Кажется, он сморозил какую-то глупость. Потому что Грок возмущенно замычал и сжал кулаки:
– Ну ты нахал! Давно в глаз не получал? Это кто престарелый?
– Прошу прощения! Это я так… образно… для сравнения.
– И вообще, с тобой трудно разговаривать! Пусть с тобой дальше твоя невеста разбирается! – В сердцах воскликнул хозяин кабинета и ткнул какую-то кнопку.
Уже примерно догадываясь, кто сейчас сюда заявится, Парадорский поспешил спросить:
– Извините, ваше сиятельство, а кем конкретно вам капитан Ланьо приходится? Родственницей или…
– Или! Она моя именница!
Теперь связь между этими двумя людьми определилась окончательно. Издавна существовала традиция, когда младенца нарекают выбранным родителями именем. Делает это по их поручению на семейном празднике по поводу рождения кто-нибудь из ближайших друзей. Неважно, мужчина или женщина. Ну и потом этот человек всегда старается поддержать своего именника или именницу по жизни, а в случае смерти родителей, как правило, забирает ребенка в свою семью. То есть выступает этаким гарантом опеки и даже воспитания своих подопечных вплоть до их окончательного становления как личностей. Можно сказать, практически становясь близким родственником. Сами именники всегда в кругу семьи или друзей обращались к своим попечителям хабби или хабба.
Вот и получалось, что капитан Ланьо имела мощную поддержку от своего хабби на все случаи жизни. Оставалось только выяснить, какая примерно должность или назначение для Клеопатры намечается.
– И чем моя невеста собирается заниматься?
Но тут и она явилась. Без всякого доклада или приглашения уселась во второе кресло для посетителей и только спросила у маркиза чисто по-родственному:
– Ты ему уже все рассказал?
– Только то, что ваши судьбы уже предначертаны и что ты моя именница. Остальное ты уже сама, как и хотела. Хотя сразу тебе скажу: тяжело тебе с таким индивидуумом придется. Он в любом случае своего добиваться будет.
– Потому я его и выбрала, – заулыбалась девушка и, вставая, схватила своего жениха за руку. – Пошли со мной!
Пришлось с некоторыми колебаниями ей подчиниться, даже не попрощавшись с господином маркизом. Руку своего суженого девушка не выпустила и в приемной, хотя у замерших адъютантов от этого явно перехватило дыхание. И, уже пройдя по нескольким коридорам и входя в какую-то анфиладу комнат, Танти додумался спросить:
– Куда ты меня ведешь?
– Знакомить с отцом и братом.
– Так они тоже здесь?
– Ну а как же! Они ведь обещали присутствовать на свадьбе? Обещали! Так что давно ждут с тобой встречи. Кстати! – Они как раз оказались в совершенно безлюдном месте, и Клеопатра, резко развернувшись, прижалась всем телом к любимому. – Ты меня прости, я в ресторане была не права. А? Простишь?
– Давно простил, моя принцесса! – не удержался Танти от ответной улыбки, за что и получил пылкий поцелуй. А потом и второе поощрение:
– За твое терпение получаешь право выбора. С кем первым хочешь увидеться: с моим братом или с отцом?
– Серьезный вопрос, – признался суженый. – И если честно, то с отцом как-то…
– Боишься?
– Нисколько. Просто… может, вначале с твоим братом познакомлюсь?
– Хорошо! – И опять двинулись дальше. – Только я еще сразу хочу тебя предупредить и напомнить: в империи траур, на носу война с Пиклией, вся Галактика стоит на ушах – именно поэтому нашу свадьбу, возможно, и отложат на какое-то время. И не смотри на меня такими глазищами, по этому вопросу будешь разбираться с моим отцом! Обещаю подчиниться любому вашему решению.
Парадорского опять обуяла злость:
– Никакие уговоры на меня не подействуют! Свадьба – в следующую субботу!
– Вот так и скажи моему папе! Я только счастлива буду, если он с тобой безропотно согласится. Договорились?
Чувствовалось, что она что-то недоговаривает, скрытничает и уходит от откровенных, полностью прозрачных ответов. Но остановиться и расспросить, выяснить все нюансы не получилось. Они уже спустились на этаж ниже, прошли мимо двух постовых воинов дивизиона, которые только приветливо кивнули парочке, и вошли в ничем не примечательную дверь. За ней оказалась вполне нормальная прихожая, какие обычно предшествуют гостиничным апартаментам, и стало понятно, что здесь можно жить лишь временно.
Девушка остановилась перед второй дверью, ведущей наверняка в кабинет. Вначале предупредительно постучала, а потом и воскликнула:
– Мы пришли! К тебе первому! У тебя все готово?
– Входите! – послышался странно знакомый Тантоитану голос.
Открывшееся помещение и в самом деле оказалось кабинетом. Причем опять-таки очень просторным. Только все пространство терялось из-за огромной, массивной, плотно уставленной мебели – высокими стеллажами до самого потолка, каких-то горшков с пальмами и иными растениями. Всюду стояли на штативах прожекторы, максимально освещая часть комнаты с вошедшими. Тогда как внутри помещения за широким столом виднелась фигура сидящего на стуле человека. Да еще и две лампы от него светили в сторону двери. Словно в преддверии психологического допроса.
Пока Парадорский пытался всмотреться в темень, вдруг сбоку еще кто-то вышел и радостно воскликнул:
– Танти! Рад тебя видеть!
Бравому майору пришлось отступить на шаг и нервно сглотнуть, прежде чем ответить:
– Здравия желаю, ваше высочество!
– Да ладно тебе! Что за официоз! – возмутился принц Януш, пожимая негнущейся от волнения рукой руку гостя. – Ты, я слышал, жениться собрался?
– Да вот… давно…
– Ну тогда поздравляю от всей души!
Тогда как мысли в голове у Тантоитана опять дали сбой:
«Ее брат работает в секретной лаборатории!.. Знает лично Сартре!.. Так почему бы ему и не работать с принцем Янушем?! Верно! Зато теперь понятна вся та таинственность вокруг него и высокие заработки, позволяющие купить сестре крабер. Вон он там за столом таится, а своего высокопоставленного шефа попросил присутствовать при встрече! Боится… э-э… научный работник!..»
После чего на лице прорезалась несмелая улыбка:
– Спасибо.
– Э-э! Так не пойдет! – вдруг обиделся Януш, как-то странно пытаясь развернуть гостя лицом к более яркому свету. – Мы ведь с тобой старые друзья, ты мне жизнь не раз спасал. За что ж тогда такое неуважение?
– А-а?
– Я говорю: почему на свадьбу не приглашаешь?
– Так это… приглашаю… обязательно… Вот только день определим… сейчас… с ним.
И он кивнул в сторону затемненного стола. Рядом раздался вырвавшийся у девушки смешок, да и сам принц отчего-то давился смехом:
– Ты о ком? С кем это «с ним»?
Ощущая себя последним дураком и стараясь сконцентрировать разбегающиеся мысли, Парадорский теперь ткнул уже рукой в сторону стола:
– Да вот, с братом своей невесты хочу переговорить.
– Неужели? Так говори, чего же ты замолчал.
Капитан Ланьо уже подпрыгивала от восторга и рвущегося из нее смеха. То есть тут имелся какой-то крупный розыгрыш. Но в голове никак не укладывалось, как в банальном розыгрыше может принимать участие наследник престола? Какая роль отведена его высочеству, ученому с мировым именем, весьма серьезному представителю семьи Реммингов при банальном знакомстве? Он что, нанюхался веселящего газа и поэтому потерял всю солидность?
Танти присмотрелся к глазам принца: блестят от смеха, но и только, зрачки не расширены, капилляры не полопались. Оглянулся на закрывающую рот двумя ладошками Клеопатру, которая буквально давил ась от смеха. Нахмурился. А потом решительно сделал несколько шагов в сторону стола. И наконец-то рассмотрел: там на спинке высокого кресла висела обычная куртка, а подголовник венчало некое подобие берета. При слепящем свете очень походило на замершего в кресле человека.
Пятясь задом, Парадорский вернулся обратно и нервно спросил у изнемогающей от смеха любимой:
– И где твой брат? Зачем ему прятаться?
– А он и не прячется, – со стоном произнесла девушка. – Рыцарь мой! Помнишь, я тебя предупреждала, что обязательно зафиксирую всю твою мимику и каждое движение во время встречи с моим братом? Так что все снято на десяток камер, и мы потом будем показывать это нашим внукам!
– Внукам? Хм! Внукам… Это хорошо. – Несчастный жених нервно подергал себя одновременно за обе мочки ушей, пытаясь разгадать, в чем прикол. – Ну а брат-то где?
После этого вопроса что его высочество, что любимая девушка зашлись прямо-таки в истерическом смехе. И только через минуту Януш вдруг умудрился из себя изречь:
– Патрисия, сестричка… раньше твой Танти был гораздо сообразительней.
Глаза у майора Парадорского стали вываливаться из глазниц, а челюсть отвалилась чуть ли не на грудь. И как раз в этот момент порозовевшая от восторга невеста подхватила его под локоть и со стоном произнесла:
