— Ну, что там? — поинтересовался Кочкин.
— Труха. Или свалявшаяся пыль.
Мы перешли в сени. Там лежали срубленные в незапамятные времена дрова, рассохшиеся, потемневшие от времени. Кроме дров имелся люк в подпол и деревянная лестница, ведущая на чердак.
Алексей поднялся по лестнице, подергал закрывающие дверь доски.
— Глухо, Бедуин. Здесь гвоздей не пожалели — наколотили аж в два ряда. Чтобы их отодрать, дня не хватит.
— Проверим подпол? — предложил я.
Но мы не успели — в сени со двора вошел Боря Таран. Свой обожаемый ПКМ он где-то оставил. Зато одолжил автомат у одного из клонов Могильщика. Оружие висело на плече так, что Таран мог открыть из него огонь в любой момент. С одной стороны, оно и правильно — на базе чужаков расслабляться нельзя. А с другой, это напрягало. Особенно если вспомнить откровения Механика…
— Потап, нужно поговорить. Наедине, — заявил Таран.
Кочкин двинулся было к выходу, но я удержал его за руку:
— Стоять. А ты, Боря, обойдешься. Говори при нас.
— При вас не стану, — набычился Таран. — Потап, тема очень важная.
— Выйди, Бедуин, — попросил Алексей.
— Нет!
Все трое уставились на меня. Илья и Леша с удивлением, Таран с неприязнью.
— Серый, ты чего? — спросил Потап.
Пришлось пояснить:
— Наш друг Боря пришел тебя гасить. По приказу Петровича. — Я посмотрел на Тарана ласковым взглядом хуги: — Что? Настала пора ликвидировать егерей?
Борис изменился в лице и направил автомат на меня. Я сбил оружие в сторону, короткая очередь ушла в потолок, а ребро моей ладони врезалось противнику в основание шеи.
Тарану ничего не оставалось, как закатить глаза, рухнуть на пол и на некоторое время выбыть из игры. Я стянул ему руки за спиной. Боря не протестовал, поскольку пребывал без сознания.
— Бедуин, твои сведения верные? Ошибки быть не может? — уточнил Потап. — Кто источник?
— Механик. Это он слил мне инфу о секретном задании балласта.
— Значит, Мех на нашей стороне?
— На этот счет я бы обольщаться не стал. Он всегда только на одной стороне — на своей собственной.
— А Могильщик?
— Этот, по ходу, с Борей.
— Надо предупредить ребят!
— Уже предупредил. Как только пришли на базу, я пошептался с Фигой. Посоветовал не ходить в одиночку и разговаривать с балластом, держа палец на спусковом крючке. Он должен был передать Лосю и Толмачу. А за вами с Ильей я присматривал.
— А Юрун?
— Ее не тронут.
С улицы донеслись звуки стрельбы.
— Ну, понеслось! Похоже, клонам Могильщика не удалось застать наших парней врасплох, — предположил я.
— А правда, что этих клонов невозможно убить? — уточнил Кочкин. Он был напуган, но в меру.
Я пожал плечами. Сейчас меня больше волновало другое: как выйти из избы целыми и невредимыми? Окошки крошечные, через них не пролезть. Дверь наружу только одна, и ее, как пить дать, держат под прицелом дубли. Боюсь, что они не выпустят живым даже Борю. Ведь Таран Могильщику уже не нужен — у волосатого изгоя и без него бойцов хватает. Да и в любую минуту может наштамповать новых.
Пришел в сознание Таран, завозился, пытаясь освободиться. Потом затих, осознав свое положение, и хмуро уставился на меня:
— Откуда ты узнал? Ну, про приказ Петровича?
— Мысли твои прочел. Я же экстрасенс.
Боря поскучнел и решил извиниться перед Потапом:
— Леш, мне приказали… Я должен был… А так ничего личного. Я тебя уважаю, ты же знаешь… Кстати, я бы стрелял так, чтобы ты сразу… Ну, чтоб не мучился…
— Вот спасибо, — хмыкнул Потап.
— Боря, а разве Могильщик тебя не предупредил? — уточнил я.
— О чем?
— Значит, не предупредил.
Волосатый изгой не соизволил сообщить Тарану, что мне известно про тайное задание балласта. А раз так, выходит, Могильщик намеренно послал Борю на смерть. Изгой знал, что при любых раскладах я опережу Тарана.
— И что со мною будет? — скучным голосом поинтересовался Борис.
— Ну, ты ж и сам все понимаешь, не маленький. Врагов в тылу живыми оставлять нельзя, — напомнил Потап.
— М-да… Только, Леш… Ты это… Стреляй в голову, ладно? Чтобы сразу…
— Извини, приятель, — вмешался я. — Но это уж как получится. Вставай. Выйдешь за дверь первым, а я за тобой. Будешь моим щитом.
— Там клон с моим пулеметом, — признался Таран. — Засел в зарослях бурьяна, что в сорока метрах от крыльца. Ждет, когда ты, Бедуин, и Кочкин выйдете за дверь. А я должен был остаться в избе с Потапом. При таком раскладе положили бы вас всех разом.
— Это мудро, — согласился я и повторил: — Вставай, Боря. У тебя есть шанс искупить свои грехи. Если выживем в этой переделке, будем квиты. Завалимся с тобой в «Козью морду» и раздавим пузырь. Как, Потап? Участвуешь?
— В попойке? Запросто.
— А ты, Илюха? Присоединишься?
Кочкин не ответил, но мне было наплевать. Я ухватил Тарана за куртку на спине и подтолкнул к двери:
— Молись, чтобы этот долбаный клон не стал стрелять в тебя.
Скрипучая дверь широко распахнулась от удара моей ноги. Мы с Борей выскочили на крыльцо. Вернее, Боря от моего пинка, качнувшись вперед, машинально сделал пару шагов вниз по ступеням. А я рыбкой нырнул за поленницу, которая окружала Безымянную избу невысоким и ненадежным заборчиком.
Тяжелая пулеметная очередь веером стеганула по бревенчатой стене, по открытому дверному проему, прострочила Тарану грудь и замолотила по поленнице, разбрасывая чурбаки в тщетной попытке отыскать меня.
Клон с пулеметом свой шанс упустил — я вырвался из ловушки-избы на оперативный простор. Бегом обогнул поленницу, перекатился к широкому дубовому колодцу и затаился, осматриваясь.
Потап и Кочкин заняли оборону в доме, но к ним пока никто не лез. Клон с пулеметом оставил попытки найти меня и вновь нацелился на дверь. Вот и ладненько. За этот участок боя пока можно не волноваться. А где у нас Фига и компания?
Ожесточенная перестрелка доносилась со стороны казармы. Значит, двигаем туда.
Только я собрался покинуть укрытие возле колодца, как внезапно захолодило затылок. Словно к голове приложили кусочек льда. Так со мной бывает, если я у кого-то в прицеле и вот-вот последует выстрел.
Вышка! Там снайпер! Понимание окатило меня горячей волной. Перехватило дыхание. Я у него как на ладони. Спрятаться не успею. Сейчас он нажмет на спуск…
Снайпер не успел выстрелить. Опоздал на долю секунды. Кто-то накрыл вышку из гранатомета, спасая мне жизнь.
— Бедуин, цел? — Механик свесился с крыши ближайшей к моему колодцу избы и помахал разряженным РПГ.
— Порядок.
Я подкатился к стене избы, он скинул вниз оружие и спрыгнул сам.
— Откуда дровишки? — Я указал на гранатомет.
— Места знать надо, — не захотел откровенничать Мех. — Слышь, Бедуин. Наше дело швах. Клоны Могильщика и впрямь бессмертные. Я одному свинцом всю грудь разворотил, а он, гад, даже не поморщился.
— В голову стрелять не пробовал?
— Пробовал. Если глаза выбить, клоны на какое-то время слепнут, а потом восстанавливаются. Регенерация, блин! Им надо башку отрезать. Только фиг они дадут.
— А гранатка, я смотрю, хорошо снайпера взяла.
— Деревянную вышку разнесла, — поправил Механик, — а клон, скорее всего, жив.
— У тебя заряды для РПГ остались?
— Один, последний.
— Шурани по пулеметчику у Безымянной избы. Выведем Потапа и Кочкина.
Сказано — сделано. Взрыв оторвал клону правую руку и часть плеча, смял грудную клетку, изуродовал щеку и посек осколками лицо. Но глаза уцелели. Зато повредился пулемет.
Из прорехи разорванного комбинезона клона свисали куски окровавленного мяса, но юшка фонтаном не била, как должна была. Кровотечение прекратилось мгновенно. А потом что-то стало происходить и с плечом. Оно деформировалось прямо на глазах. Удлинялось. Вытягивалось…
У клона вырастала новая рука! А сам он худел. Казалось, дубль сделан из пластилина, и теперь невидимая сила перераспределяла объем тела, выделяя часть материала, чтобы вылепить новую руку.
Мы не стали ждать окончания трансформации, выскочили из укрытия и понеслись: я к избе, а Механик в заросли бурьяна, к недобитому пулеметчику.
Наемник остановился возле клона и дал очередь из «Вала», превращая в кровавую кашу его лицо и особое внимание уделяя глазам. Затем опрокинул врага на спину, сорвал с пояса топорик и попробовал отрубить ему голову.
Дело оказалось непростое. Клон пытался вывернуться и достать Механика здоровой рукой или ногами. Если бы не слепота дубля, наемнику не поздоровилось бы — силища у клона была неимоверная, точь-в-точь как у самого Могильщика.
Пока клон и Механик мутузили друг друга, я притормозил у входа в избу и крикнул Потапу:
— Леш, не стреляйте, это я! Можете выходить!
