— Это потому, что в шатре тебе мало воздуха, — уверенно заявила она, — пошли наружу. Я покажу, как можно гадать по лунной тени. Поставлю тебя в лунный луч, и узнаю, какой ты человек, потому что на тени будет все видно.
— И что, например, можно отгадать? – спросил он.
— Всякое. Например, откуда человек родом. Это важно, да?
Хена ни на секунду не верил в действенность лунного луча, но ему действительно стало интересно, что она сможет угадать – и он согласился. Луна уже перевалила через зенит, и набрала полный блеск, сверкая на бархатно–черном небе, как серп из полированной стали. Резкая тень от фигуры команданте прорисовалась на серой, при этом освещении, глине.
Ллаки присела на корточки и сделала вид, будто внимательно рассматривает края тени.
— Вот, тут написано, как называется твоя страна. Сейчас я обведу буквы, и ты увидишь.
Она взяла первый попавшийся камешек и стала сосредоточенно чертить на глине. Эта процедура заняла у нее около минуты. Она выбросила камешек, отряхнула ладошки, и торжественно заявила:
— Гадание получилось, теперь отойди, чтобы свет Луны упал на слово.
Старлей сделал шаг в сторону, и прочел начерченную надпись: MEGANEZIA
— Joder! Как ты это сделала?
— Ты меня не слушал, — ответила Ллаки, обиженным тоном, — Я тебе говорила: на лунной тени все видно.
— Так не бывает. Давай–ка сотрем это, а потом ты расскажешь, откуда ты это узнала.
— Давай, — согласилась она, — А что мне за это будет?
— А что ты хочешь? — спросил он, поспешно ликвидируя надпись.
Юная африканка уселась на скрещенные ноги.
— Я так много всего хочу. Мне трудно выбрать. Наверное, я хочу быть, как та девушка, которая рассказывает новости на CNN, или на ABC, или, хотя бы, на Pan–Africa.
Хена исполнил свист, пронзительный, как боцманская дудка.
— Ничего себе! Это не так–то просто.
— Гадать тоже было не просто, — заметила она.
— Гм… А зачем тебе это надо?
— Как, зачем? — удивилась Ллаки, — Во–первых, меня будут видеть много мужчин. Это хорошо. Во–вторых, за это платят хорошие деньги. В–третьих, это интересно, когда я первая рассказываю людям, что где случилось. Я умею узнавать, что где случилось, а рассказать мне некому. Только у нас, в Макасо, но тут мало людей. Это не интересно. Видишь, есть целых три причины, почему мне это надо.
— Давай подумаем в цифрах? – предложил он.
— Давай. Только я не знаю, как это.
— Я тебе объясню. Ты сказала «много мужчин». А сколько? Тысяча? Две тысячи?
— Это мало, — ответила она, — Вот двадцать тысяч будет в самый раз.
— Значит, 20.000 мужчин, — повторил Хена, чувствуя себя полным идиотом, — А хорошие деньги – это сколько в цифрах?
— Ну… — задумалась Ллаки, что–то подсчитывая в уме, — Если мне будут давать двадцать американских долларов в день, мне этого хватит. Но только каждый день. В субботу и в воскресенье тоже. И в праздники. Ну, совсем каждый день.
— Понятно, — сказал он, — Подожди минуту, мне надо посмотреть кое–что.
Старлей зашел в шатер, наощупь нашел сателлофон, вернулся и вызвал сайт «Minerva–reef–ACID–TV» — любимую игрушку тети Джой. Он старался не думать, что будет, когда он скажет ей: «Тетя Джой, тут такое дело, надо устроить к тебе в раздел новостей одну девчонку из Африки, очень сообразительную, но примерно с нулевым образования и c умеренным знанием basic english». Скорее всего, тетя Джой обругает его балбесом, хотя, не исключено, что ей наоборот очень понравится эта идея. Но что она ему не откажет – это совершенно точно, потому что тетя Джой – это как вторая мама… В разделе «About» была карта зоны прямого охвата (радиус примерно триста миль, куда попадала большая часть Фиджи, Тонга и Кермадека), и примерная аудитория – 24.000. Если считать, что половой состав аудитории 1:1, то мужчин получалось меньше 2/3 запрошенной цифры. Ллаки подумала немного над этой информацией, и великодушно согласилась.
— Ладно, 12 тысяч мужчин мне на первое время хватит. А 20 долларов в день будет?
— Будет, — подтвердил Хена (этот, второй, пункт был гораздо проще первого).
— Мы договорились? — на всякий случай спросила она и, получив подтверждение, стала излагать способ, которым раскрыла инкогнито меганезийского военного контингента.
Все оказалось до изумления просто. Едва в Макасо появилась первая партия «карманных пулеметов» для вооружения народной милиции, как любопытная девчонка, не увидев на корпусах этих изделий данных «made in», пошла в миссию, шарить по интернету (который в тот момент еще работал). В оружейные каталоги эта модель еще не попала, но, поскольку модель представлялась на открытом конкурсе, фото стрельб и полевых тестов в Интернете уже были — конкурсанты разместили материал на своих блогах. Девчонке хватило наблюдательности, чтобы узнать эту модель, и грамотности – чтобы прочесть название страны, из которой происходят владельцы блогов. У всех там значилась «Meganezia»…
У команданте отлегло от сердца – не было никаких сомнений, что тетя Джой с огромным удовольствием возьмет на студию девчонку, которая, практически не имея образования, «сделала» криптологов из INDEMI, как слепых котят. Оставалось только отправить Лаки в Меганезию, а до того — контролировать, чтобы она не разболтала о своем открытии…
— Я много думала, говорить или нет, — сообщила Ллаки, — Это секрет, а за секреты убивают. Потом я решила: ты меня не будешь убивать за 20 долларов в день. Для тебя это не очень большие деньги. И за мужчин ты меня не будешь убивать. Зачем они тебе? Правильно?
— Joder! – сказал он, — Что за херню ты несешь?
— Я все говорю правильно, — обиженно сказала она, — Зачем платить? Убить проще. Но ты не любишь убивать. Ты даже не убил миса Ренсели, хотя от нее у тебя проблемы.
— Значит, так, — решительно заявил старлей, — Если ты хочешь работать на TV, ты должна знать, что такое цивилизованность. Цивилизованность — это когда…
Его тираду прервал короткий и громкий стучащий свист, который ни с чем не спутаешь – звук очереди из малокалиберной скорострельной шестистволки. Цивилизованность тут же была забыта. Хена одним движением разогнулся, рыбкой прыгая внутрь шатра и, в то же время, сбивая Ллаки на землю толчком пятки. Вылетев обратно, с накинутым на шею комбинезоном, и автоматом в руке, он рявкнул на нее «лежи, не двигайся», и зигзагами побежал к южному посту (направление на источник звука он засек автоматически, еще до того, как начал двигаться). Через полминуты он уже шлепнулся на землю, вписавшись между пулеметчиком и наблюдателем. Бойцы 2–го караульного полувзвода отстали от него не меньше, чем на 20 секунд (он сделал в уме пометку — недостаток подготовки).
Этот пост был выставлен на грунтовке, а точнее – старой, наезженной колее ведущей в деревню Цутомбэ, и далее – в сторону сомбайской оккупационной зоны. Только полный кретин поведет своих людей такой дорогой, при высокой луне и ясном небе. Этот способ коллективного самоубийства вполне удался шестерым из ночных визитеров: они лежали посреди грунтовки, ровно на том месте, где их настигли пули. Двое чуть позади, пока еще шевелились (скоро начнут вопить, если смогут – с тоской подумал Хена).
— Еще один в канаве, — шепнул ему на ухо Игда, — не знаю, ранили мы его, или нет.
Канава была неглубокая, но густые заросли высокой сухой травы бросали туда плотную, густую тень. Старлей влез в комбинезон (лежать голым на грунте — удовольствие, ниже среднего, да и хрен знает, кто тут ползает), протянул руку, и шепотом произнес: «HRL». В руку сразу вложили винтовку–полуавтомат с ноктовизором и инфракрасным лазерным целеуказателем. Сзади послышалось тихое сопение – всем интересно, как команданте сейчас будет стрелять. Тут и азарт, и наука. Полезное дело. Актуальное. Нужное в жизни..
Через ноктовизор ландшафт в темноте выглядит, как картина художника, рисующего под изрядной дозой LSD. Предметы разной температуры видятся в условных цветах от темно–синего до светло–пурпурного. Огонь кажется ядовито–желтым. Точка лазерного маркера предстает пронзительно–голубой, как кусочек неба над океаном. Глаза животного – ярко салатные… Глаз того парня в канаве, видно не было, поскольку он полз прочь от поста. Обостренный от ужаса инстинкт самосохранения, вел его точно по линии тени. Инстинкт не знал о ноктовизорах и инфракрасных лазерных целеуказателях. Небесно–голубая точка маркера легла сначала на правую ногу, а потом двинулась вверх, и поднялась до середины тела. Сколько лет этому мальчишке? Судя по тому, как ему велика униформа со взрослого плеча – лет, примерно, 15. Старлей предпочел бы стрелять в затылок, но тогда получался очень неудачный угол. Придется так… Бзз… Ощутимый толчок приклада в плечо, и тело в канаве вздрагивает. Попадание в область спинного хребта, дюймов на 5 выше крестца. Гарантированная нейтрализация. Жаль только, что при таком ранении умирают долго…
