— Воробышек, — машинально поправляю парня, с трудом переваривая услышанное.
Надо же, Илья попал в аварию. Попал в аварию! Есть жертвы, возможно, он сам умирает от многочисленных травм, а я тем временем преспокойно сплю в теплой постели, нежась в дурманно пахнущем джемпере! Лежит без сознания, страдая от кровопотери, а я обижаюсь, думая, что он с Лизой. Обижаюсь, хотя никаких прав на него не имею!
Господи, какая же я беспросветная, глупая, бесчувственная дура!
— М-меня? — поднимаю глаза на парня, очнувшись от его встряхивания за плечо. — Но почему?
— Ну, а кого? — удивляется Яков. — У вас же с ним типа шуры-муры серьезные, так что здесь все логично.
— Нет. Мы с Ильей просто учимся в одном университете, — слабо протестую я.
— Ага, я так и понял. Ну что, поехали, что ль? — он нетерпеливо поворачивает меня к машине и подталкивает вперед. — Время не ждет!
— Куда? — хлопаю я ресницами, послушно перебирая ногами.
— В больницу, куда же еще! — удивляется Яков. — Пока мы тут с тобой лясы точим, Жень, Илюха, может, уже копыта откинул по пути на тот свет.
— Но, как же… Я знаю, что только близкие родственники могут…
— Ну как хочешь, — внезапно останавливается парень и отворачивается. Брезгливо сплевывает себе под ноги. — Я ему так и скажу, что ты отказалась.
— Нет! — поспешно качаю я головой, представляя, каково сейчас Люкову. Даже если он случайно в беспамятстве позвал меня, я не должна игнорировать его желание. — Я согласна! Поехали!
Яков ведет меня к машине и распахивает переднюю дверцу.
— Выходи! — командует кому-то, пока я неловко топчусь за его спиной. — Дальше только ножками, подруга.
— Но, Яшка! — слышится из салона недовольный женский голос. — Ты обещал!
— Давай-давай, детка! Шевелись и отчаливай! Не до тебя! Садись, Жень!
— Яков, я лучше назад, — предупреждаю я парня, обхожу распахнутую дверь и тяну за ручку задней двери черного монстра. Распахнув вход в почти пещеру, забираюсь на широкое кожаное сиденье и едва ли смотрю в спину девушке в накинутом на голову капюшоне, выбирающуюся из кабины. Все мои мысли сейчас далеко отсюда.
Парень прыгает в машину, заводит мотор и бодро срывает автомобиль с места, оставив недавнюю пассажирку позади. Рыча и плюясь из-под колес снегом, делает крутой поворот и вылетает на дорогу, отчаянно сигналя. Где-то низко в моем животе от этого стремительного виража все сжимается, но он прав, понимаю я. Нам надо спешить! В последний момент приплюснув нос к стеклу, я с удивлением узнаю в девушке, откинувшей капюшон с коротко стриженой головы, Марго из клуба. И думаю, почему-то расстроившись, что, возможно, до меня в больнице была она.
Встречный поток машин проносится рядом со скоростью свиста, машина рычит, рвет стылый асфальт и воздух, и, чем быстрее мы несемся по городу, тем яснее я осознаю, что брат Ильи как-то странно себя ведет. Он направляет на меня зеркало заднего вида, закуривает непривычно пахнущую травой сигарету и улыбается, бросая назад неуместно веселые взгляды. Насвистывает довольно под нос что-то откровенно неприличное, подмигивая светлым глазом.
— Так говоришь любовь-морковь у вас с братухой, да? Занятно, вот кукла взбесится. Новость на добрую штуку баксов! Да и ты занятная девчонка, как я посмотрю. Же-еня. Вся из себя такая ванильно-клубничная свежесть. Х-ха! Надеюсь, Боссу понравишься. То есть, доктору в больнице! — поправляется парень и тут же ударяет кулаком по клаксону на руле, бесстрашно подрезая вильнувший от него в сторону «опель». — Твою мать! Ты, задроченный ур-род! — Вновь выжимает газ, тыча испуганному водителю в окно рублено согнутую в локте руку.
Поведение Якова странно, впрочем, так же, как и слова, но я решаю не обращать на парня внимания, пока мы мчимся, явно превышая допустимую в городе скорость, в сторону известной областной клиники.
— Яков, что происходит? — нервничая, повышаю голос, когда машина, ничуть не сбавив обороты, пролетает мимо больничных корпусов и несется в сторону выезда из города. — Где Илья?
— Не паникуй, детка. Все под контролем. В частной клинике Илюха, разве я не сказал? Спасают его гении-эскулапы, делают все возможное и невозможное. Сейчас сама убедишься, какой там комфорт.
Господи, как же подводит от страха живот, мышцы сжимаются в тутой ком где-то под самой диафрагмой, а дыхание перехватывает. Чуть-чуть бы помедленней, но на мои просьбы сбросить скорость парень отвечает презрительным фырканьем. Я зажмуриваю глаза и вжимаю спину в мягкое сиденье, прижимаю сумку к груди, когда мы проскакиваем очередной светофор, наплевав на красный свет, и выписываем плавную кривую в потоке шарахающихся от нас в стороны машин.
«I could stay awake just to hear you breathing
Watch you smile while you are sleeping
While you’re far away and dreaming…»
… неожиданно выводит знакомую мелодию Aerosmith в звонке взбрыкнувший телефон, и я хватаюсь за него, как за спасительную соломинку, надеясь отвлечь прикипевшее к дороге внимание. Потрошу сумку в поисках сотового аппарата и вдруг застываю, поднеся экран к глазам.
Как такое может быть? Судя по высветившемуся номеру и прописной строке над ним со мной пытается соединиться абонент «Илья Люков», и я дрогнувшей рукой нажимаю на кнопку со значком зеленой трубки.
— Алло? — осторожно выдыхаю в страшащую меня пустоту и замираю в ожидании ответа.
— Привет, Воробышек, — произносит спокойный голос Люкова так четко, словно находится в полуметре от меня, и я ошарашенно бормочу, боясь спугнуть его:
— П-привет.
— Это ты оставила шар?
— Да. Я к тебе заходила.
— Я выходил ненадолго, не думал, что ты придешь.
— Я обещала. Правда, опоздала. Проспала, представляешь?
— Представляю. — Пауза и снова знакомый голос. — Кстати, Воробышек, у меня нет елки.
— Жаль. Я очень надеялась, что есть.
— Вот и я о том же. Еще не поздно, поможешь выбрать? Я заеду за тобой.
— Конечно. То есть… Постой, Илья! — прорывает меня поток сумятицы, вскруживший раздрай мыслей в голове. — Как заедешь?! Куда? Как ты вообще дома очутился? Что сказали врачи? О Господи, Илья, ты что, самовольно сбежал из реанимации?!
Еще одна затянувшаяся пауза обрывается коротким и требовательно-мужским:
— Где ты?
— В машине.
— С кем?
— В-вообще-то с твоим братом. Яков сказал, что ты попал в страшную аварию из-за гололеда, получил тяжелые травмы и мы… мы едем к тебе в больницу. О-о-а-ай! — новый крутой вираж водителя неожиданно бросает меня на дверь, и я, ударившись плечом, выпускаю трубку из рук. Скоро нашарив ее на полу, снова подношу к уху:
