Глава девятая. ОЗЕРО ПУТАРИЯ
Озеро Путария, где паровой дом нашел временное пристанище, находится в сорока километрах на восток от Думаха, главного города английской провинции того же названия, насчитывающего двенадцать тысяч жителей гарнизона.
Но влияние его не распространяется на дикую местность гор Виндхия, в центре которых лежит озеро.
Положение наше было не из блестящих, так как большая часть запасов погибла. Один из домов был уничтожен, соорудить его вновь не было возможности, а между тем он не только служил жилищем одной половины экспедиции, но в нем помещалась кухня и все военные и продовольственные припасы. Из первых у нас сохранилось всего с дюжину патронов; впрочем, в них не предвиделось необходимости до нашего приезда в Джубульпор.
Больше затруднений представлял вопрос о жире, и ввиду того, что до станции мы могли только добраться на следующий день к вечеру, необходимо было покориться и голодать целые сутки.
— Но самое худшее, — сообщил Банкс, — у нас мало топлива.
— Нам топить нечем, давление упало на две атмосферы, и поднять его невозможно!
— Действительно ли это важно? — спросил полковник.
— Вернуться назад я считаю безумием, и потому необходимо во что бы то ни стало переправиться на противоположную сторону озера.
— А как его ширина в этом месте?
— Калагани определил ее в семь или восемь миль.
При настоящих условиях потребовалось бы на эту переправу несколько часов, а машина остановится ровно через сорок минут.
— В таком случае проведем ночь на озере. Здесь мы в безопасности, а завтра увидим, на что решиться.
Действительно, это представлялось единственным выходом, тем более что мы сильно нуждались в отдыхе, в прошлую ночь никто не сомкнул глаз. Но и эту ночь нам не суждено было отдыхать.
Часам к семи начал подниматься легкий туман, и вскоре вся поверхность озера подернулась пеленой постепенно сгущавшейся.
Через полчаса, как и предупреждал Банкс, движение нашей машины прекратилось; слон с уцелевшим вагоном неподвижно остановился на воде. Во время непродолжительного действия машины мы плыли к юго-восточному берегу, а так как озеро имеет форму удлиненного овала, то, вероятно, паровой дом был недалеко и от того, и от другого берега.
Переговорив о различных случайностях, ожидавших нас в этом новом положении, Банкс позвал на совет Калагани. Местом совещания мы выбрали столовую, не имевшую окон, а эта предосторожность была нелишняя в стране, где много бродяг. Как мне показалось, Калагани не долго колебался, отвечая на предложенные ему вопросы. Может быть, он и действительно затруднялся определить положение поезда на озере.
— Послушайте, Калагани, — настаивал Банкс, — вам должен быть хорошо известен размер озера.
— Без сомнения… но туман мешает…
— Можете ли вы хотя бы приблизительно определить расстояние, отделяющее нас от ближайшего берега?
— Могу, — немного подумав, ответил индус. — Расстояние не должно превышать полутора миль.
— На восток?
— Да, на восток.
— Так что если мы пристанем к этому берегу, мы будем ближе к Джубульпору, чем к Думоху!
— Именно.
— Тем не менее трудно определить, когда мы попадем в Джубульпор… Через день, может, через два, а между тем у нас нет съестных припасов.
— Но нельзя ли попробовать кому-нибудь из нас переправиться на берег сегодня же в ночь? — спросил Калагани.
— Каким образом?
— Вплавь.
— Плыть полторы мили при таком тумане — значит рисковать жизнью! — возразил Банкс.
— Тем не менее попытаться следует.
Не знаю почему, но мне опять показалось, что в голосе Калагани звучали фальшивые ноты.
— И вы попытались бы переплыть озеро? — спросил полковник Мунро, пристально оглядывая индуса.
— Да, полковник, и полагаю, что мне это удастся.
— В таком случае, друг мой, вы нам окажете великую услугу! Достигнув берега, вам легко будет дойти до Джаббалпура и привести оттуда нужную помощь.
— Я готов отправиться! — кротко ответил Калагани.
Я ожидал, что полковник Мунро поблагодарит нашего проводника и безусловно примет его предложение, но он продолжал внимательно смотреть на него и позвал Гуми.
— Гуми, — сказал он ему, — ты превосходно плаваешь, тебя не затруднит переплыть ночью в эту тихую погоду полторы мили?
— Хотя бы и две, полковник.
— Прекрасно! Вот Калагани предлагает добраться вплавь до ближайшего берега к Джубульпару. На озере, как и вообще с Бунделькунде, вдвоем безопаснее. Хочешь отправиться вместе с Калагани?
— К вашим услугам, полковник.
— Мне никого не нужно, — заметил Калагани, — но если полковнику угодно, я охотно возьму Гуми в товарищи.
— Так отправляйтесь же, друзья мои, — сказал Банкс, — и пусть ваша осторожность равняется вашей храбрости.
Полковник отвел в сторону Гуми и передал ему краткие инструкции. Пять минут спустя, навязав на голову узлы с платьем, индусы спустились в озеро. Туман был густой, и через несколько секунд они исчезли из виду.
— Друзья мои, проговорил сэр Эдвард, — ответы индуса возбудили во мне подозрения.
— Точно так же, как во мне, — прибавил я.
— Что касается меня, я не заметил ничего особенного, — сказал инженер.
— Послушай, Банкс, предлагая нам услугу, Калагани имел заднюю мысль.
— Какую?
— Этого я еще не знаю, но он отправился на берег совершенно с другой целью.
Банкс посмотрел на Мунро, и брови его нахмурились.
— Мунро, — сказал он, — до сих пор Калагани выказывал нам много преданности, особенно тебе! Каким образом ты заподозрил его в измене теперь? Чем ты можешь доказать это?
— Разговаривая с нами, он почернел, а когда темнокожие лгут, они всегда чернеют. Я двадцать раз ловил по этому признаку индусов в бенгали и никогда не ошибался.
На этом основании я убежден, что, несмотря на прежнюю честность, Калагани обманывает нас теперь.
Это наблюдение сэра Эдварда было совершенно справедливо, как я в этом убедился впоследствии. Индусы чернеют, когда лгут, точно так же, как белые краснеют…
Эта особенность не ускользнула от опытного глаза полковника, и ее следовало принять в расчет.
— Но что может иметь он против нас?
— Это мы узнаем позднее, и дай Бог, чтобы не слишком поздно, — заметил полковник.
— Слишком поздно! — воскликнул Год. — Разве нам действительно угрожает опасность?
— Во всяком случае, ты хорошо сделал, Мунро, отправив с ним Гуми: он предан нам всей душой и если заметит что-нибудь…
— Тем более что я предупредил его, и он будет остерегаться товарища.
— Подождем утра, — решил Банкс. — Туман рассеется с восходом солнца, и тогда мы сообразим что делать.
Во всяком случае, другого исхода не предвиделось. Ночь пришлось опять провести без сна. Прислуга экспедиции расположилась в столовой, а мы пришли в гостиную на диваны; разговор не клеился, но мы внимательно прислушивались к малейшему шороху.
Часов около двух внезапно послышался рев хищников. По звуку голосов, долетевших до нас, Банкс определил расстояние от берега в милю. Вероятно, стая диких животных пришла к озеру пить.
Вскоре мы заметили, что легкий ветерок постоянно сносит наш поезд к берегу.
Не только рев становился громче, но можно было уже различить могучее рычание тигров от хриплого воя пантер.
— Какой случай подстрелить пятидесятого! — не мог не воскликнуть Год.
— Отложите эту заботу до другого раза, капитан! — возразил Банкс. — Надеюсь, что на рассвете, когда мы будем причаливать, звери очистят нам место.
— Лишь бы Гуми и Калагани не попали прямо на них!
— Не тигров страшусь я для Гуми! — возразил полковник Мунро.
Его подозрения положительно росли с каждой минутой. Признаюсь, и я начинал разделять их, а между тем все услуги, оказанные нам индусом в Гималаях, самоотвержение, с каким он рисковал своей жизнью, спасая Мунро и капитана Года, говорили в его пользу.
Часов около четырех звери смолкли, и нас поразило то, что крики их затихли не мало-помалу, как должно было бы случиться, если бы они расходились постепенно, а тишина наступила сразу.
