Просторный пугачевский балахон скрыл своими складками любимое оружие Раскольникова, и, оглядев себя в зеркале, Аглая Тихомировна удовлетворенно вздохнула. Теперь, если нож вдруг сломается, а сумка окажется далеко, она не останется безоружной.
* * *
— Ты уверен, что это хорошая идея — взять Вермееву на захват Ворона? — задумчиво спросил Додик Дацаев.
Тофик кивнул.
— Во-первых, я обещал показать ей убийцу, а во-вторых, Вермеева может оказаться мощным психологическим фактором воздействия на киллера. Этот бывший разведчик наверняка окажется крепким орешком. Для того чтобы получить от него информацию о его нанимателях и их секретных счетах, нам придется ой как постараться.
— А Аглая Тихомировна тут при чем? Она же не специалист по пыткам.
— Любители иногда справляются лучше профессионалов. Если бы ты ее видел, когда она рассказывала мне, что она сделает с Вороном… Я вообще-то не слабонервный, после фильмов ужасов бессонницей не страдаю, но тут, честно признаюсь, у меня волосы встали дыбом. Есть в ней что-то такое первобытное. А эти ее инструменты…
Магомаев выразительно зажмурился и покачал головой. — Какие инструменты? — заинтересовался Додик.
— Целый арсенал из сериала про испанскую инквизицию. Тиски, чтобы зажать в них яйца Ворона, ножовка, клещи, электродрель… Кстати, ножовку она собирается натереть перцем и солью.
— Хватит… — поморщился Дацаев. — У меня уже мурашки по коже. Не хотел бы я быть ее врагом.
— Знаешь, а мне она нравится, — сделал признание Тофик. — Валькирия. Амазонка. Прямо настоящая женщина гор. Понимает толк в кровной мести.
— Да, если мне становится жутко только от твоих рассказов, представляю, каково будет нашему киллеру, когда Вермеева достанет свои тиски и клещи.
— Вот и я о том же, — усмехнулся Магомаев. — Он нам как миленький все как на духу выложит. И еще умолять будет, чтобы мы его выслушали. Кстати, не забудь сказать своим ребятам, чтобы они срочно подключились к телефону и начинили микрофонами квартиру Селены Далиловой. Мы должны знать, где и когда она собирается встретиться с Вороном.
* * *
— А может, все-таки стоит вызвать группу поддержки? — неуверенно предложил Гоша.
— Мы уже говорили об этом, — раздраженно сказал Демарин. — У нас нет для этого никаких оснований. Как мы объясним свои подозрения начальству? Вот когда Ворон по наводке пойдет убивать Игоря — тогда другое дело. Селену в этот раз он почти наверняка не тронет. Мы должны просто подстраховаться. Квартиру Селены мы начиним микрофонами, да и я спрячусь в шкафу с микрофоном и пистолетом, так что все будет под контролем. Гоша и Игорь смогут страховать нас снаружи.
— Я тоже хочу, — сказала Оля. — Трое лучше, чем двое. У меня даже газовый пистолет есть.
— А вот этого не надо, — возразил Юра. — Еще не хватало, чтобы ты в киллера из газового пистолета прицелилась. У него же реакция превосходит твою на порядок, и он-то в тебя стрелять будет из настоящего.
— Ерунда, — покачала головой Оля. — Не будет у него с собой никакого пистолета. Он же собирается не только получить информацию, но и порезвиться с Селеной в постели. Вряд ли он захочет, чтобы, раздевая его. Селена обнаружила целый арсенал. Ведь в первый раз, когда он спал с ней, он был без оружия.
— Пожалуйста, поосторожнее с выражениями, когда говоришь о Селене, — вспыхнул Демарин.
— Ой, извини. Я тебя понимаю. Даже не представляю, как бы я себя чувствовала на твоем месте.
— Нечего мне сочувствовать. И вообще мы обсуждаем план операции, а не личные отношения.
— У меня есть только газовый пистолет, — сказал Игорь. — Вы можете мне раздобыть настоящее оружие? С газовым пистолетом, боюсь, от меня будет мало толку.
— Это незаконно, — покачал головой Гоша. — Еще по горячке отстрелишь себе что-нибудь или вообще в прохожего попадешь. У нас с Юрой есть пистолеты; и этого достаточно. Я почти уверен, что ничего не случится. В крайнем случае вызовите милицию.
* * *
— Михаил! Я рада, что ты позвонил! — воскликнула Селена. — Я как раз вспомнила о том. что тебя интересовало.
— В таком случае я немедленно еду в “Экстази” и приобрету еще один твой шедевр, — улыбнулся Андрей Бочаров.
— Для тебя я могу сделать скидку. Хочешь заехать ко мне домой? У меня есть несколько готовых к продаже картин, и здесь они стоят гораздо дешевле, чем в галерее.
— Я могу подъехать прямо сейчас.
— К сожалению, сейчас я занята. У меня натурщик. Буду ждать тебя вечером. Скажем, в девять часов. Тебе это подойдет?
— Вполне, — кивнул Бочаров.
— Душно, — пожаловался Юра Демарин. — Здесь темно, тесно и душно.
— И еще страшно, — съязвила Селена Далилова.
— Я не сказал: страшно. Я сказал, что здесь темно, тесно и душно.
— Ладно, полезай уж, защитник, — вздохнула Селена.
Юра, недовольно ворча, с трудом втиснулся внутрь платяного шкафа и, наклонив голову, съежился за одеждой.
— Неудобно-то как. Ноги затекают. Я так долго не выдержу.
Художница укоризненно покачала головой.
— Зря я с вами связалась. Никудышный из тебя защитник. Вот в американских боевиках герои сутками в засаде сидят и не жалуются.
— Знаешь, сколько актеры за это получают? — поинтересовался Демарин. — Если бы мне так платили, я бы тоже не жаловался.
— Да перестань наконец плакаться! — раздраженно сказала Селена, захлопывая дверцы шкафа. — Тоже мне милиционер! Главное — не засни там. Не хватало еще, чтобы Ворон услышал, как ты храпишь.
* * *
— Только мента в шкафу нам не хватало, — покачал головой сидящий в просторном кузове фургончика “Фольксваген” Додик. “Фольксваген” был припаркован точно напротив подъезда Селены. — Если он такой же лопух, как твой Христопродавцев, он нам как пить дать все дело испортит.
— Не испортит, — успокоил приятеля Додик. — Подумаешь, посидит в шкафу для страховки. Я совершенно уверен, что сегодня Ворон не собирается убивать художницу.
— А вдруг убьет? — вмешалась Аглая Тихомировна. — На то он и киллер!
Додик бросил на нее измученный взгляд. Даже когда эта женщина молчала, от нее исходили столь мощные и убийственные токи с трудом сдерживаемой энергии, что Дацаев уже через полчаса тесного общения чувствовал себя так, словно провел двенадцать раундов подряд на боксерском ринге.
— Драгоценная мадам Вермеева, — с тихой угрозой в голосе произнес он, — уступая вашим настойчивым просьбам, мы взяли вас на задержание опасного преступника. Если вы хотите, чтобы операция прошла успешно, сидите спокойно и молчите до самого ее конца. Я напоминаю вам об этом в последний раз. Еще одно нарушение дисциплины — и мы уезжаем.
— Ладно, молчу, молчу! — глубоко вздохнув, пробасила Аглая Тихомировна.
При вздохе на ее мощной груди четко обозначились под красной накидкой контуры палаческого топора. Додик содрогнулся и отвел глаза.
— Все готовы? Все на местах? — спросил он в рацию.
— Порядок! — откликнулся из другого фургончика с затемненными стеклами Вахиз Фазилаев, взвешивая на руке тяжелый ветеринарный пистолет, стреляющий стрелками со снотворным.
— Порядок! Порядок! Порядок! — откликнулись прочие кадры дагестанской мафии, сидящие в машинах или прикидывающиеся бомжами, распивающими в кустах бутылку портвейна.
— Жаль, мы не знаем, как он выглядит, — вздохнул Тофик. — Могли бы взять Ворона еще до того, как он войдет к Селене. — Если бы у моей бабушки были яйца, она была бы дедушкой, — откликнулся Дацаев. — Ничего. Подождем. У нас есть время.
Аглая Тихомировна молча кивнула и пододвинула поближе к себе сумку с пыточными инструментами.
* * *
— Его зовут Игорь Филимонов, — сказала Селена Далилова. — Он брат владелицы галереи Марины Будановой.
— Подожди, — поднес палец к губам Андрей Бочаров. — Об этом мы поговорим после. А сейчас сними с меня одежду. Я же купил твою картину “Медея и эритроцит”. Знаешь, постепенно я начинаю входить во вкус актуального искусства.
— Но… я думала…
— Что ты думала? — удивился Андрей. — Я тоже думал. Все это время я думал о тебе. Я даже сам себе удивлялся. До сих пор ни одна женщина не заставляла меня испытать нечто подобное. И все эти восточные названия, которым ты меня учила… “поцелуй легкого ветерка”, “ласки волшебной свирели”, “рык раненого тигра”, “трепет божественного бутона”… Видишь, я только вспомнил, а у меня уже началась эрекция!
В шкафу Юра Демарин, забыв о боли в затекших от долгого пребывания в неудобной позе мышцах, до крови закусил губу. Больше всего на свете ему хотелось пинком ноги распахнуть дверцы шкафа и с наслаждением всадить всю обойму в череп этого развратного подонка, похотливо лапающего его девушку, так, чтобы его голова разлетелась, как гнилая дыня, а мозги изобразили на стене сюрреалистическую картину.
— Ты действительно этого хочешь? — спросила Селена.
