А малявка все душила совершенно несчастного, растерявшего сарказм и ядовитую хладнокровность Силье. Второе солнце выглядело откровенно замученным, и непонятно было, что его больше пугает: впиявившаяся в него довольная как удав Сиона или она же, орущая пожарной сиреной при любой его попытке откосить и передать «сокровище» в чужие руки.
— Это ты ее научила! — нашел он наконец крайнюю. — Сделай что-нибудь!
— И не подумаю, — хмыкнула я. — Привыкай, в большой семье клювом не щелкают. В смысле, не успел увернуться — терпи.
У него стало такое лицо, что во мне проснулись остатки совести. Оценив состояние ребенка, я вздохнула и посоветовала:
— Подожди еще немного совсем, сейчас она уснет, и я ее заберу. Перевозбудилась деточка, устала. Вон глаза уже закрываются.
Силье покосился на свою ношу и тихонько выдохнул — малявка действительно моргала очень сонно, а буквально через пять минут уткнулась ему носом в шею и засопела. И уже не брыкалась, когда ее забрал Крон и унес в каюту.
— Я тебе это припомню, — пропыхтел Силье, впрочем без особой злобы. — Всё, расходимся, праздник окончен! — И смылся так быстро, что я даже не успела заметить, куда именно.
Не знаю, может, у него и кончился. А у меня он только начался. Когда все разбрелись по каютам, когда усталость спутала лодыжки мягкими веревками, когда волосы, весь напряженный день забранные в тугой пучок, распустились от движения ласковых проворных пальцев, когда в каюте с низким потолком в перекрестьи резных деревянных балок запахло горячей водой и шалфеем, когда меня на руках отнесли в большую бочку и позволили в ней почти раствориться, когда шершавые, мозолистые от работы с мечом ладони скользили по телу, смывая мыльную пену, когда шелковые простыни коснулись обнаженной кожи так нежно, будто меня положили на облако… когда один поцелуй превратился в тысячу, а одно желание стало на двоих…
А утром я обнаружила, что прабабушкин дневник рассыпался в стеклянную пыть, которую унесло сквозняком в открытый иллюминатор. И мысленно попросила высшие силы: давайте подождем с токсикозом до берега?!
Глава 70
— Не понимаю твоих мотивов. — Тень в кресле вздохнула и поставила пустой бокал на низкий столик.
Все было как прежде, все привычно: огонь в камине, потушенные свечи, ночь за окном, двое в комнате.
Разговор.
— Чего ты не понимаешь? — Герцог Браганта устало потер виски и пошевелил угли узорно выкованной кочергой.
— Она ушла, Райн. И не вернется. Чего ты ждешь, объясни мне? Я понимаю, что долгая жизнь и молодость для таких сильных магов, как мы с тобой, не проблема. Да, наша власть сейчас крепка как никогда. Но рано или поздно все равно придется решать вопрос: нам нужны наследники.
— Я помню. — Раймон продолжал вяло перемешивать багряно тлеющие руины на месте былого жаркого огня.
— Оставь камин в покое. — Джейнс потянулся и отобрал у друга кочергу. — Что ты там помнишь, скажи на милость? Какого цвета у нее глаза? Мне что, по голове тебя двинуть как следует или сжигающего память зелья подлить в бокал? Очнись уже! Сколько можно?
— Женись и заведи наследников, хоть десяток, — равнодушно предложил Раймон. — Кто тебе мешает?
— Ты мешаешь, — фыркнул Джейнс. — Друг мой, тебе благословением память отшибло? Мы с тобой теперь окончательно две части одной династии, нам ее еще сливать в одну. Я не могу жениться, пока ты не найдешь себе невесту. Наши дети должны быть ровесниками, и еще не факт, что сразу получится родить девочку и мальчика, так что королевы нам с тобой нужны прежде всего здоровые и плодовитые, чтобы рожали таких же здоровых и сильных детей.
— Ты мне еще лекцию о долге перед династией прочти, — фыркнул Раймон, потягиваясь и разминая шею. — Это я все без тебя наизусть знаю.
— А толку? — Джейнс с трудом сдержал порыв как следует огреть друга, слегка сошедшего с ума на почве неразделенной любви, кочергой по тупой башке. — Толку от твоего знания, если ты ходишь целыми днями с кислой миной и на тщательно отобранных со всего королевства претенденток даже не смотришь?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А, так это претендентки? — равнодушно осведомился Раймон и поморщился. — Я все понять не мог, откуда столько девиц в замке и почему по коридору пройти спокойно нельзя, обязательно наткнешься на целый выводок хихикающих и стреляющих глазами кур.
— Да, это претендентки, — голосом терпеливой нянюшки, разговаривающей с капризным трехлеткой, ответил Джейнс. — Лучшие девушки со всего королевства, с родословной, репутацией и, что важно, самой чистой кровью. Их выбирали с помощью того артефакта, что мы с тобой вместе зачаровали, ты забыл?
— А, ну да, — рассеянно отозвался Раймон, уже успевший опять задуматься о чем-то своем.
— Боги и демоны, дайте мне сил! — Джейнс налил себе еще вина и откинулся на спинку кресла. — Так вот. Артефакт, как ты помнишь, определяет, сколько серебра в крови у каждой претендентки, и отсеивает всех, в ком ее меньше половины. Оставшиеся девушки вполне подойдут, чтобы дать хорошее потомство, пригодное для дальнейшего слияния династии. Поэтому я бы хотел, чтобы ты проявил хоть чуточку внимания и уважения к ним, и…
— Ты говоришь об этих девицах и наших гипотетических детях как о свиноматках или кроликах с фермы, — засмеялся Раймон. — А от меня хочешь уважения к ним?
— Хотя бы не пугай, — вздохнул временно смирившийся Джейнс. — Ну что за привычка смотреть на девушек взглядом некормленого василиска? Что такого ужасного они сделали, зачем прожигать их глазами на месте?
— Ты хоть раз прислушивался, о чем они щебечут? — поинтересовался Раймон, тоже потянувшись за вином.
— Время от времени я с ними даже беседую, — усмехнулся Джейнс.
— Нет, друг. Надо не беседовать, а слушать, причем так, чтобы тебя не видели. Узнаешь о себе, о мире и о девушках много нового.
— Боги, Раймон, ну естественно, эти девицы не святые, к тому же они соперницы и получили от родителей недвусмысленные инструкции, — закатил глаза Джейнс. — Но послушать стоит, верно, чтобы не выбрать совсем ядовитую змею. Ладно… пока можешь пугать, все равно еще не все съехались и официальные смотрины начнутся не раньше чем через месяц.
— Это еще не все?! — искренне ужаснулся Раймон и аж привстал, посмотрев на друга с укоризной.
— Северянки еще не приехали, те, что из самых дальних баронств. И твои подданные из Браганта опаздывают. Но не пугайся, это всего пять-шесть девиц, в общей куче и не заметишь.
— Хм, а мои почему запаздывают? — озадачился герцог Браганта. — Надо связаться с управляющим и мэрами, в чем дело?
— Какой-то скандал с девицей, которая так же категорически не хочет за нас замуж, как ты не хочешь жениться, — ехидно ухмыльнулся Джейнс. — Вроде бы она там по дороге чуть не сбежала, переодевшись в странную одежду, еле поймали, так фантазерка, прежде чем сдаться, попыталась притвориться сумасшедшей и потерявшей память.
— И зачем вы ее сюда тащите? — не понял Раймон. — Не хочет — и не надо. Только чокнутой артистки погорелого балагана мне не хватало для полного счастья.
— Для количества пусть будет, тем более что родители у нее хоть и нищие, зато самые родовитые в твоем герцогстве, — пожал плечами Джейнс. — Не пригласить ее было нельзя. И серебра в ее крови почти три четверти. Да какая разница, пусть поприсутствует, тебе нужны волнения среди родовитых дворян в твоих землях?
— Да мне все равно, — отмахнулся Раймон и встал. — Пойду спать. А ты… если так приспичило, ну выбери нам парочку на свой вкус. Я тебе доверяю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Идиот влюбленный, — тихо сказал Джейнс в закрытую дверь.
Два месяца спустя Раймон шел по коридору в свои новые покои и ругался сквозь зубы. Джейнс настоял на своем, и фарс под названием «смотрины» накрыл королевство скатившимся с гор селевым потоком. Все сошли с ума, все вокруг превратилось в дом умалишенных. И королевский замок в первую очередь.
