- Послушать тебя, так все кажется просто, - со вздохом сказала она. Я ведь всю свою жизнь отдала газетам. И я не представляю, как от этого можно отказаться. Газеты уже у меня в крови.
- Но ведь счастья ты так и не обрела, - заметил Нед. - Послушай, Джорджи, я построю для нас с тобой дом с огромной верандой. С видом на океан. Ты найдешь свое счастье здесь, Джорджи, я это нутром чую.
- Понятно. - В глазах Джорджины заплясали бесенята. - Значит, ты решил завести себе наложницу.
- Нет, Джорджи, - серьезно произнес Нед. - Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
* * *
Последнюю ночь они провели в домике, который арендовала Джорджина. Нед приволок целую корзину свежевыловленных раков, а также королевских креветок и несколько бутылок охлажденного вина.
К тому времени, когда он наконец выпустил Джорджину из постели, вино уже приобрело комнатную температуру. Страсть Неда казалась неиссякаемой. Едва успев войти, он заключил Джорджину в объятия и принялся покрывать её лицо и шею жадными поцелуями, одновременно сдирая с неё блузку и расстегивая замочек на джинсах. За блузкой тут же последовал лифчик, и Нед, зарывшись колючим лицом в грудях Джорджины, начал целовать и посасывать нежные соски, иногда слегка их покусывая.
Джорджина негромко вскрикнула: частично от боли, но главным образом от удовольствия. Нед встрепенулся и приподнял голову.
- Нет, нет, не останавливайтесь, - попросила Джорджина срывающимся голосом. - Я хочу еще.
Приятное тепло разлилось от её грудей по животу и проникло в её увлажнившееся лоно. Все её естество, казалось, полыхало сладостным огнем и жаждало этого чудесного мужчину.
Нед подтолкнул её к кровати и опрокинул на спину. В его объятиях Джорджина ощущала себя беспомощной, словно тряпичная кукла. Ни перед одним мужчиной прежде она не чувствовала себя настолько уязвимой и беззащитной. Нед в мгновение ока избавился от собственной одежды. И тут же, не давая Джорджине опомниться, сдернул с неё трусики и зарылся лицом в её пушистом лобке. Добрался языком до заветного маленького бутончика и принялся его вылизывать, пока Джорджине не показалось, что сейчас она взорвется. Тогда она решительно отстранила его голову и попыталась привстать. Однако Нед воспротивился, не жаля выпускать свою добычу.
- Постой! - взмолилась она. - Я хочу кончить, чувствуя тебя внутри. Я уже в полушаге от оргазма.
Тогда Нед шаловливо улыбнулся в ответ и сам перекатился на спину.
- Забирайся на меня верхом! - приказал он.
Джорджина повиновалась. Однако не успела она перекинуть ногу через его торс и, устроившись поудобнее, вставить в себя его член, как Нед, ловко извернувшись, сам одним махом проник в нее. Буквально в следующий миг Джорджина испытала всесокрушающий оргазм.
Отдышавшись, она зажала мальчишеское лицо Неда обеими ладонями и, пригнувшись, нежно его поцеловала.
- Бандит, - прошептала она. - Обожаю тебя!
- Я это чувствую, - с улыбкой ответил он и, притянув к себе, стал нежно гладить её по спине, ягодицам, ляжкам, одновременно впившись в её губы страстным поцелуем.
Джорджина, опустив руку, нащупала его член и поразилась, насколько он внушителен и тверд.
- Те, кто утверждают, что размер пениса не играет никакой роли, нагло врут, - со смехом объявила она и, соскользнув с Неда, взяла его крепыша в рот.
Нед громко застонал, но уже несколько секунд спустя решительно высвободился.
- Неужели тебе нравится? - разочарованно спросила Джорджина.
- Нравится, даже чересчур, - быстро ответил Нед. - Однако моя прекрасная леди призналась, что хочет кончить, чувствуя меня внутри, а значит, так тому и быть. Только я хочу слегка перевести дух.
Он встал с постели, но вскоре вернулся, как и был - голый, с двумя стаканами вина и, по-прежнему, в состоянии полной боевой готовности. Вручив Джорджине стакан, он взял её за руку и увлек к старенькому обшарпанному креслу, стоявшему возле окна.
- Сядь! - велел он, а сам, устроившись на полу возле её ног, начал целовать её животик, постепенно подбираясь к своему излюбленному уголку, между её бедер.
И вновь Джорджина ощутила сладостный жар, разлившийся по чреслам и заставившей её затрепетать. Раздвинув ноги шире, она придвинулась ему навстречу, а Нед, встав на колени, направил в неё могучий жезл своей страсти, заполнивший, как показалось Джорджине, все её нутро до самого сердца.
Страсть бушевала в них обоих. Нед стащил Джорджину на пол, затем, перевернувшись на спину, увлек её за собой, ритмично подмахивая тазом и в то же время лаская кончиками пальцев затвердевшие сосцы её грудей. И уже вскоре Джорджина, запрокинув голову назад, вновь испытала мощнейший оргазм, и почти тут же Нед, задрожав всем телом, громко вскрикнул и в свою очередь бурно кончил, раз за разом изливая в неё фонтанирующий жар.
Потом, пока они долго лежали рядышком, обессиленные, Джорджина вспоминала Белинду. Ей казалось, что после столь продолжительной интимной связи с женщиной проникновение мужского члена во влагалище покажется ей не просто неприемлемым, но даже диким. Однако ничто на самом деле не казалось естественнее и желаннее, чем ощущение внутри его жаркого, пульсирующего члена.
Теперь, оглядываясь в свое недавнее ещё прошлое, Джорджина поняла, что, встречаясь с Белиндой, осознанно, а, может быть, и нет, пошла на то, чтобы не думать о мужчинах, попытаться забыть о навязчивом желании завести ребенка. Белинда помогла ей пережить самый тяжелый период в жизни, исцелить её душевную рану. И за все это Джорджина была безмерно ей благодарна.
Притянув к себе Неда, она со страстью поцеловала его.
- Я люблю тебя, - прошептала она, а Нед, счастливо улыбнувшись, провалился в сон, заслуженный и выстраданный. Да, Джорджина и в самом деле успела полюбить этого пылкого и полудикого австралийца, но все же её мучили сомнения: все это случилось слишком быстро. Неужто я и впрямь бросить все ради австралийского винодела, с которым едва знакома? - вновь и вновь спрашивала себя она.
Ее разбирал страх перед неведомым. А что случится через два месяца? Через два года? Не изменятся ли её чувства? А вдруг она влюбилась вовсе не в Неда, а в жгучее австралийское солнце и первозданный буш? Однако, несмотря на все страхи и сомнения, Джорджина твердо знала одно: впервые в жизни она испытывала столь непреодолимое стремление к мужчине, желание всегда быть рядом с ним и никогда, никогда не расставаться. А раз так, то любой риск был оправдан.
"Тебя я во всем осеню в твои беды и лягу мостом через все твои бездны...", вспомнила она строки из чудесного стихотворения, которое оставила ей Белинда и, расчувствовавшись, снова поцеловала Неда. Близость её жаркого влажного тела, похоже, подействовала на него, даже во сне, и Джорджина почувствовала, как в бедро её упирается нечто плотное. Прикоснувшись к его затвердевшему члену, она погладила его и поцеловала. Ресницы Неда затрепетали, и через мгновение он открыл глаза. И сразу потянулся к ней.
- Подожди немного, - лукаво сказала Джорджина и выпрыгнула из постели, прежде чем Нед успел её схватить.
Поужинали они на веранде, любуясь, как багряное солнце медленно погружается в пучину океана. И Джорджина впервые в жизни поверила в существование рая.
* * *
Всякий раз, прилетая в Иоганнесбург, Джорджина словно заново впадала в детство. Вне себя от лихорадочного возбуждения, она первой миновала таможенный контроль и понеслась, как скаковая лошади, толкая перед собой тележку с вещами.
Отец, как всегда, поджидал её, стоя напротив автоматически разъезжающихся дверей, его благородная седовласая голова возвышалась над толпой встречающих. И опять же, как всегда, он встретил Джорджину, порывисто заключив её в медвежьи объятия и прижав к себе.
- Долго ждал? - спросила Джорджина.
- Восемнадцать месяцев и три недели, - ответил её отец, и молодая девушка, смотревшая на них, смахнула слезу.
Едва ли не в последний миг, вылетая в Лондон, Джорджина все же решила, что должна повидаться со своими близкими. Уж слишком много событий произошло в её жизни в последние дни, и ей требовалась передышка, пусть совсем небольшая, чтобы прийти в себя. А что лучше для подходит для этого, чем родной дом и самые близкие на свете люди?
В течение долгого перелета Джорджина почти все время размышляла. Ей было нелегко. Душой и сердцем она стремилась к Неду, но умом понимала, что прежде нужно все тщательно взвесить. Готова ли она пожертвовать своей карьерой ради любви?
И способна ли, бросив работу, уехать из Лондон на край света? Жить в уединении посреди буша с этим необыкновенным мужчиной? В глубине души она уже сознавала, что да - готова и способна. Впервые в жизни ей выпал случай, когда она согласна была рискнуть в игре, ставкой в которой было её счастье.
По пути домой, в Брикстон, отец рассказал Джорджине о том, какие изменения произошли в их жизни за последнее время после смены власти. Отныне белокожие граждане страны нигде не ощущали себя в безопасности, даже в собственном доме. Ни дня не проходило, чтобы в газетах или по телевидению не сообщалось об очередных ограблениях и избиениях.
