Что происходит? Мать озвучивает недовольство ребенка, показывает, что она с ним, что готова помочь в его «проблеме». Ребенок не понимает еще ее слов, но интонации вполне сочувственные, и действия тоже.
Мать «слушает» его делом (см. Бокс 3).
ВОПРОС: А у меня активное слушание не работает, дочь продолжает не слушаться. Что мне делать?
На просьбу описать конкретную ситуацию мать отвечает:
Вчера я ей говорю: «Пора идти спать, уже поздно».
Она отвечает: «Не пойду, рано еще!»
Я ее активно послушала: «Ты не хочешь идти спать».
Она в ответ: «Да, не хочу» и продолжала смотреть телевизор.
ОТВЕТ: В основе таких вопросов лежит одно ошибочное предположение.
Еще и еще раз хочется подчеркнуть: не следует думать, что активное слушание предназначено для того, чтобы ребенок выполнил ваше желание или требование.
Активное слушание – это вовсе не какой-то новый хитрый способ добиться своего. Оно нужно для установления доверительной атмосферы общения. В этой атмосфере легче решаются и проблемы, и согласуются желания.
Этот же вопрос матери позволяет нам еще раз напомнить о том, что активное слушание нужно использовать не во всех, а только в определенных ситуациях общения. Это ситуации, где сильнее переживает ваш собеседник, а вы относительно спокойны. Подозреваю, что в только что рассказанном случае больше беспокоилась мать.
ВОПРОС: Как, активно слушая, помочь собеседнику разрешить его проблему? Ведь советы не рекомендуются, что же ему тогда может помочь?
ОТВЕТ: Скажу о главном выводе, к которому пришли мастера психологической помощи. Их опыт показал, что решить эмоциональную проблему за человека не может никто. Попытки советовать, указывать на свой опыт, как правило, не приводят к успеху. И тем не менее помощь «слушающего» может быть очень существенной. Достаточно сказать, что эмпатическое слушание, которое представляет собой особый, более совершенный вариант активного слушания, было главным методом успешной работы знаменитого психотерапевта Карла Роджерса.
Таким образом, прежде всего стоит помнить, что:
Человек – независимо от того, ребенок это или взрослый – сам находит пути к решению своей проблемы, если он получает психологическую поддержку.
В чем же состоит эта поддержка? Вообще говоря, в нее входит много вещей, с которыми мы уже знакомы:
● во-первых, то, что вы находитесь рядом и даете ему возможность выговориться;
● во-вторых, вы показываете, что знаете о его чувствах, так как точно их называете и разделяете их, о чем он узнает по вашему виду и интонациям;
● в-третьих, вы грубо не вмешиваетесь в его переживание, делая паузы и оставляя ему пространство для размышлений и внутренней работы;
● в-четвертых, своим невмешательством передаете веру в то, что у него есть запас собственных сил и способностей.
Как нам сочувствие удается
Как мы уже отмечали, встав на путь использования активного слушания, человек довольно быстро начинает замечать в себе положительные изменения: его начинают меньше раздражать слова и действия ребенка или близких, он становится более спокойным и терпимым.
От техники, которая вначале кажется просто внешним поведением, процесс идет вглубь.
Родитель начинает лучше понимать потребности ребенка, мягче реагировать на его «отрицательные» действия, больше понимать их причину.
Приведу отрывок из письма матери.
Мой семилетний сын уже две четверти ходил в школу один, благо она находится в соседнем дворе. Однако, посовещавшись, мы с мужем решили, что будет спокойнее, если он, приходя в школу и уходя из нее, будет звонить нам по телефону из вестибюля. Мы договорились с ребенком, и в первый день все прошло замечательно. На следующий день он не позвонил, мне пришлось в панике бежать в школу. Вася заявил мне, что забыл. На следующий день повторилось то же самое.
– Почему ты забыл? Я же напомнила, когда ты уходил! – беспомощно возмущалась я.
Все штрафные санкции Вася переносил стоически. Стоял в углу, безропотно принимал запрещение смотреть мультфильмы. Но назавтра опять не звонил. В ответ на все вопросы он безнадежно повторял, что просто забыл.
Исчерпав весь педагогический арсенал, я решила воспользоваться советами из книги «Общаться с ребенком. Как?». Не надеясь на успех, я спокойно предположила:
– Тебя, наверное, мальчишки дразнят…
– Да, – сразу сказал Вася виновато, – они говорят, что я маменькин сынок!
Мы долго разговаривали, и я почувствовала, как трудно было ему, привыкнув к самостоятельности и к сознанию своей взрослости, звонить мне и отчитываться под насмешливыми взглядами одноклассников.
– Знаешь, ведь мы с тобой друг друга не поняли, – сказала я. – Я совсем не хотела, чтобы ты вел себя как маменькин сынок. Это я чувствую себя маленькой и беспомощной, когда беспокоюсь за близких мне людей. Я мучаюсь и очень-очень боюсь. А ты как взрослый и сильный мужчина избавляешь меня от страха, если звонишь.
Честное слово, с тех пор он не позвонил только один раз – когда в школе сломался телефон!
В этой истории мама вникла в трудное положение мальчика, который не хотел на виду у товарищей выглядеть маменьким сынком. Она догадалась об этом без его прямых слов. Такие догадки означают способность родителя «слышать» внутренние переживания ребенка и идти ему навстречу. Это можно назвать углубленным активным слушанием.
Вот еще один запоминающийся случай «слышания» родителем состояния ребенка, который описан в книге американского психолога Ле Шан.
Когда праздник по случаю дня рождения Дэвида подходил к концу, его младший брат Питер начал вести себя чудовищно. Четырехлетнему малышу было тяжело пережить, что мать и отец сосредоточили все свое внимание на Дэвиде. Когда отец протянул ему стакан молока, Питер ударил его по руке и сказал: «Я не люблю тебя, уйди и оставь меня одного!»
Отец мог бы задать ему суровую трепку, сказать, что он гадкий мальчишка, и отправить в постель без ужина, но он поступил иначе: серьезно посмотрел на Питера, тот в ответ посмотрел на него широко раскрытыми глазами, потрясенный сам своим поведением. Затем старший взял младшего на руки и сказал: «Бедный Питер, ты огорчен и рассержен. Давай пойдем в твою комнату и отдохнем».
Ребенок бьет вас по руке, в которой вы протягиваете стакан молока, и говорит: «Я не люблю тебя!» Какие действия родителя можно ожидать в ответ? Сердитую нотацию, шлепок, гневное: «Это что такое?» Кстати, мальчик предвидел наказание, о чем сказали его испуганные глаза. Но отец поступил иначе. Почему? Он понял состояние сына: мальчик устал, исстрадался, ему не хватало в тот день внимания. Смысл его выпада был ровно противоположный: «Вы мне дороги, мне так нужна ваша любовь, я так долго ее жду!» Отец услышал это «скрытое послание» и дал ребенку то, чего ему не хватало.
Очень впечатляют заключительные слова Ле Шан:
«Воспитание, основанное на понимании и сочувствии, дало нам поколение сострадающих молодых людей. Питеру сейчас двадцать два года, и я уверена, что его сегодняшняя озабоченность проблемами человечества связана с тем воспитанием, которое он получил в детстве».
Общий контакт с ребенком складывается из накопления многих случаев понимания родителем его повседневных переживаний.
Один из таких случаев – разговор матери с ее десятилетним сыном.
– Мам, можно я пойду поиграть к Пете?
– Нет, уже поздно, через полчаса ложиться спать, а мы еще не ужинали.
– Ну, мам, я на немножко! Петя так ждет!
– Нет-нет, я же сказала, поздно!
– Ну, мамочка! Мне так нужно! Ну, пожалуйста!
– Мне очень не нравится, когда дети после первого «нет» продолжают упрашивать. Ты ведь знаешь, что это бесполезно.
– Знаю. Но что же мне делать, ведь я обещал!
Здесь для матери возникла дополнительная проблема: мальчик обещал и беспокоится, что нарушит слово. К этому беспокойству надо отнестись с вниманием и, больше того, с уважением – ведь дело касается моральной позиции сына. В результате мать сочла необходимым не настаивать тупо на своем, а продолжила разговор:
– Ты обещал, и тебе будет неудобно.
– Ну да, он ведь ждет!
– Вообще-то, ты прав, так оставлять дело не хорошо. Мне нравится, что ты об этом беспокоишься. Давай подумаем, как быть.
