– Подтвержу ваши выводы, за исключением одного, – ответила я, поднимаясь на ноги и бросая на пол испачканные перчатки. – Убийство в самом деле выглядит странно, орудие преступления, вероятнее всего, что-то вроде сабли, а убийца этим чем-то пользуется виртуозно и силой не обделен. Но вот никаких следов магии я здесь не ощущаю. Тем не менее разобраться во всем этом следует. Господин Шенис, распорядитесь закопать тело, – добавила я, направляясь к выходу. – А я займусь опросом свидетелей…
Лауринь маялся под дверью с несчастным видом, очевидно, ему было стыдно собственной слабости. Я могла бы сказать ему в утешение, что мне тоже не доставляет никакого удовольствия возня с трупами, но не стала. Вместо этого я велела:
– Лейтенант, обеспечьте мне свободное помещение, желательно, чтобы там был стол. Потом отправляйтесь к господину Шенису, он скажет вам, что делать дальше.
Пока Лауринь выполнял мое поручение, я вышла на окраину деревни, чтобы как следует оглядеться, а заодно перекурить спокойно. Любопытно… Даже самые крайние постройки стояли на почтительном отдалении от опушки леса, и не похоже было, чтобы в последние годы тут появился хоть один новый дом. Все выглядело хотя и не ветхим, но очень старым. Деревня явно не росла, и хотелось бы знать почему. Должно быть, молодежь, не желая киснуть в такой глуши, норовит податься в город – рассудила я и вернулась на постоялый двор.
Лауринь расстарался на славу – хозяин постоялого двора выделил мне не самую просторную, зато чистую и светлую комнату, в которой только и помещались две лавки да грубовато сработанный стол. Видно, это была трапезная для «чистой» публики, не желавшей обедать вместе с какими-нибудь возчиками. Другое дело, что постояльцев тут я что-то не заметила…
Так или иначе, для моих целей эта комната вполне подходила. Я разложила на столе письменные принадлежности и велела Лауриню по одному приглашать свидетелей. Впрочем, свидетели – это громко сказано, самого убийства никто не видел и ничего подозрительного не слышал, и вот это-то и показалось мне самым странным.
Хозяин постоялого двора, кряжистый, не старый еще мужчина, уверял, что в ту ночь он спал как убитый, умаялся за день, видите ли.
– А что, гостей много было? – поинтересовалась я как бы между прочим. В самом деле, с чего бы еще ему умаяться? Разве что бревна таскал…
Как ни странно, этот невинный вопрос поставил почтенного Морица в явный тупик.
– Ну так… – промычал он, отчаянно вцепившись в собственную бороду, которую только что важно поглаживал. – Не было постояльцев, как есть никого, госпожа… Тут по осени обозы идут, а в начале лета как есть пусто…
– С чего же вы устали-то, почтенный? – спросила я.
– Так того… – начал было Мориц, сжав бороду в кулаке. Похоже, его осенило, и он радостно выпалил: – Так колодец мы чистили, уж работенка так работенка, госпожа, сперва вычерпай, потом вычисти, да еще сруб подновляли…
Я промолчала, хотя память услужливо подсунула мне картинку с колодезным срубом. Бревна выглядели прочными, но отнюдь не новыми, если сруб и подновляли, то в лучшем случае в бытность почтенного Морица голопузым мальчишкой.
– Значит, ничего вы не слышали той ночью? – задала я еще один вопрос.
– Как есть ничего! – выпалил почтенный Мориц. – Утром только проснулся оттого, что кухарка завизжала, выскочил как есть в одних подштанниках… кхе… простите, госпожа… Выскочил, а он под лестницей лежит, а кровищи – ну как есть, когда свиней режут!
– И как по-вашему, давно он был мертв? – спросила я скучным голосом.
– Так… – Мориц призадумался. – Так изрядно, поди. Кровь-то уж присохнуть успела, еле отодрали потом.
– Выходит, он был единственным постояльцем на тот момент? – уточнила я.
– Как есть один был, – закивал Мориц, почему-то просветлев лицом. – Говорю же, госпожа, в наших краях только по осени людно, а весной да летом – как есть никого!
Поняв, что больше от Морица ничего не добьюсь, я отпустила его и отправила Лауриня за следующей жертвой, а сама призадумалась. Итак, похоже, хозяин что-то скрывает, но что именно? Нет, сборщик податей не был единственным постояльцем, это точно. И вот этого другого Мориц выдавать отчаянно не хочет. Вот бы знать почему? Боится? Вполне возможно. Может быть, в здешних краях свили гнездо какие-нибудь разбойники? Если по осени тут идут груженые обозы, должно быть, поживиться есть чем. С другой стороны, ни единого упоминания о том, что в здешних краях «шалят», я не слышала. Напротив, эти места считались на редкость спокойными. Да и что взять с этих обозов? Ну, допустим, зерно, овощи какие-нибудь, домотканую материю, глиняную утварь, сбрую, быть может, – все, с чем едут крестьяне на ближайшую ярмарку. Разве это добыча? Нет, разбойники предпочитают орудовать на больших дорогах, где можно сорвать большой куш: там купцы возят и дорогие ткани, и заморские диковины, и меха, и даже драгоценности. Тут что-то иное…
Додумать я не успела, в комнату вошла дебелая девица и не без испуга уставилась на меня коровьими глазами. Это была дочка почтенного Морица, Вела. Конечно, она с порога принялась уверять меня, что ничего не слышала, не видела и вообще спала как убитая, уж больно умаялась за день.
– Помогала отцу колодец чистить? – поинтересовалась я, не отрывая взгляда от серой бумаги, на которой делала пометки. Никакого смысла они в себе не несли, да и не нужны были, по большому счету, – на память я не жалуюсь, – но я давно заметила, что на простой люд исписанный лист действует гипнотически.
– Какой колодец? – удивилась девица. – Его ж еще по весне чистили, как снег сошел…
Я едва сдержала улыбку. Лгать тут совсем не умели. Ладно, попробуем иначе.
– Вот что, милая, – сказала я сурово. – Сдается мне, ты врешь и не краснеешь. Давай сначала: что ты видела или слышала той ночью? Не бойся, уж тебе-то за это ничего не будет.
Вела порозовела, потом пошла красными пятнами, но в конце концов не выдержала моего взгляда и принялась рассказывать. Той ночью она и правда не спала, потому как ждала гостя, а именно молодого конюха, и кое-что слышала. Слышала, как единственный по той поре постоялец, тот самый сборщик податей, тихо спустился вниз со второго этажа, где была его комната, слышала, как заговорил с кем-то внизу, а потом услышала стук, как от падения тела, а еще хрип. И все, стало тихо. Вела продрожала под одеялом до утра, до тех пор пока визг кухарки всех не перебудил. А вот конюх к ней так и не пришел…
– Так то не он, госпожа! – взмолилась Вела под конец. – Не мог он! Да и на что ему? Мы ж пожениться хотим, братьев у меня нету, так он папашиным наследником будет!.. Ладно бы деньги забрал, да ведь их нашли!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
