шагать по ней… один! — с отчаянием крикнул Одинцов.
— Пускай, — тихо и упрямо сказал Саша.
* * *
За ужином Степан Ильич посмотрел на мальчиков. Они сидели молча, не поднимая глаз от тарелок.
Одинцов казался больным; в последнее время тонкие черты его лица заострились, сквозь прозрачную кожу проступала синева. Степан Ильич забеспокоился:
— А что это, мамо, у нас один хлопчик так с лица изменился? Може, больной, а?
Он положил свою большую руку на голову Коле и, перегнувшись через стол, заглянул ему в глаза:
— Что это ты, хлопчик?
Коля, низко согнувшись и опустив голову, смотрел под стол.
— Эге… Совсем наше дело плохо! — удивлённо сказал Степан Ильич и попробовал повернуть к себе мальчика.
Но Одинцов резко высвободился от него и, закрыв лицо руками, разрыдался. Васёк побледнел.
Лицо Саши залилось тёмной краской, губы упрямо сжались. Одинцов плакал громко, взахлёб. Степан Ильич растерянно оглянулся на мать.
Баба Ивга поставила на пол чугун с картошкой, бросилась к Коле, прижалась сухими губами к его голове и, раскачиваясь из стороны в сторону, зашептала, как маленькому:
— Тихо, тихо, моё дитятко!.. Чего ж ты, моё серденько, так расплакался?.. Всё же на свете минуется, всё переживётся. Пойдём, пойдём, мой сыночек, я тебя уложу…
Коля обхватил бабу Ивгу обеими руками и, пряча лицо в широких сборках её кофты, рыдая, шёл с ней по хате.
— Не плачь, не плачь, моё дитятко! — взбивая одной рукой подушку, а другой прижимая к себе Колю, шептала баба Ивга. — Будет и на нашей улице праздник. Да хиба ж русский народ поддастся якому-нибудь ворогу? Боже сохрани! Кто ж это такое бачил? — Она присела на край постели, с улыбкой покачала головой, заглянула Коле в глаза. — А у нас же Красная Армия есть! И Сталин с нами! Да когда ж то было, чтоб нашего Сталина кто победил? За ним же весь народ стоит, як гора каменна. Великая сила, мой сыночек, наш батько Сталин, Иосиф Виссарионович! Нет другого такого человека по всей земле…
Коля вслушивался в мягкий голос бабы Ивги, и плач его постепенно затихал.
— А ось мы его зараз и побачим! Он же завсегда с нами… — вдруг таинственно зашептала баба Ивга; пошарила рукой около печи, сняла коврик, открыла потайной шкафчик и достала оттуда завёрнутый в чистый платок портрет: — А ну, смотри, моё дитятко!
Коля, распухший от слёз, взглянул на знакомое лицо, на чуть заметные дорогие морщинки… Глаза Сталина отечески улыбались ему… Коля прижался щекой к портрету… Мальчики на цыпочках подошли к бабе Ивге.
— И нам покажите, — попросил Васёк.
Степан Ильич сидел за столом, обхватив руками голову.
* * *
Несколько дней мальчики тщательно следили за Степаном Ильичом. Ходили за ним по пятам, расспрашивали Севу.
Один раз под вечер прибежал взволнованный Грицько:
— Вчера Петро до моего батька заходил! Хвастал, что они со Степаном теперь первые люди на селе…
Мальчики хмуро переглянулись.
Одинцов твёрдо сказал:
— Я, правда, плакал, и теперь у меня как-то сердце сжимается, и бабу Ивгу мне жалко, но только всё равно своих слов не меняю! Надо уходить! Это вопрос пионерской чести.
Глава 38
ПИОНЕРСКАЯ ДИСЦИПЛИНА
Васёк пошёл к Матвеичу. Волнуясь, рассказал про Степана Ильича и закончил словами:
— Мы не хотим больше у него жить!
Матвеич внимательно слушал, потирая двумя пальцами усы. Николай Григорьевич молчал, изредка взглядывая на Матвеича.
— Мы за дядей Степаном по пятам ходим! Куда он — туда и мы, — начал опять Васёк.
Матвеич вскочил, двинул стулом, рассердился:
— «Мы, мы»! Это кто тебе дал право распоряжаться? Кто вас назначил за Степаном следить? «По пятам ходим»! Видал, старый? А кто ему такое поручение давал, я спрашиваю?
— Мы думали… — вспыхнул Васёк.
— А вы не думайте! Есть поручение — выполняй! Дисциплину забыл?
Васёк молчал, сбитый с толку, обиженный.
— Видал, старый? Они за ним по пятам ходят! Ах вы, бисовы диты! — крикнул Матвеич, с шумом обрушиваясь на табуретку.
— Ну, ну, расшумелся! — постучал по столу Николай Григорьевич и притянул к себе Васька. — Садись со мной, пионер. Следить за дядей Степаном не надо, понял?
Васёк кивнул головой.
— Ну, понял — и весь разговор. И жить у Степана Ильича будете, как жили. Этого от вас пионерская дисциплина требует. Понятно?
Васёк удивлённо посмотрел на Николая Григорьевича и ничего не сказал. Потом нерешительно кивнул головой.
— Тоже понятно? Ну и хорошо! А вот если ещё какие новости у тебя есть — выкладывай.
Васёк поглядел на Матвеича. Тот вдруг громко, раскатисто захохотал, встряхивая головой и откидываясь назад:
— «По пятам ходим»! Ну, диты! От бисовы диты! — От смеха щёки его побагровели, могучая грудь тряслась.
Глядя на него, Николай Григорьевич не выдержал и тоже засмеялся. Васёк побледнел от обиды, встал и пошёл к двери.
— Стой, стой! — закричал Матвеич. — Садись за стол. Давай отчёт: где были, что делали? Я тебе насчёт продовольствия задание давал.
— Фашисты три машины нагрузили. Сева слышал — на Жуковку
