class="p1">– Мне не настолько плохо, – смутилась Мангустина.
– Да я вовсе не к тому. Просто чтение любой книги невозможно без чая и пледа.
Мангустина кивнула – удивительно, но довод Селестена моментально её убедил – и пошла осматривать содержимое книжного шкафа.
– Предупреждаю, навоз будешь выгребать сам, – сказала Джун Чарли.
И уже через пару минут Чарли сгребал в кучу какашки единорогов. В каком-то смысле ничем другим он и не занимался с первого дня своего пребывания в Тэдеме.
Конюшни заросли грязью по самую крышу – и это при том, что внутри постройка была обильно декорирована бархатом и шёлком. Тут и там – на бархатных занавесях, украшенных золотыми кистями, на роскошном паркетном полу – темнели пятна мочи и свежие лужи. В одном месте кучка навоза вообще лежала на розовой шёлковой подушке словно драгоценное подношение. Такое сочетание роскошного убранства и нечистот напомнило Чарли дворец в Версале, где в XVII веке ввиду отсутствия туалетов напудренные дворяне справляли нужду за портьерами.
– Слушай, ты что, вообще ни разу здесь не убиралась?! – возмутился он, вывозя уже третью по счёту тачку навоза.
– Селестен просил меня это делать, но это так скучно, – ответил Джун, наполняя кормушки. – И потом, единороги гадят просто с космической скоростью; на первый взгляд не скажешь, но они редкостные засранцы!
Один из единорогов уязвлённо поглядел на девочку, но та сделала вид, что ничего не замечает.
– Ты кормишь их засушенными цветами? – поинтересовался Чарли.
– Да. Теоретически единороги предпочитают свежие цветы, но зимой это редкость. Хотя, сдаётся мне, сегодня они не голодные.
– Наверное, это из-за злотёрна. Жалко, что стражники так быстро их поймали и они не успели съесть побольше.
– Ага, чтобы освободить вашего препода, нам пришлось бы найти несколько десятков единорогов.
– Или какое-то другое животное, покрупнее, – подхватил Чарли. – Например, дракона. Уверен, стражники дважды подумали бы, прежде чем кидаться на дракона.
– Если ты о драконе из нашей школы – забудь, – сказала Джун. – Я видела, как его стёрли в порошок.
– Знаю, – мрачно кивнул Чарли.
Он с тоской вспомнил, как дракон Агнесса пришла им с Мангустиной на помощь и сражалась с патрульными. За это стражи порядка ей и отомстили. Есть ли в этом его вина? Чарли стиснул чувство вины в кулаке и тут же разжал пальцы, как будто обжёгшись. Джун и Мангустина правы: нужно перестать подавлять свои эмоции.
– К сожалению, других драконов я не зна… Погоди-ка. Одного знаю! На скачках был дракон!
– Ты о скачках, которые мы смотрели в канун Рождества? – удивилась Джун.
– Нет, я про официальные скачки на тыквинах, проходившие во время осеннего шабаша! Там был дракон, правда закованный в цепи.
– И ты знаешь, как можно его найти, а потом привести к Чистилищному?
– Нет. И потом, вид у него был недружелюбный. Думаю, он проглотил бы меня живьём, попытайся я отвести его куда-то.
– Тогда продолжай сгребать навоз, старина.
Чарли не возражал: он с удовольствием напрягал мускулы, потому что работа помогала отвлечься от мрачных мыслей. В глубине души он понимал: что бы ни готовило ему будущее, придётся трудиться не покладая рук. Так почему бы не потренироваться заранее?
Ещё Чарли думал о Селестене. Этот тип не тот, за кого себя выдаёт. Он строит из себя напыщенного идиота (чего стоит одно только его участие в скачках с упряжкой единорогов!), но всякий раз пользуется любой возможностью действовать против правителей Тэдема. Он продал спичечную фабрику «Спички чик-чирички» почтенной Мелиссе за сущие гроши, к тому же уже неоднократно им помогал, хотя всегда и очень осторожно. Селестен Бурпен вырос в Святых Розгах и не понаслышке знает, чем чревато открытое противостояние с Академией. В каком-то смысле он коварнее всех членов Ложи истинных воспоминаний вместе взятых.
– Ты хоть в курсе, что ненормально обладать такой силищей? – внезапно спросила Джун. – Особенно в нашем возрасте.
Чарли поднял голову и увидел, что вычистил весь навоз и теперь за конюшнями возвышается внушительная куча.
– Тебе никогда не приходило в голову, что это из-за магии? – настаивала Джун.
Чарли посмотрел на свои ладони. Вообще-то, если хорошенько поразмыслить… он не знал, что и думать. Пожалуй, этот вопрос следует тщательно изучить.
– Селестен просил нас сделать ещё что-нибудь сегодня утром? – спросил он, резко меняя тему.
– Ну, надо причесать единорогов, вплести им в гривы белые бантики и всё такое прочее.
– Ладно, оставляю это тебе!
И Чарли ушёл, злорадно посмеиваясь: пусть Джун ворчит сколько её душе угодно! Она терпеть не могла пёстрые ленты, которыми перевязывали коробки с миндальным печеньем на фабрике её родителей.
Выйдя из конюшни, Чарли направился к теплице и по дороге бросил взгляд на Мангустину. Девочка сидела на качелях с книгой на коленях и прилежно читала вслух – явно вознамерилась добросовестно выполнить возложенную на неё обязанность. Перед ней слегка покачивались светящиеся шляпы гномов – крошки внимательно слушали. Ни один луч света не озарял эту прекрасную сцену, и Чарли стало досадно. Мангустина заслуживала всего солнца мира.
Он не стал её тревожить и пошёл в теплицу. Эта постройка определённо нуждалась в ремонте: несколько стёкол, выпав из рам, разбились о землю, сохранившаяся внутри чахлая растительность образовала некое подобие джунглей. И всё же Чарли отыскал относительно свободный клочок земли. Вырвав несколько побегов плюща, он достал из кармана тканевый мешочек, который Додлин подарила ему на Рождество, и вытряхнул на ладонь его содержимое. Десять семян – все разные, но каждое по-своему красиво. В конце концов Чарли выбрал рыжее семечко с золотистыми крапинками и, опустившись на колени, выкопал в почве ямку. Благодаря указаниям учителя Лина, которые Чарли записал в свою Книгу мага, теперь он в точности знал, как нужно выращивать тыквину. Правда, у него под рукой нет никаких удобрений – ну что ж, придётся обойтись без них. Набрав воды из бочки во дворе, Чарли вернулся в теплицу и, снова опустившись на колени перед посаженным семечком, простёр руки над маленькой грядкой и уставился на свои ладони.
«Постарайтесь сделать всё как надо», – мысленно приказал он. И накрыл ладонями земляной холмик, скомандовав:
– Прорастай!
Он попытался вспомнить, что чувствовал, когда отталкивал алгосы патрульных на барже и отражал заклинание Торуса в ателье госпожи Кисточки. Но тогда в обоих случаях он защищался, ему ничего не нужно было создавать. Он кожей чувствовал магию – но как её ухватить? Чарли пошевелил кончиками пальцев, и ему показалось, будто что-то щекочет его кожу…
Он убрал руки и посмотрел, не проклюнулся ли из почвы росток. Увы. Ничего. Магия его подвела.
– Что ты делаешь? – раздался голос у него за спиной.
Чарли обернулся и увидел Мангустину.
– Ты
