Дэрин наблюдала, как Алек, точно почтительный внук, в компании Лилит стоит в изножье кровати Нене и они втроем проходятся напоследок по деталям предстоящей операции. Нынешнее восстание обрело черты реальности благодаря их общим усилиям, и для Алека с Дэрин оно будет, пожалуй, кульминацией их отношений. Ближе они уже не станут.
— А? Б? В? — живо переспрашивал Бовриль, и Дэрин охотно показывала соответствующие сигналы.
Хоть бы эти познания нынче пригодились! Если ночью все пойдет хорошо, экипажу «Левиафана» останется лишь победно взглянуть с высоты на жалкие обломки пушки Теслы. Тогда у Дэрин появится единственный шанс дать знать своим, что она жива, а может быть — чем черт не шутит, — даже возвратиться домой и позабыть наконец своего принца.
Большущие наружные ворота медленно поползли вверх. В проеме показалось ясное безлунное небо.
— Хорошо, что нынче нет дождя, — сказал Алек, еще раз проверяя приборы управления.
— Куда уж лучше, — отозвалась Дэрин.
Немного сырости — и перечные бомбы превратятся в бесполезную осклизлую массу, а комитет лишится своего секретного оружия. «Такова судьба всех решающих баталий, — говаривал, бывало, мистер Ригби, — чуток невезения, и все наполеоновские планы идут прахом». Видно, так оно и есть.
Двор наполнился ревом двигателей четырех шагоходов. Тронулась с места Рухи, за рычагами которой сидел Завен, помахав на выходе из ворот своей ручищей.
Следом шла Лилит на своем Минотавре. Чтобы пройти, не врезавшись рогами в арку ворот, получеловеку-полубыку пришлось присесть, выставив для равновесия руки перед собой. При этом глухо громыхнули бомбы со специями в магазине, приваренном мастером Клоппом к его предплечью.
Алек поставил ноги на педали Джинна. Клопп настоял, чтобы за рычаги арабской машины нынче сел именно он: паровая пушка делала этот шагоход наименее уязвимым из всей комитетской техники. Следом за Джинном вели железного голема Клопп с Бауэром.
— Ну, держись, Бовриль, — сказала Дэрин, и зверек скакнул ей на плечо, вцепившись в летную куртку острыми коготками.
Алек заработал ногами, и громадина сделала здоровенный шаг вперед.
Дэрин ухватилась за подлокотники командирского сиденья, втайне побаиваясь, как бы ее не укачало на полном ходу. Зато, пока Джинн шел в парадном режиме, с поднятым щитком, из рубки можно было видеть звезды и вдыхать свежий воздух.
— Здесь налево, — сказала она.
Для обеспечения полной секретности вторых пилотов в операции не задействовали, так что Дэрин была Алеку за штурмана, а в бою ей предстояло работать с дальномером для бросковой руки. Быть наводчиком девочке прежде не доводилось, хотя на борту «Левиафана» она неплохо поднаторела в определении расстояний; главное — не путать метры с привычными ярдами.
![]()
ШЕСТВИЕ ДЖИНА
Дэрин в очередной раз посмотрела на карту. На ней указывалось четыре маршрута к пушке Теслы; путь Алека обозначался красным. По плану, их четверка шагоходов выдвигалась до общего выступления и разделялась, чтобы не вызывать лишних подозрений. Весь фокус в том, чтобы сойтись у цели одновременно.
На карте были помечены и места дислокации остальной полусотни революционных шагоходов, которые вступали в бой часом позже. Как бы среди них не оказалось шпионов, готовых за мешок золота выложить планы комитета султану.
По крайней мере, план нападения на пушку Теслы точно сохранился в секрете. Самому Завену его раскрыли лишь после полудня. Вначале он, естественно, вскипел, но вскоре сообразил, что теперь ему не придется идти на дальнобойные орудия «Гебена» — понятно, если Адмиралтейство не изменило даты ночной атаки бегемота.
— А ты не думал, как у нас все зыбко? — запоздало забеспокоилась Дэрин. — Как там поется: «Придумана ловко мышам мышеловка»?
— Да тьфу на них! — голосом Завена вякнул Бовриль.
— Вот видишь, — ухмыльнулся Алек, — твой проницательный друг во всем уверен.
Дэрин посмотрела на беспечного зверька.
— Будем надеяться, что он прав.
По безлюдным окраинам идти было легко. Весь этот месяц шагоходы комитета упражнялись в ночных рейдах, якобы патрулируя улицы от грабителей, так что появление Джинна здесь никого не встревожило.
Постепенно дома поредели, закончились и сами улицы; теперь Джинн шел по пыльной проселочной дороге. Для огромного шагохода она оказалась узковата, и сопла паровых пушек срезали ветви деревьев по обочинам. Они миновали гостиницу на перекрестке; в темных окнах мелькнули удивленные лица постояльцев. Рано или поздно кто-нибудь непременно задастся вопросом — что шагоход из стамбульских гетто забыл в пригороде?
Но думать об этом поздно: цель близка. Местность пошла на подъем, с приближением скал становясь все более каменистой. Позади шагохода мерцал огнями огромный город: переливчатое сияние, кричаще-яркое на фоне безлунной ночи.
На глянцево-черной глади бухты щетинился лес мачт и дымовых труб. А что будет, если «Левиафан» все-таки окажется сбит? Бегемот просто уплывет восвояси или учинит буйство среди этих беззащитных судов?
Дэрин невольно тряхнула головой. Нет, думать о поражении сейчас ни в коем случае нельзя.
До пушки Теслы оставалось всего несколько миль, когда темноту прорезал луч прожектора. Дэрин сощурилась; впереди блеснул металлом огромный силуэт: массивное туловище, хобот. Дорогу шагоходу перегораживала боевая элефантина султана.
— Дальность? — спокойным голосом спросил Алек.
— Примерно тысяча ярд… ой, девятьсот метров.
Алек, кивнув, потянул рычаг. Бомба со специями перекатилась из магазина Джинну в ладонь. Уловив легкий запах, Дэрин поморщилась: даже обернутые в промасленную мешковину, при движении бомбы источали нестерпимо едкие флюиды.
— Прошу опустить верх, — сказал Алек.
— Слушаюсь, ваше высочество. — Дэрин взялась за рукоятку, и лобная часть головы Джинна плавно опустилась, закрыв собой звезды.
Алек поддал газу, погнав энергию в паровые котлы. Правая рука машины неспешно пошла назад. С элефантины им что-то крикнули в рупор. Турецких слов Дэрин не разобрала, но голос выражал скорее недоумение, чем гнев. Османские военные знали, что Джинны практически не вооружены.
— Они просто удивляются, какого черта мы здесь делаем, — пробормотала Дэрин. — Так что можно не волноваться.
— Можно не волноваться, — утвердительно повторила зверушка.
Алек рассмеялся.
— Уж не знаю, насколько он проницательный, но вы точно понимаете друг друга.
Дэрин недовольно покосилась. Конечно, она нервничает: надо быть деревянным, чтобы не нервничать перед боем. Особенно сидя в этом лязгающем недоразумении жестянщиков.
— Заряжено, — произнес Алек. — К бою готов.
— Сейчас.
Дэрин впилась взглядом в установленный Клоппом дальномер, риска которого поднималась соразмерно тому, как у Джинна в плечевом суставе росло давление пара. Вся штука в том, что Клопп не имел возможности проверить на практике работу бросковой руки, поэтому дальномеры он устанавливал, полагаясь лишь на свой богатый опыт и математику. Так что до первого выстрела невозможно было точно сказать, на какую дальность полетят бомбы.
Наконец риска остановилась на девятистах метрах.
— Огонь! — крикнула Дэрин.
Алек дернул спусковой рычаг, и занесенная ручища Джинна метнулась в броске. Из металлического плеча рванулись струи пара, обдав жаром кабину. Бомба со специями лопнула в полусотне ярдов перед элефантиной, пыхнув багровым облаком в луче прожектора.
— Маэстро Клопп свое дело знает, — одобрила Дэрин с улыбкой. — В следующий раз гадам влетит прямым попаданием!
— Поддать пару, — скомандовал Алек. — Заряжай.
Дэрин повиновалась, и моторы внизу взревели; вот только риска ползла вверх медленно: первым броском Джинн извел всю накопленную в плечевых клапанах энергию.
— Ну же! — торопила Дэрин. — Сейчас они стрельбу начнут.
