– Лечимся. Никакой лишней нагрузки. Спокойный сон, лёгкая зарядка, прогулки. Всё хорошо, Миша.
– Хорошо, – он немного помолчал в трубку, – Аркашки, значит, нет. Хорошо… Что я тебе хочу сказать, как доктор. В больнице ещё собирался, да закрутился с этими сердечниками.
Он опять сделал паузу.
– Говори уже, эскулап, не мучай.
– Ха-ха. Среди перечня, озвученных тобою санаторных удовольствий, я чего-то не уловил, но кое-что, кажется, понял. Послушай меня внимательно. У вас сейчас непростая пора после перенесённой операции, но она благополучно миновала. Ты меня слышишь?
– Да, здесь хорошая связь.
Обволакивающий мягкий голос доктора продолжать басить ей в ухо.
– Можно уже отбросить все костыли и учиться ходить по стеночке и совершать некоторые приятные нагрузки и глупости. У твоего мужа динамика на поправку очень даже положительная. Плюс – здоровая наследственность, плюс – хорошая жена. С лечащим врачом я переговорил и в клинике, и в санатории.
– Да мы так и ходим, доктор. Я тебе очень за Аркашу благодарна. Что именно ты оказался рядом. А, я….
– Слышу без вины виноватую… – он резко прервал её беспокойные оправдания. – Молодец! Всё поняла. А теперь отбрось в сторону женские глупости и внимай. Знаешь, я это не терплю. Жизнь продолжается, и она обязана быть окрашена разными, манящими цветами. Ты теперь должна смешивать и настраивать тона вашей палитры… Сама, по своей женской интуиции и инициативе, и, возможно, в другой позиции. Улавливаешь мысль?
– Да.
– Пользуясь тем, что я не просто друг, а врач, говорю тебе как адекватному человеку и милой, зрелой, очаровательной женщине.
– Ах, умный негодяй. Знаешь ведь, что люблю и уважаю. Глубоко признательна, что женщина в твоем мужском понятии, тоже человек.
– Реакция есть. Это хорошо. Теперь доктор спокоен. Будем оперировать дальше, – в его голосе продолжала звучать тёплая сдержанная улыбка, которую Мила хорошо знала и понимала даже без слов. – Так вот я продолжаю… Мужику, по любым причинам, трудно предлагать женщине облегчённый сексуальный сценарий. А ты ещё и жена. Значит, два раза женщина. Это самая лучшая терапия во все времена. Поняла меня, красавица? Я кое-какую литературу тебе отправлю по этой теме. Девчурка ты умная, разберёшься. Смотри, будут лишние вопросы, отправлю к специалисту. Только не переживай. Знаю-знаю тебя, трепетунью. Милочка, всё обязательно будет хорошо, даже не сомневайся.
– Спасибо, друг. Мне надо бежать в альфа-капсулу…
– Ха-ха… Звучит эротично. Мои рекомендации «на досвидание»: сдержанно и деликатно играй, соблазняй, провоцируй своего медведя, где это возможно. – Он не дал ей вставить не одной фразы. – Да-а. И на прогулках, и в столовой, и в коридоре, и прямо сейчас можешь щипнуть его нежно за ухо…
– Вот и Аркадий. Передаю ему трубку, милый доктор, – она протянула мужу трубку и убежала…
В кабинет на процедуру нужно было идти мимо бювета. Там, по принятому обычаю, всегда, было несколько человек, принимавших медленными маленькими глотками целебную воду. Мила уже совсем было прошла это место, как вдруг услышала беспокойные громкие голоса паники, возникшие за её спиной. Она обернулась.
В нескольких шагах от неё, сотрясаясь в кашле, с покрасневшим от испуга лицом, задыхался тот самый старенький мудрец, который вчерашним утром, в процедурном коридоре, поведал ей грустное сожаление о прожитой своей жизни.
Жена старика в оторопелой истерике не подпускала к нему никого. Она неврастенично била его правой ладонью по спине между лопаток. Мужчина захлёбывался на глазах у испуганных людей, которые в полной растерянности стояли вокруг.
Какая-то женщина в вязаной накидке побежала в соседнее отделение за помощью и через мгновение из кабинета лечебной физкультуры вышла немолодая особа, вся собранная в спортивный костюм. Она буквально влетела в толпу нечаянных зевак. Громко и внятно спросила: «Что случилось?»
– Поперхнулся водой! – одновременно раздался голос нескольких человек.
Физкультурница быстрым жестом одной руки освободила себе дорогу от загораживавших старика людей. Другой просто отбросила в сторону его жену, попытавшуюся преградить ей путь. В одно мгновенье тело мужчины оказалось в кольце её уверенных рук. Она сильно обхватила его, слегка наклонила вперёд и одним рывком, немного ниже грудной клетки, резко сдавила обеими руками. Старик непроизвольно хрипло крякнул и гулко выдохнул всеми лёгкими. Воздух маленьким фонтаном выплеснулся из него вместе с водой. Он сделал глубокий протяжный выдох. На глазах выступили беспомощные старческие слёзы. Через пару минут в замолкшей толпе медленно раздался неприятный тихий голос жены пострадавшего:
– Я не взяла с собой телефон. Леночка, наверное, уже звонила несколько раз. Теперь будет беспокоиться, как мы тут. А мы тут воды никак напиться не можем. Сколько раз говорила, что тебе нельзя пить холодную газированную воду, – закудахтала она и заторопилась в номер.
– Да мне жить давно нельзя, – смирно покашливая, ответила осунувшаяся сухая фигура старика.
Спасительница помогла мужчине присесть на диван и с твёрдой любезностью попросила его супругу побыть какое-то время рядом с ним. Она ещё раз тепло похлопала его по плечу, улыбнулась и сказала:
– Вот. И эта моя ошибка была мне дана не зря. Спасибо тебе, отец. – Звонкий игривый голос и юркий буравчик её зелёных глаз мгновенно перенастроил страх всех окружающих зевак в безмятежное мирное состояние.
Довольные случайные зрители, какое-то время ещё возбуждённые, от всего, что увиделось, и от взятой в толк мысли, что всё закончилось благополучно, стали потихоньку расходиться. Шаркая своей старой удобной обувью по таким же старым давним ковровым дорожкам, они понесли эту историю во все уголки существующего заведения. Кто в многозначительных глубоких вздохах и паузах, кто через линзы очков, приукрашая случившееся происшествие, настолько, насколько хватало фантазии и жизненного опыта, а кто крепко под руку с надёжным другом Альцгеймером.
Физкультурница какое-то время шла вместе с Милой, им, оказалось, по пути. Обе женщины были взволнованны, а значит, каждой из них хотелось поделиться своими впечатлениями.
– Как же вы умело смогли не растеряться в этой ситуации, – первой в разговор вступила Мила, видя состояние своей попутчицы.
– Вот ведь как бывает, – продолжила диалог женщина-спасатель – В моей жизни было много сложных периодов, ошибок, потерь, недоразумений. Не смотрите так на меня. Я не святая. У меня двое взрослых детей, муж, которого, теперь я точно знаю, что люблю, и которого чуть было, не потеряла из-за одного парня. Появился он на моё несчастье тогда, когда мы с Иваном, так зовут моего мужа, переживали кризис в отношениях, взявшийся, как я сейчас думаю, ни с чего. Усталость, привычная рутина, возраст. Муж немного старше меня. Дети выросли. Я как-то заметалась от того, что он перестал относиться ко мне как раньше. Холод, равнодушное механическое участие. Просто не жизнь, а ведение хозяйства. Не выдержала всего этого и пошла учиться на курсы массажа. Я всё время чему-то учусь. И повстречала там одного разводившегося врача-реаниматолога. Он стал за мной ухаживать очень нежно, обходительно. Спасал меня и себя по долгу службы. Вот и сорвало мою уже седую голову. Так сорвало, что я взяла и сказала мужу, что ухожу. Не только у мужчин бывает, что седина в голову, а бес в ребро. И у нас, женщин, какой-то зуд просыпается, как у самки, и ничего тут не поделаешь. А муж всю вину, и свою, и мою, взял на себя и простил. Это чувство порой просто не давало мне дышать. Вина как стопудовый камень давила на душу, хоть вой. Только вот сегодня этот камень свалился. Я спасла человека. И спасла потому, что знала, как мне поступить. Реаниматолог меня особо то и не покорил, когда дело дошло до серьезного. Потому как чужой. В близости всегда может быть интересен только родной человек. Так вот врач этот и научил меня некоторым приёмам в экстремальных ситуациях. Я, как показал сегодняшний случай, ученица хорошая… Значит, он мне был дан не зря. Вот о чём я хочу сказать. Ничего в жизни не бывает зря. А мужа я теперь не только люблю. Я тоже его спасаю. Желаю вам удачи и принятия всех своих ошибок. У меня сегодня день такой, знаменательный, а я человек судьбоносный. Так все говорят. Не бойтесь своих ошибок. Они нам даны зачем-то. Мне в другой корпус.
