и дипломные работы.
Многие защитились на «отлично», и в день вручения дипломов старосты боевого и некромагического факультетов произнесли короткие речи, поблагодарив от лица тех, кто знал Диаваля, а точнее Диавалию Некроманцер, отдавшую свою жизнь за друзей и однокурсников. В этот момент весь зал погрузился в молчание. Джиневра плакала на плече повзрослевшего Матиаса, у многих стояли слезы в глазах, они молились о душе покойной.
Эпилог. Спустя десять лет
Юро и Крабат остались напарниками. Племянник профессора Аластора окончательно определился с будущим и стал инквизитором под руководством братьев Некроманцер, хотя многие с его факультета не смогли попасть к ним на службу.
Матиас с Джиневрой также не стали тянуть с совместной жизнью. Однако их работа не была связана с опасностями. Они занимались различной документацией, сидя парой этажей ниже кабинета друзей. Рианнон с Корвином, как и планировали, купили особняк в столице. И теперь уже родственники вампира мечтали попасть к лучшему лекарю-косметологу, прославившейся своими способностями. Любая уважающая себя дама записывалась к ней и выходила от госпожи де Ланваль невероятной красавицей или просто помолодевшей.
Во время одного из вызовов Крабат с Юро оказались на заброшенном кладбище. Жители ближайшего поселения стали подозрительно часто умирать странной смертью: от живого человека оставался ссохшийся, как мумия, труп.
Юро подозревал, что замешан темный дух, Крабат думал на лича. В последние годы они ему повсюду мерещились. Но, возможно, он попросту устал – много лет не брал отпуск, вкалывал как проклятый без отдыха. Коллеги крутили пальцем у виска. А Юро, снимавший на пару с Крабатом большую квартиру, тяжело вздыхал по этому поводу. Вначале оборотень пытался на него влиять, потом злился, рычал, оборачивался волком, но все было без толку. Крабат не слышал никого, даже дядю Аластора. Пока Юро не остановил Малефикарум.
– Оставь его, он давно испытывает муки совести за то, что не смог помочь Диавалии. Работа для него – это лучший способ забыться, чтобы неприятное чувство не сожрало изнутри.
В тот вечер Юро допоздна торчал в таверне, планомерно накачиваясь выпивкой, а домой заявился лишь под утро. Крабат не спал, он молча сидел у камина и чистил меч.
Пошатываясь, оборотень подошел к нему, положил ладонь на плечо и, заглядывая в черные глаза друга, сказал:
– Мне ее тоже не хватает. Больно и стыдно осознавать свою слабость перед тем мигом, когда она отдала всю себя, чтобы спасти нас. Подарила нам будущее, в котором мы живем сейчас. Дала каждому возможность достичь своих высот, – плечо под его рукой напряглось, а меч с лязгом выпал на пол из рук Крабата. – Каждый год я хочу почтить ее память, положить на могилу цветы. Малефикарум говорил, что она любила белые розы, но нести их некуда. Сегодня – годовщина ее смерти, я купил цветы, но, подойдя к дому, сжег их. Их некуда класть, потому что нет ее могилы, нет ничего, что осталось бы от нее. И я понял, какого дьявола? Разве этого бы он хотел? Диаваль был решительным и смелым, он не боялся боли, шел к своей цели, а я каждый год развожу сопли по… ней. Увидь она меня таким размазней, точно бы осудила или бросила к русалкам, чтобы те как следует наподдали мне своими хвостами. Ты же мучаешься в одиночестве из-за вины, которой нет. Прекрати это делать. Она бы такого не хотела, – и оборотень ушел в свою комнату.
***
Они шли по кладбищу, внимательно озираясь по сторонам, прислушиваясь к каждому звуку, шелесту листвы на темных деревьях. И оказались не готовы к выскочившей перед ними Нелапси, к этому ходячему трупу с горящими красными глазами, длинными грязными волосами и тонкими, как иглы, зубами. По воздуху поплыл отвратительный запах разложения.
– Вот так-так, еда сама идет в лапы, – Нелапси заскрипела зубами.
Оборотень зарычал, вспоминая курс по истории сильных монстров. «Проклятье, с этой тварью будет не так просто справиться. Она может сожрать целую деревню», – Юро обнажил меч, и в его руке вспыхнул огненный шар.
Крабат среагировал быстрее и запустил в труп атакующими чарами, но Нелапси с невероятной скоростью увернулась от них и закричала:
– Я сожру вас до последней косточки! – улыбка-оскал замерла на отвратительном, покрытом гноящимися фурункулами лице.
Мужчины услышали странный треск, и из живота твари показалось острие косы.
– Не в мою смену, – сказал кто-то кутающийся во мрак позади Нелапси. Косу резко выдернули, и на землю вывалились обагренные кровью внутренности – тварь дернулась и осыпалась прахом под ногами в высоких черных ботфортах.
Крабат смотрел и не понимал, снится ему это или нет. «Быть может, из-за крика духа мой рассудок помутился, это не может быть она…»
– Диавалия, – прошептал Юро, во все глаза глядя на стоящую перед ними девушку.
На вид ей было лет двадцать восемь. Длинные черные волосы отливали синевой, аметистовые глаза смотрели на них с равнодушием, а на узком мертвенно-бледном лице не отражалось ни одной эмоции.
– Ты не узнаешь нас? – спросил Юро, по-прежнему держа меч в руке.
– Кто не узнает двух инквизиторов под началом моего брата, – ровно ответила она и стряхнула с косы остатки грязной крови. – Здравствуйте, Юро и Крабат.
Парни выросли, раздались в плечах, заматерели и больше не походили на юнцов.
– Откуда ты здесь?
– Знакомилась с территорией, она в моем ведомстве, – девушка сорвала пучок травы и очистила косу: лезвие вновь засверкало, но, понюхав его, Диавалия наморщила нос. – Завелась же такая смрадная тварь…
– Что это значит? – спросил Крабат и сделал к ней шаг, на его лице читалось недоумение и недоверие. «Неужели все действительно так? И сейчас перед нами стоит та самая Диавалия Некроманцер? Это не морок?» – он перевел взгляд на косу в ее руке. «Ведь она стала личем».
– Мою работу, что же еще.
– В каком смысле? – не понял Юро.
Девушка отбросила прядь волос назад и тяжело вздохнула:
– Навожу порядки на кладбищах, присматриваю за ними, чтобы не появлялось никакой нечисти, – в ее голосе звучала надменность. Словно перед ней стояли не инквизиторы, а студенты, и она преподает им урок. – Или вы часто на них появляетесь? – она изогнула бровь.
«Все верно. Много лет кладбища считаются относительно спокойными местами, даже если на них заводится нечисть – инквизиторов туда не отправляют. Все решает верхушка, а затем дело закрывают», – подумал Юро и внезапно его осенило:
– Все время это была ты? Боролась с нечистью!
Крабат был шокирован не меньше:
– Малефикарум знает об этом?
Девушка пожала плечами:
– Да, братья меня и назначили.
Оборотень приблизился к Диавалии, вглядываясь в ее глаза, ища малейший намек на то, что она плохо себя контролирует:
– Но с тобой все в порядке? Ты себя сдерживаешь? Не хочешь выпить нашу энергию?
Она осклабилась, ее глаза заволокло мраком, и Юро стало не по себе.
– Это все, чем ты можешь меня соблазнить? – прошипела Диа,
