафандры, можно выиграть еще несколько ясных мгновений.
– «Внеполосный-II»! – сказал наездник. – Я его опускаю!
Что-то снижалось над ними. Факел корабля озарил землю сияющим бело-синим светом. По правде говоря, не рекомендуется стоять рядом с местом, куда намерен причалиться корабль на ракетном движке, да еще при почти нормальной силе тяжести. Часом раньше такой маневр был бы невозможен, и даже если бы кому и взбрело в голову совершить такое, его бы преследовали как злостного правонарушителя. Но сейчас никому нет дела до того, что ракетный факел прожжет поверхность Причалов или испепелит груз, доставленный за пол-Галактики.
Но все же… куда именно Синепанцирь посадит эту штуку? Их окружали дыры и летающие обломки. Яростный свет полыхал прямо перед ними… Равна зажмурилась… Свет потускнел. В общей на четверых атмосфере крик Синепанциря прозвучал писком:
– Давайте вместе!
Равна прижалась к наездникам, и так они поползли/поехали вниз с холмика. «Внеполосный-II» парил посереди зыбучей ямы. Факел его пропал из виду, но сияние, окаймлявшее края дыры, резко очерчивало силуэт корабля, придавая шипам ультрадвигателя сходство с оперенными белыми арками. Огромный мотылек на сияющих крыльях… вне досягаемости.
Если скафандры не откажут, можно будет добраться до края дыры. Но дальше что? Шипы не позволят кораблю подлететь ближе чем на сто метров. Хорошо тренированный (и совершенно чокнутый) человек мог бы прыгнуть, зацепиться за шип и спуститься по нему.
Но наездники оказались чокнутыми на свой манер. Отраженный свет стал непереносимо ярок… и факел, мигнув, исчез. «Внеполосный-II» миновал дыру. Наездников это не смутило.
– Быстрее! – скомандовал Синепанцирь.
Равна догадалась, что они задумали. Весьма проворно для диковинной мешанины из колес и конечностей они переместились на край темнеющей дыры. Равна ощутила, что почва уходит из-под ног, а потом они упали.
Причалы в толщину достигали сотен, а местами тысяч метров. Теперь клубок из людей и наездников пролетал их насквозь. Мелькали жуткие картины растерзанной внутренней структуры.
Наконец они миновали разлом, продолжая падать. На миг дикая паника оставила Равну. В конце концов, это всего лишь свободное падение, самая обычная штука, уж всяко более мирная, чем разрушение Причалов. Держаться за наездников и нести Фама Нювена стало легче, и даже обобществленная атмосфера показалась лишь немного плотнее прежней. Глубокий вакуум и свободное падение имели одну особенность. Если не считать редких свихнувшихся антигравов, все падало с одинаковым ускорением; обломки летели спокойным, размеренным потоком. Через четыре-пять минут они врежутся в атмосферу Земсторонья. Скорость на входе – лишь три или четыре километра в секунду. Сгорят ли они? Может быть. Над облачной грядой мелькали сполохи.
Окружавший космический мусор был преимущественно темным: просто тени в небе, на фоне гала-представления наверху. Но непосредственно внизу неслось что-то крупное, правильных очертаний… Это же «Внеполосный-II», носом вверх! Корабль падал вместе с ними. Каждые несколько секунд маневровый двигатель коротко вспыхивал красноватым огнем. Корабль сближался с командой. Если у него есть носовой люк, они, наверное, прямо туда и провалятся.
Стыковочные огни блеснули, ярко высветив их. Расстояние десять метров. Пять. Да, люк там есть, и он открыт! Она видела внутри самый обычный шлюз…
Что бы в них ни врезалось, оно было большое. Равна успела заметить, как над плечом вздымается нечто крупное, пластиковое. Обломок медленно вращался и задел их самым краем, но этого хватило. Фама Нювена вырвало у нее из рук, тело его сразу скрыла тень. Потом корабельный прожектор высветил его, и в тот же миг у Равны в легких закончился воздух. У них осталось всего три карманных атмосферных генератора, да и те отказывали. Этого не хватит. Сознание Равны стало меркнуть, зрение стало туннельным. Так близко.
Наездники отцепились друг от друга. Она схватилась за корпуса тележек, и трое, растянувшись в цепочку, зависли над шлюзом. Тележка Синепанциря зацепила девушку: он опрометью ринулся в люк. От удара Равну закрутило и припечатало о Зеленожку, а саму наездницу подкинуло вверх. Все словно во сне. Где ты, паника, когда нужна? Держись крепче, держись крепче, держись крепче, бубнил чей-то голосок в сузившемся до предела сознании. Удар, толчок. Наездники тянули и пихали ее. А может, это корабль их всех тянул к себе. Как марионеток на единственной ниточке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
