из семьи, что было фактом доселе неведомым настолько, что даже не считалось возможным. Кто-то наносил оппонентам в споре физические увечья...
Цесса проанализировала свои чувства - около четырёх процентов сущей жизни было поражено неведомой душевной болезнью, и число это росло, медленно приближаясь к пяти процентам.
- У нас нет времени,- сказала Цесса, - и мы не можем искать вечность. Надо предпринимать что-то скорее. Человек-собака смог стать человеком год назад, но сейчас собака уже не сможет стать человеком. Сейчас лишь человек сможет стать собакой.
И она попала в резонанс. Машу за меморизатором пронзило мгновенное понимание.
- Ошибка выжившего! Цесса, пойми, пойми, пожалуйста, это ошибка выжившего! - закричала она, будто Цесса, она сама через много столетий, могла услышать её.
- Давай, девочка, давай, - запричитала Маша уже тише, - ты же родилась в Леттуа Гири, ты же должна быть умная! Давай, думай!
Но Паблито сказал:
- Значит, нужно скорее найти третьего. Мы сделаем триангуляцию, Цесса. У нас получится, давай. Смотри, мы выяснили, что дела у людей начинают идти к худшему, после того как они пережили переломное событие в своей жизни. Сейчас другие повсюду тоже начнут расследовать ситуацию - не одни же мы такие! И общее знание поможет нам решить проблему. Но сидеть на месте нельзя.
- Давай, - сказала Цесса, но в её голове не было уверенности, она чувствовала, что идёт словно овца на бойню, но ещё не могла сформулировать то, что ей не нравится на этом пути.
Паблито взял её за руку, и они появились у того, кто и отправил их на дорогу поиска - у Максима. Тот, вопреки своему плотному графику работ, лежал на кровати и слушал какой-то старинный реликт об Аталатисе.
- Макс, - начал Паблито, - мы хотим теперь опросить и тебя. Мы уверены, ты поможешь нам разобраться в ситуации. Расскажи, пожалуйста, происходило ли в твоей жизни недавно что-то экстраординарное, заставившее тебя встряхнуть свою жизнь, повлиявшее на ход событий? Что-то, что запомнилось?
- Почему бы и нет, - сказал Максим. Он сел на кровати, махнул рукой, отогнав реликт в сторону, и начал рассказ.
- Было тут одно такое дело. Всё из-за моей дочери, Цветочка. Она...
Цесса слушала Максима вполуха: Ищущая внутри неё вставала на дыбы. Что-то шло не так, и сейчас они теряли время. Ей вспомнился вдруг рассказ ассистента о человеке-слоне.
- Слушайте! - вдруг перебила она Максима, - Слушайте. Представьте, что мы бы пришли опрашивать охотников за слонами, каково это - охота на слона. Что бы они ответили?
- Ну... Они бы... Но ведь... Они бы ответили, что весело и азартно.
- Понятно? Вам понятно?
Паблито и Максим пока не уловили сути и сидели с непонимающими лицами.
- Неполная выборка информации, понимаете? Мы никогда не узнаем правды из их слов, потому что категория опрашиваемых, имеющая другую информацию, просто не может быть нами опрошена, понимаете? Они убиты - охотники и слоны!
Что касается нашего вопроса - мы опрашиваем сейчас в попытке узнать об некой таинственной ошибке людей, которые выжили! Мы - порождение Леттуа Гири! Я могу опрашивать хоть всю мою жизнь и слушать истории о превратностях судьбы, которые были успешно преодолены - но мы выжили! Мы выжили, поэтому мы в Леттуа Гири ничего не знаем об ошибке, ни один!
"Молодец, девочка", - прошептала, сидя за меморизатором, Маша.
А Цесса ждала - и через несколько секунд дождалась понимания от сидящих напротив мужчин.
- Логика в этом есть, - кивнул Максим, - а вывод?
- Нам нужно опросить кого-то, не затронутого проектом Леттуа Гири.
Повисло молчание.
- Кто у нас не затронут проектом Леттуа Гири? - спросил Максим в пустоту.
- Бабочки и инфузории-туфельки, - ответил так же в никуда Паблито.
- Нет, - возразила Цесса, в которой внюхивалась в стороны света Ищущая, - я найду вам человека, который не затронут проектом. Если его нет, значит, нет логики.
Все помолчали, но не обдумывая её слова, а прощупывая живое общество в поисках того, не знаю чего.
- Похоже, у нас слепое пятно в отношении всего, что не относится к проекту, - подытожил Паблито и, переглянувшись с Максимом (с его "отсутствием" в общем жизненном поле социума уже свыклись), продолжил:
- Цесса, я хочу тебе кое-что сказать. Теперь тебя тоже нет.
Но Цесса уже была готова. Она лишь кивнула головой и решительно молвила:
- Значит, пути назад нет, и нам надо поторопиться.
- Значит, я иду с тобой, - подытожил Паблито.
Он взял Цессу за руку, и они появились где-то жутко высоко над планетой, на смотровой площадке земного Эвереста.
- Найди мне самое грязное, гадкое, отвратительное место во вселенной, Паблито, - попросила Цесса, - Там и будет тот, кто не относится к проекту.
Паблито думал недолго.
- Свалка.
Цесса поморщилась. Свалка существовала ещё до Леттуа Гири. Она была устроена цивилизациями, жившими раньше проекта, и была настолько масштабна, что её оставили в покое и игнорировали. Существовали экстремалы, что устраивали на свалке свои странные дела, однако то была только окраина свалки.
Свалка не находилась на какой-то планете, потому что была больше какой-либо известной планеты. Она была космическим объектом сама по себе, и имела планеты-спутники и под внимательным отсутствием присмотра медленно превращалась в обособленную солнечную систему. Свалка была просто комом грязи размером в миллионы километров по всем направлениям, что валялся в пространстве без какой-либо ближайшей звезды.
- Идём.
- Нет, - ответил Паблито, - там нет атмосферы и пригодных условий для жизни. Возьмём "Цессу" (капсула была названа Паблито, разумеется, по имени подруги).
Они взяли капсулу, стоящую у Паблито в гараже (причём сам гараж находился в солнечной системе, название которой забыл и сам Паблито), и в аппарате очутились на окраине Свалки.
- Давай проницаемость для световых волн и непроницаемость для всего остального, и внутрь, - попросила Цесса, и Паблито, как хозяин "Цессы", исполнил просьбу. Серебряный шар капсулы, сильно усовершенствованная внучка старинных АСПК, привидением вплыла в грязь и поплыла дальше.
Цесса осматривалась вокруг. Свалка накопила множество комического мусора и грунта, поэтому перед взглядами Паблито и Цессы проплывали то тёмные массивы спрессованных остатков астероидов и комет, то очевидно рукотворные технологические остатки с уже непонятным назначением и непонятного авторства. Анализатор капсулы прилежно сообщал о состоянии окружающей среды - резких скачках температуры, сильных потоках радиации
