…Через какое-то время Аркадий неловко спросил Милу:
– Ты это сделала мне как больному?
– Я это сделала тебе как любимому. А доктор не рекомендовал больше перегружаться такими глупыми вопросами.
С того дня их переписка и отношения стали более откровенными: «Хорошо-то было! Ты прости, что у меня просто здоровья не хватило». «Не заводи птичку. Открой окно, я прилечу…». «2 часа, как открыл окно. Только медперсонал летает!». «Ты даёшь мне то, что даёт душевное доверие, и я дарю тебе себя».
Как-то во время тихого часа к Аркадию зашёл чем-то очень сильно взволнованный Михаил.
– Что случилось, Миш?
– Да ЧП у нас районного значения. Обширный инфаркт у нашего хирурга в соседнем отделении. Еле спасли его от «сладкой смерти». Понимаешь, контекст моей мысли? – Михаил, чтобы снять напряжение пригласил Аркадия к себе в кабинет. – Тебе не предлагаю пока, а я выпью. Достал из сейфа начатую бутылку коньяка, налил себе в рюмку и проглотил содержимое одним залпом. И эмоционально стал продолжать свою историю:
– Доигрался, голубчик. Всё отделение на ушах. Сколько ж проблем нам от этих баб. Но и без них никак. И хирург, и мужик классный этот Герман Якимович.
– Имя какое у этого хирурга, как у космонавта.
– Да, его отец был военным лётчиком и назвал сына в честь Германа Титова – космонавта номер два. Роман у него с медсестрой уже несколько лет, у этого «космонавта». Она военная вдова. Когда ехала за своим грузом 200, там, на военном аэродроме, нашего Германа и повстречала. Служили вместе, несколько лет по горячим точкам. Он до ранения тоже был военным хирургом, а когда комиссовали, стал работать в нашей клинике. И Елену за собой увлёк. Так и живёт с женой военным браком, а с Еленой гражданским. У неё уже сын взрослый, вполне самостоятельный. В своём браке детей нет. А жену жалко. Тоже не один год вместе. Она сначала очень сильно изводила его сценами ревности. Потом, с возрастом, поняла, что бесполезно, мудрее, может, стала. Смирилась, одним словом. Она тоже у нас врачом в поликлинике работает. Сколько раз ему говорил. Определись уже. Это к добру не приведёт. Так и случилось. Чуть было на посту и не погиб. Сидят теперь две красавицы, вдвоём в одном коридоре, слезами уливаются. Замотали мужика. А с другой стороны посмотреть: «Что нами в жизни больше всего то и движет?». Психология влечения, мой друг, психология влечения. Так, что ты его береги побольше, чем сердце своё. И радость, и горе у них, у наших жён и женщин-то, получаются общие. Вот такая она наша жизнь, Аркаша. Больше тебе скажу, из практики своей, сугубо медицинской. Я последнее время, как-то иначе стал поворачиваться к психологам – дикорастущей в нашей стране интеллектуально-научной поросли. Болезнь, по их определению, часто имеет услугу некоего психологического костыля, на которую и опирается больной. В этом что-то есть. А ещё часто в болезни они видят положительный ресурс, дополнительные позитивные способности клиента и тем интерпретируют любой недуг. Инфаркт миокарда, к примеру, по позитивной психотерапии Пезешкиана, – это способность принимать нагрузки и факторы риска близко к сердцу. Так, что знай и используй теперь свой ресурс правильно. И особенно в отношении с женщинами. Снежного кома на пустом месте не наворачивай. Я помню весь в сомнениях наш недавний разговор у тебя на даче. Мила твоя вся счастьем светится, словно невидимые крылья у неё за спиной…
Эта фраза Михаила вдруг неожиданно кольнула Аркадия. «Да, и в самом деле, светится… – подумал он. – Только вот от чего?»
– Она, я тебе как мужик мужику могу сказать, для любви-то и создана. Повезло тебе, старина, с женщиной на всю жизнь. Считай, что это был психотерапевтический сеанс.
– Только кто клиент в таком сеансе? – поддел Михаила Аркадий. – Я слова не проронил.
– А я хоть, выговорившись, смог немного выдохнуть сегодняшнюю непростую ситуацию в отделении. За это тебе большое спасибо, коллега. Хотя, как ты любишь говорить своими поговорками: «В каждом дому по кому»….
Аркадий пошёл к себе в палату, но в душе, от услышанной истории, и последней фразы друга о Миле опять задёргались нити сомнения и ревности.
Меньше месяца пролежал Аркадий в клинике. После всех необходимых диагностических мероприятий и назначении курса лечения его выписали. В санаторий на реабилитацию они отправились вместе с Миланой.
Глава 22. Реабилитация
Машина остановилась перед полосатым шлагбаумом контрольно-пропускного пункта. В приемное отделение санатория можно было попасть только через этот медленно поднимающийся и опускающийся железный жезл. Настя повернулась к заднему сидению, где разместились Мила и Аркадий. С весёлой ноткой в голосе быстро проговорила:
– Прибыли, дорогие мои пострадавшие, на временное вольно-добровольное поселение. Дышите свежим воздухом, ни в чём себе не отказывайте, и не забывайте радоваться возможности уединения. А я по вас буду скучать, иногда навещать.
Санаторий, в который приехали Жуковы был таким же, как десятки многопрофильных специальных мест, предназначенных для разного рода медицинской реабилитации пациентов: хирургические операции, расшатавшиеся нервы, колиты, гастриты, гипертонические кризы и все другие благозвучно звучащие латинские названия мирно уживались в этом уютном заведении. Пара поселилась на втором этаже в приятном двухместном номере с балконом. Большой холл с бархатным мягким диваном, удобными креслами, маленьким круглым столиком располагали к приёму жильцов и навещающих их гостей. Расставлены они были так, словно распахнутой гостеприимностью встречали очередных своих постояльцев. Небольшой коридор вёл к двум туалетным комнатам, в одной из них было прямоугольное окно, которое выходило прямо в лес. В светлой квадратной спальне у стен стояли две просторные кровати, рядом прислонились тумбочки с одинаковыми ночниками в виде склонившихся ко сну колокольчиков. Часть противоположной стены занимал стандартный встроенный шкаф. Всё необходимые предметы для жизни присутствовали по номерному перечню, лежавшему на столе вместе с инструкцией внутреннего распорядка данного учреждения. Пока Мила колотилась по хозяйству, разбирала вещи, сортировала лекарства, заполняла продуктами холодильник, расставляла необходимые женские туалетные штучки, Аркадий, иронично комментируя, внимательно изучал расписание, по которому они будут жить всё это время. Он нежно поглядывал на свою уютницу, так он всегда называл жену, когда она занималась домашними делами. «Посмотри, Настя, когда наша мама идёт по дому, следом за ней всегда идёт порядок», – Аркадий, зная слабое звено своей натуры, частенько переносил назидательное замечание на дочку, журил её за беспорядок и гуляющие по всему дому разбросанные вещи.
