— Флоп потому был не в восторге, что боялся за нее, — вставил Кианго, — Во всех книжках пишут, что раньше 15 лет рожать опасно, а лучше вообще подождать до семнадцати.
— Фигня! — заявила Рити, — Тут все индивидуально. Про это тоже есть во всех книжках.
— Кто такой Флоп? – спросила Жанна.
— Ее haikane. Ну, boyfriend.
— А как ко всему этому отнеслись родители девочки?
— Жутко переживали, — проинформировала Поу, — Особенно Лимо. Он даже похудел на 5 кило, не меньше. Уира как–то спокойнее на это смотрела.
— Больше всех дергались Лис и Арно, — добавила Рити, — Притащили какой–то ариейский томограф, и чуть что – смотрели, как там у нее в брюшке.
— Это не очень хорошая идея, — неожиданно тихо произнесла Поу, — Ты, конечно, можешь попробовать, но ничего не получится.
Ее реплика относилась к малышу, который добрался губами до ее соска.
— Может, Феиви его недокормила? — предположила она.
— Да нет, — успокоила Омиани, приглядевшись к малышу, — Это он во сне.
— Ладно, — сказал Панто, — мы будем эксплуатировать молодежь?
— Так мы и эксплуатируем, — заметил Крис, — они уже третий час ловят крабов.
— Нет, я про него, — Панто встал и похлопал Кианго по плечу.
— А, — сказал экс–сержант, — Тест на дуроломство.
— Чего сломать? — с готовностью, спросил юноша.
— Во втором ангаре, — Крис указал мунштуком трубки на один из десятка боксов, стоящих в ряд у воды, — Выкатывай его, надевай шлем со шлемофоном, и попробуй взлететь.
— Эй–эй! — настороженно вмешалась Поу, — а это не опасно?
— Да нет, это прототип, — сказал Панто.
— Ну и что, что прототип?
— Не опасно, — четко ответил экс–сержант.
— Все будет ОК! – крикнул Кианго, уже на ходу, направляясь к боксам.
То, что он выкатил на воду через пару минут, напоминало четырехметровую летающую тарелку, решившую размножиться почкованием, на манер кактуса–опунции, и вырастила под разными углами три тарелочки втрое меньшего размера — две по бокам, и одну сзади. Говорить о наличии боков и зада можно было в том смысле, что на одном из радиусов тарелки находилась маленькая открытая пилотская кабина (и это, очевидно, был перед). Экс–сержант, держа в одной руке трубку, а в другой – woki–toki, начал отдавать краткие распоряжение. Кианго поправил на голове шлем, влез на «тарелку», сполз в кабину.
— Мне эта херовина не внушает доверия, — сообщила Поу, — какой–то у нее нелетучий вид.
— Типа, Голливуд, — добавила Рити. Младенец у нее на коленях негромко пискнул, будто соглашаясь с ее мнением, и даже попытался сделать какой–то жест ручками.
В «тарелке» что–то басовито зажужжало, а потом тональность звука стала повышаться, постепенно превращаясь в комариный писк (каким он был бы, если бы комары могли вырастать до размеров коровы). Странная машина оторвалась от воды, очень медленно поднялась на несколько метров, и зависла, чуть заметно покачиваясь в воздухе.
— За счет чего это летает? – спросила Жанна.
— Это пока что не летает, — поправила Рити, — это пока что висит на воздушном потоке от вентилятора, если я верно понимаю жизнь. Вот если оно полетит…
В этот момент оно полетело, точнее, прыгнуло метров на 20 вперед и вверх, после чего снова зависло, как будто неуверенно балансируя на невидимой опоре. Затем оно начало перемещаться более короткими прыжками, и через минуту стало ясно, что пилот делает попытку описать круг, но машина не очень охотно его слушается. Панто направился к Крису, на ходу доставая из висящего на шее футляра морской бинокль. Полет «тарелки», тем временем, стал более ровным, она описала–таки круг диаметром около сотни метров, и стала двигаться по расширяющейся спирали, постепенно набирая высоту. Поднявшись метров на 30, она с внезапной легкостью скользнула прочь от берега, в сторону островка Страйп, через минуту описала над ним широкую ровную дугу и полетела назад, держась над самой поверхностью воды. Еще минута — и она зависла над пляжем, в двадцати шагах от наблюдателей, покачалась в воздухе, и очень медленно опустилась на песок, встав на два коротких поплавка. Звук двигателя прошел тона от комариного писка до басовитого жужжания и замолк. Кианго бросил шлем в кабине и спрыгнул на грунт.
— Дайте кто–нибудь сигарету, а? – сказал он, слегка напряженным голосом.
— Ну, и как? – поинтересовалась Омиани.
— Еще не понял. Но похоже на компьютерную игрушку. Как–то не верится, что это полет. Все время кажется, что оно не по–настоящему. Ну, фиг знает, как объяснить.
— Ты ведь летал на автожирах, — заметил Панто, протягивая ему сигареты.
— Да, но это другое, — Кианго прикурил, — там чувствуешь, как летишь, а здесь – нет.
Поу молча передала младенца Омиани, встала и подошла к своему haikane.
— Ты весь серый, — сообщила она, — тебе не курить, тебе выпить надо.
— Наверное, — согласился он, — Сам не понимаю, отчего мне было так стремно?
Она протянула руку и провела ладонью по его щеке.
— У тебя классно все получилось. Правда.
— Держи, — сказал Крис и вручил юноше фляжку.
— А это еще что? – проворчал Панто, прислушиваясь к тихому стрекотанию.
— Судя по звуку, «крикет», — ответил экс–сержант, — Сян и Торин опять балуются.
Панто хмыкнул, поднес к глазам бинокль, негромко выругался и передал бинокль Крису. Тот секунд десять наблюдал за маленьким пятнышком, которое двигалось в небе милях в полутора, где–то в районе островка Циркус, а потом вздохнул и произнес:
— Если Аилоо об этом узнает… Просто ужас, что тогда будет.
— Кто там рулит? – спросил Кианго, прикладываясь к фляжке.
— Догадайся, — хмуро предложил Крис.
— Бимини? – предположил юноша и, судя по еще одному вздоху экс–сержанта, угадал.
— … Которую мне вечно ставят в пример, — Рити фыркнула, — Хорошая девочка Би.
Жанна, не понимая в чем дело, повернулась к ней.
— Рити, а что это за крикет?
— Это, типа, airbike. Он с крылышками и двумя пропеллерами на носу, — она сделала из пальцев значок «V» и поднесла к своему носу, иллюстрируя размещение пропеллеров.
— Привет от Уираити, — вставила Омиани, — Эту игрушку Лимо подарил ей к окончанию базовой школы. Все его отговаривали. Просто все. А он: не лезьте в мою личную жизнь.
— А между прочим, Коломбан доказал, что его «Cri–Cri» и вообще аэро–крикеты, очень безопасные, — заметила Рити, — На них летают с 70–х прошлого века, и за это время мало кто разбился. Гораздо меньше, чем на обычных, наземных скутерах и байках.
Омиани вздохнула.
— Ты же умная девочка. Реши задачку. Миллион людей тысячу лет ходят в море на проа. Сто балбесов полвека ходят по морю в пластиковых тазиках с зонтиком вместо паруса. Кого больше в сундучке Дэви Джонса: тех, кто был на проа, или тех, кто был в тазике?
— Первых, — ответила девчонка, — это же просто.
— Молодец, — похвалила бывшая faahine Meyer, — значит, тазик безопаснее проа? Да?
— Нет, — задумчиво пробурчала Рити.
— Видите ли, — продолжала Омиани, уже обращаясь к Жанне, — этот француз, Коломбан, сделал свой «Cri–Cri» на спор: пилотажная флайка с крыльями, размером с лыжи. Для авиа–инженера с такой квалификацией и опытом, это — не проблема. Потом он говорил, что собирался придумать дешевый народный самолет, но аэро–крикет — штука явно не бытовая, а для фанатов. В бытовой влезает хотя бы два человека и центнер барахла, а в аэро–крикете даже пилота приходится утрамбовывать, чтобы он поместился в кабинку.
Рити фыркнула:
— Про утрамбовывать – неправда!
— Нет, чистая правда. Когда Лимо проверял эту игрушку, мы запихивали его в кабину вдвоем с Панто. Вытаскивали, кстати, тоже вдвоем, потому что он там застрял.
— Все равно, Cri–Cri – это хорошая машинка, — не уступала Рити.
— Не ломись в открытую дверь, — спокойно сказала Омиани, — Я же не спорю с тем, что «крикеты» по–своему хороши. Было бы странно это отрицать, учитывая, что вся наша космическая программа начиналась с microjet–plane, которые, по сути, те же «крикеты». Но это не делает их подходящими игрушками для 13–летней девочки.
— Очень правильное мнение, — поддержал экс–сержант, усаживаясь рядом с ними и по- новой набивая свою трубку, — придется заняться дисциплиной. Я надеялся, что Динго будет хоть немного урезонивать Би, но, похоже, она не очень–то его слушается.
— А почему она должна его слушаться? – спросила Поу.
— Потому, что он несколько старше и несколько разумнее. По крайней мере, он способен оценить риск в простейших случаях вроде этого.
— Напрасно ты надеялся, — заметил Панто, — Вспомни себя в 16 лет, Крис. Была ли у тебя мысль занятся со своей подружкой не сексом, а уроками благоразумия?
— Тогда было другое время, — проворчал экс–сержант, — Не надо сравнивать.
Омиани легонько толкнула Жанну в плечо.
— Знаешь, чем он занимался в 16 лет? Был в молодежной банде, которая терроризировала весь остров Лифука. Это сейчас он такой правильный.
