— Ты понятия не имеешь, как сильно ты возбуждаешь меня.
Я смеюсь и бью его слегка по плечу.
— Что? Я говорю, что чувствую.
— Обещаешь?
Он кивает.
— Не очень хорошо. Я хочу услышать это.
Он глубоко вздыхает, затем смотрит мне в глаза и говорит:
— Алекс, я обещаю. Я скажу тебе все, что думаю, что чувствую, как бы безумно это не было. Я не… Я не пытаюсь защитить тебя от себя, не говоря об этом.
Его голос обрывается, и мы смотрит друг другу в глаза. Эти прекрасные голубые глаза, которые привлекли мое внимание с другого конца комнаты три года назад и никогда не отпустят.
— Пожалуйста, прости меня, — шепчет он.
— Прощаю, — отвечаю я. Затем я наклоняюсь и очень нежно целую его в губы.
Он закрывает глаза, я чувствую, как его тело напрягается, и я кусаю его за нижнюю губу. Он тихо стонет, и для меня это красный свет. Я заставляю себя приблизиться, прижаться своим телом к нему, и спуститься губами к его шее. Он чисто выбрит после душа, и я могу уловить слабый вкус его лосьона после бритья.
Я тяжело дышу, вдруг осознав желание сорвать с себя одежду. Я смотрю на него, прямо ему в глаза, и шепчу:
— Что-то очень важное было прервано в вечер субботы несколько недель назад.
Он улыбается, и наши глаза встречаются, он садится, затем наклоняется ко мне вплотную и очень медленно целует мою шею, подбородок, чуть ниже уха. Каждый поцелуй посылает дрожь по моему телу. Когда его язык и губы проделывают путь к верхней пуговице моей рубашки, мои руки двигаются по собственной воле под его футболку, пробегая по его ребрам и на спину.
Он начинает расстегивать мою рубашку. Он останавливается после каждой пуговицы, чтобы поцеловать открывшуюся кожу. Я ложусь на спину, выгибая ее, пока его губы медленно проделывают путь по моей груди к животу. Каждая остановка мучительна, и я издаю громкий стон, когда он выдыхает чуть ниже моей грудной клетки.
— Ты не имеешь ни малейшего понятия, насколько ты прекрасна, — бормочет он.
— Расскажи мне, — шепчу я.
Я слегка приподнимаюсь, когда он снимает мою рубашку. Он целует меня в плечо и говорит:
— Ты выглядишь как закат на пляже, — затем он передвигается к другому моему плечу, останавливаясь на основании моей шеи.
— Хм… — говорю я.
— Иногда ты такая красивая, что я должен прикрыть глаза, чтобы просто посмотреть на тебя, — бормочет он. При этом он засовывает левую руку мне за спину и неловко расстегивает крючки на лифчике. Я спускаю лифчик по рукам, и он прижимается ртом к моей правой груди, целует сначала снизу, а затем медленно проделывает путь к соску. Я чуть не вскрикиваю от ощущений, когда он тихо говорит: — Ты была такая красивая, когда мы встретились, и я боялся заговорить с тобой.
Я закрываю глаза и вздрагиваю, когда его губы проделывают свое волшебство, двигаясь сейчас в сторону пуговицы на моих джинсах. Он останавливается и внезапно говорит:
— Алекс, стоп, я должен сказать тебе, что я прямо сейчас чувствую.
Я открываю глаза.
— Что? — спрашиваю я.
— Просто шучу.
Я ворчу, и он осторожно расстегивает молнию, и я спускаю джинсы по бедам и ногам на пол.
Я слышу, как он тяжело дышит. Он говорит, встречаясь со мной глазами.
— Я ждал три года, чтобы увидеть тебя такой. Я просто хочу смотреть на тебя, упиваться твоим видом.
Я потягиваюсь, затем говорю.
— Ты не закончил еще.
Он вполголоса усмехается и говорит:
— Нет. Пока нет, — затем он прижимается губами к моему пупку и целует снова, проделывая путь ниже. Он стягивает мои трусики к бедрам, целуя меня везде, его рука нежно касается моего бедра, моей икры. Я абсолютно жива от подобных ощущений, каждое нервное окончание кричит о помощи, когда он медленно целует мою ногу до икры, и проделывает то же самое с другой ногой. О. Мой. Бог. Я закричу от удовольствия или разочарования, или от обоих сразу, а потом его рот оказывает там, и я на самом деле думаю, что собираюсь кричать. Я никогда не испытывала подобных ощущений, чувствую, что моя рука сжимает одеяло, зажимая его в кулак, когда я стону.
— О, Боже, — кричу я, откидывая голову назад, мои глаза закатываются. Я почти плачу от удовольствия и даже не понимаю, что он снял свою одежду, пока вдруг он не останавливается. Я хочу крикнуть: «Не останавливайся!», пока не понимаю, что он проделывает путь обратно, целуя мой пупок, ребра, нижнюю часть груди, шею, затем мои губы.
— Ты уверена, что готова к этому? — шепчет он.
Я не могу больше говорить. Я просто отчаянно киваю и обнимаю его за талию, притягивая к себе, и вдруг он внутри меня. Я испускаю непроизвольный крик, потому что больно, и он останавливается, глядя на меня, наблюдая. Я закусываю губу и киваю ему, желая сказать: «Продолжай!», но я не могу ничего сказать. Затем он снова начинает двигаться, и все смывается: боль разлуки, страдания, аргументы, вопросы, сложности. Все смывается в тот момент удовольствия, которое настолько восхитительно, что даже больно.
Я оборачиваю ноги вокруг него, скрещивая их за спиной, и погружаю ногти ему в спину. Сначала он начинает двигаться так медленно, что хочется плакать от удовольствия и разочарования. Когда я думаю, что больше не могу, он останавливается и, улыбаясь, смотрит на меня. Он приподнимается.
Я не хочу останавливаться, но и не хочу продолжать в подобном темпе. Я толкаю его в грудь, переворачиваюсь с ним так, чтобы быть сверху, наши груди соприкасаются, и я прижимаюсь своими губами к его, пока мои бедра двигаются напротив его. Затем мы оба кричим, и я чувствую, что мое тело дрожит. Я хватаю его за плечи, вскрикивая от радости, затем падаю ему на грудь, сердце колотиться в груди.
Мы молчим, просто вдыхая и выдыхая. Мы переплетаем пальцы, я лежу у него на груди, слушая его сердцебиение. Медленно, я сворачиваюсь клубочком у него под боком, затем кладу голову ему на плечо. Он поворачивается лицом ко мне, и я вижу, что его глаза слезятся.
— Что не так, Дилан? — спрашиваю я.
— Ничего. Ерунда. Просто это… если бы ты спросила меня три года назад, какой мой секрет, самая заветная мечта… ну… эта она. Ты и я, Алекс. Тебе удалось осуществить ее.
Я медленно целую его, а затем мы лежим, просто разговариваем всю ночь о наших общих мечтах на будущее. И я засыпаю, зная, что после этих всех сложностей, боли, разлуки, которую мы как-то смогли преодолеть, мы вместе столкнемся с нашим будущим, нашими мечтами с улыбками на наших лицах и мужеством в наших сердцах.
Примечания
1
Кузнечик, также известный как пого-стик (англ. pogo stick, где PoGo — акроним от Pohlmann und Goppel и stick — палка) — устройство для совершения прыжков, состоящее из пружины, ручки, педалей и основной платформы. Человек надавливает ногами на пружину, и она придаёт ему обратный импульс.
