— Я имел в виду главным образом ваше “горючее”, — нахмурился Пэнки.
— Если даже мы когда‑нибудь сможем заменить его чем‑то другим, самого принципа это не изменит, — решительно заявил Тибб.
— А все‑таки, в чем заключается сам принцип? — вмешался Стив. — Я, например, все видел и ничего не понял. Маневры “Летучего голландца” для меня абсолютная бессмыслица.
— Ну, мы уже говорили об этом. — Пэнки постучал тростью о бетон и приготовился встать.
— Принцип предельно прост, — улыбнулся Тибб, не обращая внимания на откровенное недовольство Пэнки. — Это принцип, положенный в основу действия любого компаса. Китайцы знали его еще две тысячи лет назад. А вот теория, ее математическое обоснование и возможные пути практического использования для кораблей подобного типа довольно сложны. Пожалуй, даже очень сложны… Откровенно говоря, при решении этой задачи мне помог счастливый случай. Было это в Пасадене, где я работал в лаборатории… Впрочем, все это сейчас неважно. Если коротко, суть дела в следующем. Земля обладает магнитным полем. Именно это поле и заставляет магнитную стрелку компаса поворачиваться в определенном направлении. Можно создать искусственное магнитное поле, которое, взаимодействуя с магнитным полем Земли, способно не только поворачивать предмет — в данном случае этот корабль, — Тибб указал на “Летучего голландца”, — но и перемещать его в пространстве в любых направлениях с довольно большой скоростью. Что вы и видели. Остальное — детали, техника… Сердце кораблей этого типа — особый атомный реактор, но не урановый, а на алмазных стержнях. Углерод алмазов в этих стержнях постепенно превращается в иной элемент — в природе его не существует, — при этом вырабатывается энергия, необходимая для создания того искусственного магнитного поля, о котором я упоминал. По периферии диска расположены особые, очень сильные магниты, они и…
— Мистер Линстер, — резко перебил Пэнки, поднимаясь, — технические подробности никого из нас не интересуют. Я уже говорил вам об этом в корабле. Все! Испытания закончены. Вы свободны. Возвращайтесь к себе в зону. Прощайте! А вы, мистер… Роулинг, признаюсь, меня все больше удивляете, — продолжал Пэнки, устремив свой неподвижный взгляд на Стива, — откуда у вас такой интерес к технике? Если не ошибаюсь, образование у вас гуманитарное…
Не дожидаясь ответа Стива, Пэнки повернулся и прихрамывая направился к своей машине.
Стив вопросительно взглянул на Цезаря. Тот пожал плечами и сел в машину вслед за Пэнки. Стиву не оставалось ничего иного, как забраться в “виллис” Цвикка. Когда “виллис” тронулся с места, Стив оглянулся. Космодром был пуст, Тибб Линстер уже улетел.
Вечером того же дня, после отъезда с полигона мистера Алоиза Пэнки, у Стива состоялся с Цезарем долгий и малоприятный для обоих разговор:
— Почему ты начал заискивать перед этим коброглазым вампиром? — прямо спросил Стив, едва Цезарь возвратился с аэродрома, где провожал Пэнки.
— Вовсе нет… С чего ты взял?..
— Сегодня ты уговаривал и упрашивал его, вместо того чтобы приказывать. А он всем распоряжался.
— Приходится пока с ним считаться, Стив. У него связи, которыми никто из нас не располагает. Не забывай, что значительную часть средств на реализацию проекта “Шива” организовал он. Это его деньги.
— Ну, положим, не его… бывших немецких фашистов.
— Он имеет к ним доступ, а мы с тобой — нет. Моих денег… то есть денег отца, — поправился Цезарь, — просто не хватило бы…
— Когда возникли финансовые затруднения? Кажется, капиталы “империи” Фигуранкайнов…
— Они вложены во множество предприятий, — с раздражением перебил Цезарь, — мы не раз говорили с тобой об этом. Свободных средств мало. Мы могли использовать прибыль, дивиденды. Этого недостаточно.
— Продать часть акций?
— Могла возникнуть паника на бирже. Пэнки возражал.
— Опять Пэнки!..
— Повторяю, приходится с ним считаться. Он финансовый мозг всей “империи”.
— Среди твоих служащих немало способных людей, Цезарь. И в конце концов, ты же видишь, как он выглядит. Он долго не протянет.
— Тем более, надо его использовать, пока возможно. За ним опыт и связи. Повторяю, пока он полезен для дела. Для нашего дела…
Стив с сомнением покачал головой:
— Боюсь, ты заблуждаешься. Он хочет все удержать в руках. Он, может быть, смирился с тем, что ты “царствуешь”, но рули управления остаются у него, и он их держит цепко… Даже капитанов на “летающих сковородках” Линстера хочет иметь своих. Ты же слышал, что он собирается “подослать” кандидатов.
— До этого не дойдет. Тибб не допустит.
— Как сказать!
— Зона — особое “государство”, даже внутри “империи”. Ты это прекрасно знаешь, Стив.
— Знаю, но распоряжается он, вы с Тиббом только поддакиваете.
— А что ты мог бы предложить?
— Не уходить на второй план. Ты глава “империи” Фигуранкайнов, ты и должен командовать. А он — выполнять. В крайнем случае, он может посоветовать тебе что‑то… Но решать должен ты. Только ты. Думаю, твой отец поступал именно так. И наверняка Пэнки считался с ним больше, чем с тобой. Твой отец не поехал бы провожать его на аэродром.
— Ну, уж это, извини, мелочь, Стив… Кроме того, нам надо было еще кое о чем с ним поговорить.
— Могли поговорить тут.
— Не успели. Он торопился…
— Он торопился, — насмешливо повторил Стив. — Опять он. Все он… Он не мог, он не хотел, он торопился… А ты что?
— Не преувеличивай. Ему действительно следовало уехать отсюда как можно быстрее. Ты видел, каково ему было днем на космодроме.
— Мог вообще не приезжать сюда.
— Ну вот он такой… Хотел сам убедиться, на что потрачены деньги… Для нас даже лучше, что он приехал. Теперь он сам расскажет и на совете директоров, и где‑то, где это необходимо, по поводу реализации проекта “Шива”. Мне пришлось бы труднее… Он скажет ровно столько, сколько нужно, и ни у кого не возникнет сомнений.
— Я вижу, тебя не переубедить. Пусть так… Что решили с Шарком?
— Это одна из причин, почему я поехал провожать его. Договорились, что он вызовет Шарка в Нью–Йорк и после согласования деталей Шарк представит свой проект на заседании совета.
— Ты будешь на этом заседании?
— Да.
— А мне быть?
Цезарь помедлил с ответом:
— Подумаем… Может быть, и не стоит…
Стив решил, что пришла пора поставить точки над i:
— Может быть, нам следует поговорить начистоту, Цезарь? Последнее время кое‑что мне перестает нравиться… И ты, конечно, понимаешь, что именно.
— Догадываюсь, старина. Но дело обстоит совсем не так, как ты, по–видимому, вообразил. В начатой нами игре у меня нет никого ближе тебя. Именно поэтому, а еще потому, что мы с тобой не только единомышленники, но и друзья, я вынужден заботиться о твоей безопасности не меньше, чем о своей и Райи…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
