Первая утренняя встреча в Sullivan & Cromwell была посвящена ознакомлению корейцев с коммерческими объектами недвижимости Lehman. Марк Уолш, стратег экспансии фирмы на рынок коммерческой недвижимости, выступил с докладом. Но Мин нашел его неподготовленным и шепнул Кунхо: «Я не понимаю их оценки».
Очень быстро стало ясно, что Мин не хотел иметь ничего общего с холдингами коммерческой недвижимости Lehman. В течение часа присутствовавших не покидало ощущение, что переговоры вот-вот прекратятся. Однако в тот же день обе стороны начали работать над новой структурой: Мин сказал, что заинтересован в покупке контрольного пакета акций Lehman, но только если тот выведет объекты коммерческой и жилой недвижимости в отдельную компанию, чтобы инвестиции Банка развития Кореи не могли быть затронуты. Казалось, дискуссия продвигается хорошо. Единственное, Фулд каждые 20 минут звонил МакДейду и МакГи, чтобы узнавать новости.
На следующее утро, в 11:00, Мин заявил, что получил разрешение корейских регуляторов сделать первоначальное предложение. Он сказал, что готов заплатить 1,25 балансовой стоимости Lehman. Сделка, в ходе которой еще предстояло обсудить истинную балансовую стоимость фирмы и которая включала бы выделение недвижимости Lehman, означала, что Банк развития Кореи оценил Lehman где-то между 20 и 25 долларами за акцию с премией, потому что накануне акции закрылись на уровне 15,57 доллара.
Вопрос, было ли предложение Мина серьезным, в чем сомневались некоторые банкиры Lehman, оставался открытым. Но МакДейд, МакГи и остальная часть команды Lehman отметили, что были склонны принять его предложение. Тем не менее МакДейд сказал, что хочет вернуться в штаб-квартиру, чтобы обсудить все с Фулдом. Они согласились, что обе стороны вернутся в 19:00 в надежде на достижение хотя бы принципиального согласия.
Когда обе стороны вновь собрались спустя несколько часов, прибыл неожиданный гость – Фулд. Целью команды Lehman было заставить Мина подписать протокол о намерениях перед окончательным соглашением, даже если это означало, что потребуется еще несколько недель, чтобы согласовать детали. Этот жест, согласились все, снимет некоторое давление с акций Lehman.
Фулд занял место рядом с МакДейдом, МакГи и Кунхо, и он был мрачнее тучи. Через стол от них сидели Мин и его банкир Гэри Баранчик из Perella Weinberg Partners.
– Слушайте, мы все понимаем. Мы понимаем, что вы хотите сделать, – сказал МакДейд, ссылаясь на план Мина по приобретению контрольного пакета Lehman после того, как тот избавится от активов в недвижимости. – Давайте начнем с…
– Думаю, вы совершаете большую ошибку, – перебил его Фулд, обращаясь к Мину. – Вы упускаете великолепную возможность. Эта недвижимость очень дорого стоит, – Фулд явно настаивал на покупке Мином по крайней мере некоторых активов. Потом Фулд сказал, что план Мина по выплате 1,25 балансовой стоимости «слишком низок», порекомендовав взять за основу 1,5 балансовой стоимости.
МакДейд и МакГи не верили своим ушам. Они провели последние два дня, согласовывая сделку, основанную на отделении объектов недвижимости, а теперь Фулд пытался все переиграть. Хуже того, на лице Мина промелькнуло выражение ужаса. Мин отвел Баранчика в сторону и прошептал: «Мне это не нравится». И Баранчик заговорил от имени Банка развития Кореи. Он сказал, что Банк будет вести переговоры только на основании оценки в 1,25 балансовой стоимости, а затем с еле скрываемым раздражением подверг сомнению учет Lehman. «Я не верю, что вы списали все, что должны были», – сказал он, подчеркнув, что они не заинтересованы в недвижимости.
– Хорошо, – согласился Фулд, не скрывая разочарования. – Во сколько, по-вашему, должен быть оценен наш портфель недвижимости?
Прежде чем Баранчик успел что-то ответить, заговорил МакДейд. «Ну, у нас есть перечень условий, – сказал он, все еще пытаясь направить разговор в более продуктивное русло. – Почему бы нам не ознакомиться с ним?»
– Думаю, мы должны взять паузу, – отреагировал Баранчик, чувствуя, что напряжение может привести к срыву переговоров.
Когда они вышли в коридор, Фулд, неправильно истолковав настроение Мина, подошел к нему и снова начал продвигать идею покупки недвижимости.
МакГи, который стоял позади Мина и видел, что разговор лишь настраивает того против, пытался сигнализировать Фулду, проводя пальцем по горлу и призывая прекратить давление на корейца.
Отделавшись от Фулда, Мин с Баранчиком уединились в маленькой комнате, чтобы изучить перечень условий, который был похож на список общих принципов, а не на формальное соглашение. Мин кивал по каждому пункту, пока не дошел до последнего, который предусматривал, что Банк развития Кореи будет предоставлять Lehman кредиты, поддерживая его. Для Мина это был сигнал. Что если Lehman искал открытую кредитную линию в надежде использовать баланс корейского банка для укрепления своих позиций?
Удрученный Мин перехватил Кунхо Чо, знакомого со времен работы в Lehman, и попросил поговорить с ним наедине. Еще до того, как Мин заговорил, Чо понял, что ничего хорошего ждать не приходится.
– Есть серьезная проблема доверия, – разочарованно сказал Мин по-корейски. – Все это время мы вели переговоры добросовестно и последовательно и двигались к цели, которую все хотели достичь. А теперь внезапно картина полностью меняется. Дело не в 1,25 по сравнению с 1,5 балансовой стоимости и не в 2 млрд долларов против 4 млрд кредитной линии. Не в этом дело. Дело в том, как вы ведете переговоры. Мне просто не нравится, как это все было подано высшим руководством Lehman. Я не могу так продолжать.
Чо, который помог убедить Мина прилететь в Нью-Йорк на заседание, был в шоке.
Когда Мин вернулся в главный конференц-зал, он виновато посмотрел на Фулда и остальных банкиров, собравшихся вокруг стола. «Я хотел бы поблагодарить всех вас, но я не думаю, что у нас есть схема, которая работает, – сказал он, вставая. – Гэри Баранчик продолжит диалог».
Страдание исказило лицо Фулда. «Вы имеете в виду, что это все? – спросил он, повышая голос. – Вы просто возвращаетесь в Корею?»
* * *
Оживленным августовским утром Стив Шафран был на заправочной станции в Сан-Вэлли, штат Айдахо, когда позвонил Хэнк Полсон. Шафран, один из специальных советников Полсона в казначействе, был в отпуске. «Дайте мне обновленную информацию по Lehman», – приказал Полсон.
Шафран заглушил свой 15-летний «лендровер», потому что выполнение указания начальства могло занять время. В начале лета он получил от Полсона специальное задание: выступать в качестве координатора между SEC[440] и Федрезервом при разработке плана на случай банкротства Lehman Brothers. Первоначальное задание фактически состояло в том, чтобы выяснить системные риски для банковской системы. Он также должен был убедиться, что различные правительственные учреждения держат связь. Но вскоре все внимание было сосредоточено почти исключительно на Lehman.
Все держалось под большим секретом, потому что Шафран не мог позволить никому и меньше всех – Lehman Brothers узнать, что правительство хотя бы допускает мысль о такой возможности, какой бы невероятной она ни была. Если бы фондовый рынок пронюхал, акции Lehman обвалились бы. Но Полсон, который говорил с Фулдом почти каждый день, убедился, что у Lehman начинаются проблемы с привлечением капитала, так что им надо готовиться к худшему.
В самом деле, Полсон был так расстроен различными планами Фулда, что назначил Кена Уилсона личным связным с ним. «Я собираюсь сказать Дику, чтобы он говорил с вами, – сказал Полсон Уилсону. – Простая экономия времени. Я поговорю с ним, когда у него будет действительно что-то важное для меня». Для Шафрана иметь дело с другими государственными учреждениями было в новинку. Он переехал с детьми в Вашингтон только год назад, после гибели в автокатастрофе его 24-летней жены Джанет. После его ухода из Goldman Sachs они переселились в Сан-Вэлли. В течение 15 лет Шафран был сотрудником фирмы, человеком Полсона в Гонконге, помогая ему выйти на китайский рынок. Он приехал в Вашингтон, чтобы начать все с нуля.
Шафрану проект Lehman доставлял еще большие неудобств, чем другим сотрудникам казначейства, потому что Шафран был знаком с Фулдом. Они знали друг друга по Сан-Вэлли, где Шафран стал членом городского совета Ketchum, а Фулду принадлежало 97 акров в этой местности[441] (на сумму около 27 млн долларов) с основным зданием на частной дороге через реку Биг Вуд и небольшим домиком на берегу озера Петтит, рядом с Шафраном. Они вместе играли в гольф в Valley Club. Шафрану нравились Фулд и его активность.
