Спереди первый этаж фасада дома был целиком застеклен. Перед распахнутой настежь дверью стояла, подбоченившись, коренастая женщина в фартуке.
- Наконец-то, явился - не запылился, - проворчала она, глядя, как Брайан выбирается из машины. - Интересно, ты на часы давно смотрел, старый...?
Увидев Джорджину, она осеклась.
- Мисс Линн, это моя добрая новая знакомая, Джорджи, - сказал он. Джорджи, познакомьтесь с мисс Линн, моей благоверной.
- Я, правда, не знала, что вы приедете - Брайан не предупредил меня, сказала мисс Линн, приветливо улыбаясь. - Но видеть вас я рада. Ступайте за мной, ужинаем мы за домом.
Она провела Джорджину через весь дом в сад, где был накрыт длинный стол, по бокам которого стояли деревянные скамьи. За столом сидели четверо мужчин в рабочих комбинезонах и потягивали вино из вытянутых стаканов.
- Мэтт, Пит, Стив, Грег - а это Джорджи, - представила гостью мисс Линн. - Налейте вина, да побольше. Присаживайтесь, Джорджи, и будьте как дома.
Она подала на стол огромное блюдо с жареными телячьими отбивными на ребрышках. На скатерти уже стояли блюда с картофельным салатом, нашинкованной капустой, ароматным хлебом домашней выпечки, помидорами и луком.
- Чей это дом, Брайан? - недоуменно спросила Джорджина. - Вы здесь работаете?
- Он им владеет, - пояснила мисс Линн, смеясь. - Как и всем остальным в здешнем округе. Он - самый знаменитый винодел во всей провинции.
- Я уже давно отошел от дел, - скромно произнес Брайан. - А заправляет теперь всем мой сын Нед. Мне уже куда приятнее со своими сороками возиться, чем с виноградом.
- Уж эти мне сороки! - со смехом воскликнул Нед. - Папа, похоже, готов променять нас с мамой на своих драгоценных пернатых.
- Расскажите мне, чем вы занимаетесь, - попросила Джорджина Неда. - И - какое делаете вино?
Нед оживился, его мальчишеское лицо засветилось. Только теперь Джорджина обратила внимание, насколько он красив. Умные серые глаза, длинные светлые волосы, высокий лоб, прямой нос. Ростом он не уступал отцу, но сложения был более плотного. Под закатанными рукавами рубашки переливались рельефные бицепсы, явно накачанные тяжелым физическим трудом, а не в тренажерном зале.
Говорил Нед просто, но увлеченно, даже зажигательно, и Джорджина с неподдельным интересом слушала его рассказ о виноградарстве и этом прелестном уголке.
На мгновение она даже пожалела, что не прихватила с собой сумочку или хотя бы косметичку; глаза ей подкрасить отнюдь не помешало бы.
- Завтра утром, если хотите, я за вами заеду, а потом покажу все окрестные красоты, - вдруг вызвался Нед.
Джорджина внимательно посмотрела ему в глаза, и внезапно почувствовала, что голова её легонько закружилась. Наконец, кивнув, она с трудом заставила себя оторвать от него взгляд, тем более что мать Неда как раз спросила её, каким ветром городскую девушку занесло в такую глушь.
В пять часов вечера секретарша принесла Шарон итоговый бюллетень о количестве проданных экземпляров. Шарон нетерпеливо выхватила бумагу из рук Джулии.
- Ага, мы продали на двести шестьдесят тысяч экземпляров больше! завопила Шарон. - Ай да я, ай да молодчина! Позови ко мне Лейбера.
Когда Дейв вошел, Шарон с неизменной сигаретой в зубах правила завтрашнюю передовицу.
- Послушай, как звучит, - сказала она, зачитывая передовую вслух.
"КОРОЛЕВСКАЯ СЕМЬЯ
ДОЛЖНА ПОЗНАКОМИТЬСЯ
С НАШЕДШЕЙСЯ
СЕСТРОЙ ДИАНЫ
Из всей королевской семьи принцесса Диана была самой любимой и почитаемой, по одной причине: она принимала близко к сердцу чужую трагедию, человеческую боль, любую несправедливость.
Пусть и без злого умысла, но семья Дианы заставила страдать ни в чем не повинную женщину и её дочь."
* * *
- Прекрасно, - поспешно сказал Дейв. - Надеюсь, это произведет должное впечатление на англичан.
- Надеешься? - возмутилась Шарон. - Да это самый убойный материал за последние годы.
- Говорят, "Миррор" завтра публикует какую-то сенсацию, - осторожно заметил Дейв. - По крайней мере, завтрашний тираж они увеличили сразу на семь процентов.
- С моей сенсацией ничто не сравнится, - спесиво провозгласила Шарон. - Но ты все-таки принеси мне "Миррор", как только доставят сигнальный экземпляр. Посмотрим, что за убожество они там публикуют.
Два часа спустя Лейбер с почерневшим лицом не вошел, но буквально вполз в кабинет Шарон с сигнальным номером "Миррор" в руке. Не решаясь или не в силах заговорить, он молча положил газету на стол перед Шарон.
ТОЛЬКО В НАШЕЙ ГАЗЕТЕ:
"СЕСТРА" ДИАНЫ
СТРИПТИЗЕРША И НЕУДАВШАЯСЯ
ПОРНОЗВЕЗДА!
Так вопил напечатанный гигантскими буквами заголовок во всю ширину первой полосы, под которым Шарон с оборвавшимся сердцем увидела фотографию Эммы - абсолютно голой, если не считать тонюсенькой набедренной повязки. Эмма, в обольстительной позе, обвивала шест ногой, на бедре которой красовалась вызывающая татуировка.
На второй и третьей полосах были помещены кадры из порнофильма, тут и там зачерненные в самых откровенных местах, в соответствии с цензурными требованиями. Из подписи следовало, что "Миррор" как семейная газета не может позволить себе печатать целиком столь откровенные снимки, но любой желающий может получить видеокассету по почте всего за семь фунтов и девяносто девять пенсов. Но самые нетерпеливые читатели могут совершенно бесплатно послушать по телефону, как "сестра" принцессы Дианы охает и постанывает, пока её обхаживают сразу двое чернокожих молодцев.
Лейбер стоял, повесив голову и отчаянно мечтая провалиться сквозь землю.
Шарон пробежала глазами весь материал, затем перечитала, уже внимательнее. Она не могла поверить в постигшую её катастрофу. Вся история была ложью с самого начала, подумала она. Стелла, Эмма, письма - все оказалось фальшивкой. И она, безмозглая корова, клюнула на эту наживку, как самая последняя дура. Эмма - такая же сестра Дианы, как и она сама.
- Провели, - прошипела она. А потом истошно завизжала: - Провели, как последних олухов! - Она вперила в Лейбера испепеляющий взгляд. - У тебя есть один-единственный шанс удержаться на своем месте. Выясни, кто меня подставил. И пошевеливайся!
Сидя за столом своего кабинета в Трибьюн-тауэр, Эндрю Карсон любовно взирал на подписанный договор. Вот она, долгожданная сделка с Купером, тридцать миллионов фунтов стерлингов в обмен на сорок процентов акций подчиненных "Трибьюн" изданий - "Геральд" и "Геральд он Санди". А сам южно-африканский бизнесмен войдет в Совет директоров группы "Трибьюн" с правом голоса.
Через несколько дней условия договора огласят, а в ближайшую среду, на очередном заседании Совета, договор утвердят. Карсон изнемогал от нетерпения. Он был всего в паре шагов от триумфа.
А в понедельник будет опубликовано воззвание о помощи голодающим детям Сьерра-Леоне - тем самым детям, которых генерал Мосика нещадно истреблял на куперовские миллионы.
Карсону не составило труда замести за собой следы. О том, кто именно разоблачил Купера, знали всего двое: он сам, и Петейсон. В молчании Петейсона Карсон не сомневался - на карту была поставлена его карьера. Дуглас же сам подыграл Карсону, поручив ему разработать условия заключения сделки с Купером. А уж воззвание спасти африканских детишек просто было даром Божиим. Разумеется, со временем Дуглас догадается, кто именно нанес ему разящий удар, но будет уже поздно. Репутация его будет окончательно подорвана, деловые партнеры от него отрекутся, и ему уже никто не попросту не поверит. Дело будет сделано.
Шарон знала немного: о записи беседы с Лесом Стрейнджлавом, и ещё об умопомрачительных гонорарах Ребекки Кершоу, но это была мелочь по сравнению с козырями, которые рассчитывал выложить на стол Карсон. Эти факты лишь помогут воссоздать цельную картину, доказывающую, что даже если Дуглас не погряз в коррупции, то попросту не способен управлять столь мощной компанией.
А против Карсона никаких улик у Шарон не было. Она могла лишь голословно утверждать что-либо. Вдобавок ей тогда пришлось бы признаваться в том, что она распорядилась установить подслушивающее устройство в кабинете Джорджины. Не говоря уж о том, что именно она определяла размеры гонораров кузины Дугласа. Нет, Шарон он мог не опасаться - у неё самой рыльце в пушку.
Какой же болван Дуглас, что поручил проведение куперовской сделки ему! Предприимчивые дельцы прошлых лет ни за что не переложили бы столь важную операцию на чужие плечи. Что ж, это лишний раз подтверждало его собственные мысли: Дуглас окончательно утратил деловую хватку, он не способен возглавлять "Трибьюн". Человек на таком ответственном посту не имеет права на ошибки. А эта ошибка обойдется ему слишком дорого. Он лишится своего кресла.
В голове Карсона уже начался обратный отсчет времени, оставшегося до его звездной минуты.
Феретти поднимался по крутой тропе к мужскому туалету, проклиная лишние фунты веса, набранного за последние месяцы. Брюки из черной кожи обтягивали его чресла так туго, что ему дышалось с трудом. Феретти ещё сильнее втянул живот и запустил пятерню в свои длинные, до плеч, волосы. Пора уже постричься, подумал он. Завтра непременно навещу парикмахера. Он нащупал в заднем кармане бумажник, туго набитый двадцатифунтовыми банкнотами, и тут же ощутил, как привычно растет бугор под ширинкой брюк.
