— Я знала, что ты разозлишься, — неуверенно начала она, медленно шагая в сторону леса. Меньше всего ей сейчас хотелось смотреть в глаза мужчине, выискивая там крупицы понимания. Он считает ее поступок предательством, и оправдываться совершенно бессмысленно. — И никогда не предполагала, что нечто подобное может произойти со мной. Я уже смирилась с мыслью о том, что не сумею полюбить кого-либо. Но Елена… Не будь ее я бы наплевала на весь мир, сделала бы все возможное, и в итоге обязательно добилась своего, потому что никто лучше меня не знает Дамона Сальваторе. Но она есть, а значит, меня не должно быть рядом. Думаю, лет через двести я сумею убедить себя в обратном, и обязательно отыщу вас обоих, чтобы лично убедиться в осуществлении моего напутствия, однако сейчас я не могу. Внутри меня все рушится, вокруг — сплошная мгла из боли и безысходности. Еще тогда, в машине, когда ты спас меня, я пыталась быть откровенной, и вовремя поняла, что всегда буду для тебя лишь другом.
— И тогда же ты решила уехать? — холодно уточнил мужчина, неотрывно шагающий вслед за ней. — Чтобы избавиться от ревности и тихо упиваться кровью где-нибудь на берегу моря? Хороший план, который я хотел бы отметить.
Он остановил ее за руку, резко развернул к себе лицом, а другой притянул за талию и с силой прижал. Девушка часто задышала и попыталась вырваться, избегая при этом смотреть в глаза.
— Только не говори мне, что шла сюда не за этим, — яростно прошептал Дамон, без всяких усилий удерживая ее рядом с собой. — Мы знаем друг друга достаточное количество времени, чтобы угадывать желания с полуслова.
Он с первой секунды понял правила игры, которыми руководствовалась вампирша, и собирался дойти до финиша, раз уж она так воинственно настроена. Что было ее конечной целью? В этом ему еще предстояло разобраться, а сейчас он решил удовлетворить собственное любопытство.
— Будешь сопротивляться — сделаю больно, — глядя прямо в глаза, пообещал он подруге.
Она покорно кивнула, начиная бояться его по-настоящему. Спору нет, она не человек, который вообще не имеет никаких преимуществ перед бессмертным, но и не настолько сильная, чтобы пытаться "спорить" с ним. Успокоив себя тем, будто в самом деле пришла сюда не только ради разговора, она безропотно дала себя поцеловать и попробовала расслабиться. Девушка запуталась в своих чувствах окончательно, и уже не различала одно от другого. Что сейчас происходит? Очередная запланированная игра на публику или же они оба сходят с ума? Чье сердце колотится в совершенно невероятном ритме? И к чему такая пылающая нежность? Она задавала себе один вопрос за другим, пытаясь заставить себя думать, но вопреки всем законам логики, это не помогало. Лишь сверхъестественное чувство осязания смогло ей подсказать, что она уже не стоит на ногах, а спиной лежит на холодной земле. И что-то острое больно впивается между лопаток.
Юноша запретил себе думать о Елене, что оказалось довольно трудновыполнимым. Никогда прежде ему не приходилось изображать любовь, и сейчас внутри что-то болезненно сжималось от того количества низости, которую он совершает. Он не просто целует другую женщину, а делает это ради нее же самой. Не хотелось бы когда-нибудь признаться в подобных вещах, но ему нравится. Рядом с Фрэн необязательно себя сдерживать, постоянно напоминать себе об осторожности, можно просто наслаждаться моментом.
Быстро справившись с пуговицами на жакете, он стянул его с девушки, расстегнул пару застежек на блузке и собрался укусить, отодвинув воротничок в сторону, когда понял всю глупость происходящего. К своим мыслям ее подпускать нельзя, пока он не удостоверится в одном факте: рядом с ним действительно Франческа.
Итальянка, казалось, слабо отдает себе отчет в том, что делает. Она забыла о цели своего прихода, ввязавшись в глупую забаву, придуманную Дамоном, и теперь не могла вылезти из того болота, в которое угодила по собственному желанию. Видимо, Стефан точно ударил ее по голове, раз она добровольно готова заняться сексом с вампиром, особенно если учесть факт принадлежности инициативы самому вампиру. Все, она решила больше не думать — это отвлекает.
Ей не удалось понять, когда именно она лишилась рубашки и жакета, и захотелось тут же прекратить дурацкую забаву, которая превратилась в нечто более серьезное и грозила закончиться самым неутешительным образом. Всего лишь попытавшись оттолкнуть мужчину от себя, она поняла, что его рядом нет.
Девушка открыла глаза и тут же натолкнулась взглядом на довольную улыбку чеширского кота, которую мгновенно стерла звонкая пощечина.
— Ненавижу тебя! — процедила она сквозь зубы, стараясь не разреветься в голос. Сейчас предстояло выполнить самую мерзкую часть задуманного, но она боялась быть слишком резкой. Подыскивая каждое слово, девушка собрала в кулак всю волю, и выпалила единым духом. — Зачем ты это сделал? Чтобы было еще больнее? Тебе всегда нравилось делать другим больно, но я никогда не думала, что попаду в этот список. Можешь и дальше получать удовольствие, потому что я люблю тебя, Дамон. И так же сильно ненавижу! — с досадой закончила она, застегивая последние пуговицы на воротничке. Слезы не заставили себя ждать, но она даже не обратила внимания на соленые дорожки, весело стекающие по щекам. Почему-то ей всегда казалось, что вампиры не могут плакать, а сейчас она сама разводила сырость перед мужчиной, который один на всем свете по-настоящему достоин этих бесценных капель. — Через два часа у меня самолет, — глухо добавила итальянка, отворачиваясь. — Поэтому очень прошу, отпусти меня. Я больше не могу смотреть на твои отношения с Еленой. Прости меня, ладно?
Возможно, ей не стоило оборачиваться слишком резко, но увиденное ее шокировало. Вампир спокойно смотрел на нее. Ничуть не расстроенный слезливым прощанием, пощечина и вовсе оказалась незамеченной, он широко улыбался, а потом и вовсе захохотал в голос.
Глава 13
Дамон протянул девушке руку, продолжая смеяться. Видела бы она себя со стороны!
— Чего ты ржешь? — стала выходить из себя Фрэнки, злобно поглядывая на протянутую ладонь.
— Ты бездарная актриса, — покачал он головой, наклоняясь к сидящей на земле подруге. — Я думал все будет выглядеть гораздо более правдоподобно, а тут уж извини, но попахивает откровенной халтурой. Или ты считаешь меня идиотом?
— Не понимаю, о чем ты, — отвернулась от него девушка.
— О твоей любви, — пояснил мужчина, поворачивая ее лицо к себе. — Какая экспрессия! Долго училась рыдать на публику?
Он вновь позволил своему хорошему настроению растянуть губы в улыбке, а потом осторожно прижал к себе неудавшуюся лгунью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
