– Арно.
– Не может быть! – Максим до того удивился, что утратил свой шутливый тон.
– Масло помните?
– Какое масло? А-а… Машинное? На рычажке тайника!
– Именно. Тот, кто нашел тайник, тот и смазал. А о наличии тайника знали, видимо, два человека: Арно и тот, кто украл книгу.
– Мог еще кто-нибудь, она ведь и в других библиотеках должна… Реми! Теперь я понимаю, почему в другом экземпляре страниц нет! В Национальной библиотеке.
– Тоже проверим, – кивнул Реми. – Это все очень интересно. И скорей всего дело рук того же человека… Так вот, если бы тайник нашел другой человек, то мы бы с вами не имели ни убийства, ни всего остального. Следовательно, его нашел Арно. Нашел, но никому ничего не сказал. Он, при его видимой болтливости, умел, оказывается, хранить тайны: ни о его дочери Мадлен, ни о сокровищах никто ничего так и не узнал. Собственно, это и стало причиной его смерти: убийца полагал, что драгоценности все еще в столике…
– А вдруг Арно нашел тайник тоже пустым? В конце концов, драгоценности могли найти еще его родители – ведь это они «встретили» столик.
– Если бы Арно нашел пустой тайник, то он бы как раз всем рассказал о такой занятной истории. А он промолчал – потому что нашел. В вашей книге не написано, какие именно драгоценности?
– Нет. Но мне сегодня ночью приснилось, что это бриллианты и рубины.
– Видите, они вам даже снятся. Если ваш сон вещий – то у нас, может быть, еще есть шанс разыскать то, что от них осталось.
– Не понял, – помотал головой Максим.
– Много было бриллиантов с рубинами?
– В моем сне? Мно-о-го…
– Тогда должно остаться.
– Остаться – от чего?
– От покупки фирмы для Мадлен.
– Вы думаете?..
– У Арно ведь не было ценностей, как все утверждают. А он подарил эту фирму Мадлен.
– Вот оно что… Поэтому он никому ничего не сказал…
– Мы тоже пока никому ничего не скажем, Максим. Договорились?
Они подъехали к дому Сони.
– Почему вы об этой книге спрашиваете? – удивилась Соня. – Это имеет какое-то значение?
– Она Максиму нужна, для работы. Он не может ее найти и обратился к услугам детектива, – отшутился Реми. – Так попытайтесь вспомнить, что вы о ней слышали, когда, при каких обстоятельствах?
– Это было так давно…
– Как давно?
– Ну, не знаю, год, может быть, назад…
– Так. И что вам говорил ваш отец?
– Что там много документальных фактов из той эпохи. Папа еще сам, по-моему, не читал в тот момент. Он к нам приехал прямо из библиотеки с этой книгой… Если мне память не изменяет. И то удивительно, что я хоть это помню – наверное, потому, что папа потом ее искал.
– Погодите, что значит – не читал? Не читал до приезда к вам, а потом она пропала?
Реми глянул недоумевающе на Максима. «Ну да, – сообразил Максим, – если он ее не читал, как он мог найти тайник?»
– Я не могу вам сказать точно, мне так кажется, что он говорил: вот, мол, нашел в библиотеке книгу, пролистал, там любопытные факты из эпохи русской эмиграции…
– И как книга пропала?
– Я не знаю. Папа потом спрашивал, не забыл ли он ее у нас. Но у нас ее нигде не было, я помню, что я ее искала.
– Значит, он не знал точно, где именно потерялась книга?
– Ну, видимо… – Соня пожала плечами. – У вас что-нибудь есть новое? Нашли что-нибудь для Пьера?
– Не беспокойтесь, Соня, я свое дело делаю.
– Ведь это не он убил папу?.. – тихо спросила она, коротко глянув на Реми исподлобья.
– Я стараюсь это доказать.
– Я все время вспоминаю этого человека в саду. Это был не Пьер! Поверьте мне, Реми, это был не он! Я теперь в этом абсолютно уверена. У меня даже такое ощущение, что еще чуть-чуть, и я узнаю, кто это был. Это лицо, фигуру…
– Еще немножко терпения, Соня, еще немножко. И мы его все узнаем.
Соня предложила им кофе, но Реми вежливо отказался, сославшись на дела.
Максим колебался. Соблазн остаться еще раз наедине с Соней, и… и… И что? Они были убийственно чужими, словно никогда и ничего между ними и не было. А что, собственно, было? Так, проскользнуло чувство, взыграло желание – подумаешь, бывает. Ничего особенного, это жизнь, се ля ви.
И эта жизнь у каждого своя.
Он отказался и вышел с Реми.
– Куда сейчас? – спросил он детектива в машине.
– Вы торопитесь? Если да, я вас отвезу домой.
– А если нет?
– Тогда сделаем крюк. Мне надо повидать Пьера.
– А вас пустят? С ним свидания не разрешены.
– Меня – пустят. Мне есть что продать полиции: вашу книжечку.
Реми припарковался перед комиссариатом полиции Версаля и, предложив Максиму осмотреть в ожидании Версальский дворец, скрылся в высоких створчатых дверях комиссариата. Максим побрел в сторону дворцовой площади.
Дворец был огромен, великолепен и величествен. Булыжная дворцовая площадь неслышно отдавала цокотом копыт былых пышных конных процессий, громыханием колес золоченых карет – чтобы весь город слышал. Максим мельком подивился тщеславию Короля-Солнца, запечатленному в каждом камне помпезного здания.
Он прослонялся час, который отвел ему Реми, вокруг дворца, не столько рассматривая знаменитую достопримечательность, сколько предаваясь потоку своих размышлений. «Конечно, наличие драгоценностей в тайнике меняет все, как сказал Реми. И искать надо среди тех, кто читал книгу, кто общался с Арно. Может быть, и Пьер – не вижу никаких причин, по которым Реми его так уверенно исключил. Если он и не пошел бы на преступление ради какого-то столика в несколько сотен тысяч франков, то драгоценности… Они могут стоить несколько миллионов, совсем другой расклад! И он думал, что они по-прежнему там, в тайнике, не зная, что дядя их уже нашел. Поэтому он решил убить его… Как он побледнел, когда Соня сказала, что папа сделал завещание на мое имя! Ну а если уж действительно это не он… Книгу мог прочитать кто угодно. И любой мог убить. Такой мотив, как миллионы, подходит всякому».
«Ну, не всякому, допустим, – возразил он сам себе. – Мне не подходит. Нравственные ценности, мировоззрение, воспитание – все то, что называется культурой, – не позволит. Душа не позволит. Душа».
Погордившись собой мгновение, он вдруг ощутил острую тоску. Желание счастья. Такому славному парню, как он, пристало быть счастливым! А он – был ли? Формально – да. Формально – он талантливый режиссер, который уже добился успеха и добьется, он был уверен, еще большего. Богатство – пока не было, но эта приятная вещь уже где-то брезжила на горизонте. И внешне бог не обделил, и женщины у него были, даже с лихвой… И характер хороший – легкий и веселый. А вот счастлив…
Максим перебирал свою пустоватую суму счастливых мгновений – итог был жидок, протекал меж пальцев, почти ничего не оставляя.
Почему-то казалось, что для счастья ему нужна Соня.
Душа моя, Соня.
Соня, Соня, Сонечка.
Почему ты не живешь в России?
Почему ты мне не встретилась в Москве? Почему ты мне не встретилась? Русские девочки в общем-то красивее француженок… Но эта тонкость, эта таинственная прелесть, это летучее очарование, это медлительное наслаждение от беседы и просто от созерцания – все это только в Соне, в Соне. Ты так чудесна и так недосягаема, что я устал тебя любить, устал тебя желать, устал надеяться – ты все равно безнадежна. Безнадежно не моя.
Реми уже ждал его у машины.
– Пьеру тоже показалось, что Арно к тому моменту книгу еще не читал, а только пролистал.
«А все-таки, когда я отказался остаться на кофе, Соня была разочарована…»
– Что логично на самом деле, – продолжал Реми. – Иначе бы Арно не стал трезвонить, что в этой книге интересные факты.
«И даже, пожалуй, задета…»
Реми кинул внимательный взгляд на Максима. Заметив, Максим слегка смутился и закивал:
– Там действительно интересные факты…
Детектив усмехнулся.
– А как же дядя тогда о тайнике узнал? – попытался включиться в разговор Максим.
– Вторую книгу забыли? С потерянными страницами? Вот я думаю, что Арно их и «потерял». Он просто нашел эту книгу в другой библиотеке и узнал о тайнике, только позже того, кто у него стащил первый экземпляр… Полиция выяснит, на чьи имена были выданы книги. И это будет скорее всего имя Арно Дорана.
«Все-таки я точно знаю, что Соня ко мне неравнодушна. Как бы она себя ни вела со мной, как бы она ни боялась разрушить свою жизнь с Пьером, но ее тянет ко мне, тянет!»
– Кстати, я подумал еще об одной возможности…
– О какой? – рассеянно откликнулся Максим.
– Эта дама, написавшая книгу, могла иметь потомство. И потомство могло быть в курсе описанных ею историй. А дама, заметьте, жила во Франции, в Ницце. И, учитывая страсть Арно оповещать окружающих о своих делах, кто-нибудь из ее детей или внуков мог услышать о «русском наследстве» известного актера и сопоставить факты…
