прямиком в лес.
*****
Мррр…
— Мурза, отвали, дай поспать!
Лиза отвернулась к стене и накрылась с головой тяжелой волчьей шубой, прячась от надоедливой усатой няньки. От твердой неудобной лавки болела спина и бока, нестерпимо затекла шея. Девушка свалилась под утро полумертвая от усталости, даже ботинки не сбросила. Какие там подушки с перинами?!
Так бы и закоченела в нетопленой пустой избе, если бы кто-то заботливо не растопил печь и не накрыл непутевую ведьму оставленной в наследство волчьей шубой. Ещё сунул под голову жёсткую, пахнущую сухими травами подушку и стянул набитые снегом ботинки. Даже мокрые носки снял, и сушиться повесил.
Не иначе выкормыш Никифора расстарался.
— Мррр! — кошка требовательно куснула хозяйку за ухо и тут же спрыгнула на пол, нервно дернула хвостом и громко мяукнула, мол, вставай, лентяйка! «Лентяйка» жалобно застонала.
Скрипнула низкая дверь, впуская в жарко натопленную избу стайку снежинок, тусклый свет раннего утра и невысокого паренька с желтыми глазищами, смешно оттопыренными ушами и длинными рыжеватыми волосами, заплетенными в аккуратную косицу. На нем были растянутые спортивные штаны с лампасами и застиранная клетчатая рубаха без пуговиц. Под рубахой виднелась футболка с черепами и надписью AC/DC.
Ранний гость потоптался на пороге, не решаясь потревожить спящую хозяйку. Растерянно глянул на кошку, ища у той поддержки, и, наконец, набравшись смелости… тихонько кашлянул в кулак.
Мурза презрительно фыркнула. Чем ввергла паренька в ещё большее смущение.
— Мурза, я сказала, сгинь! — послышался с лавки хриплый голос.
— Это я — Кузя. Там…это…скоро придут... к вам…к нам, — домовик вжался в стену, часто заморгал, но пересилил себя и уже более внятно продолжил.
— Вы велели разбудить на рассвете. Напомнить, что сегодня «должны заявиться важные гости, чтоб они все сдохли», — он старательно скопировал недовольные хозяйские интонации. — Я все приготовил!
Шуба заворочалась. Лиза неуклюже выбралась из-под тяжёлого меха, опустила босые ноги на пол. Взъерошила растрепанные короткие волосы. После бессонной ночи глаза пекло, голова гудела, в горле саднило. То ли от пролитых слез, то ли от безумной ворожбы на лютом морозе.
— Кофе сваришь? — ведьма глянула на домового исподлобья и криво улыбнулась. Хотелось подбодрить нелюдя, но, глядя на ее опухшее лицо и синяки под глазами, тот ударился в сантименты.
— Давайте я вам лучше нормального чая заварю. По моему рецепту. И каши принесу. С зайчатиной…Я много наварил. Ну, как Мурза приказала.
Лиза забралась с ногами на лавку, укуталась в волчью шубу. Неужели она так несчастно выглядит, что даже это чудо лопоухое ее жалеет? При мысли о еде к горлу комом подкатила тошнота.
— Чаю. Крепкого, — наконец прохрипела девушка. — Без меда и ягод. Понял?
Домовик коротко кивнул и кинулся выполнять наказ. Кошка запрыгнула на колени своей любимице и принялась громко мурлыкать, подставляя гибкую черную спинку. Заботится, негодница...
Лиза сгребла кошь в охапку. Мурза ласково потерлась усатой мордочкой о хозяйскую щеку, но тут же нетерпеливо вывернулась из рук и спрыгнула на пол. Зачем-то крутанулась на одном месте и принялась деловито обнюхивать темные углы, щели в полу, дверной косяк и оконную раму, будто проверяя надёжность и прочность их лесного убежища. Кузя, отвлекшись от готовки, внимательно и чуть ревниво следил за черной бестией. А та, закончив обход, устроилась под потолком и уже оттуда благосклонно кивнула нелюдю, мол — сойдёт. Тот заметно расслабился. Лиза, с интересом наблюдавшая за этой сценой, хмыкнула. Она-то знала, что Кузя, хоть и с придурью, но мальчишка старательный и свое дело знает.
Изба без домового духа ветшала на глазах. Никакие заклятья не помогали. Ещё пару лет, и рухнула бы крыша, в труху превратились бы стены. А этот, поди ж ты, сумел накрепко сродниться с домом. Вдохнуть в него новую жизнь, исцелить от разъедающей пустоты и одиночества.
Лиза коснулась ладонью теплого дерева, погладила шершавый бок древнего сруба. Ещё непонятно, кто кого исцелил. В городе Кузьма так и не смог прижиться. После гибели хозяев и сожженного дотла родного села, домовой от людей шарахался, машин и прочей техники боялся до жути, мог затаиться на несколько дней в подполе, заслышав громкие хлопки мотора. Вот Никифор и отправил найденыша в лес, стеречь ведьмино логово.
Домовик, почуяв, что о нем думают, мельком глянул через плечо и смущенно засопел.
— Кузя, а кто тебе имя дал? — неожиданно спросила Лиза. — Никифор или Ядвига?
Жалобно звякнула чашка, нелюдь вздрогнул, отвернулся и нехотя, чуть слышно ответил:
— Ее звали Полинка. Ей было 7 лет. Она могла меня видеть и …— он сглотнул, — мультики очень любила. Вот и…назвала меня так.
Он виновато улыбнулся, протягивая Лизе дымящуюся кружку.
— Держите чай. Если что, я новый сделаю. Простите…
Ведьма обхватила кружку ладонями, отпила глоток. Сморщилась от резкой горечи. Не нужно было мальчишку про имя спрашивать. В напиток проникла боль недавней утраты и глухая тоска за погибшей людской семьей. Домовой потянулся было забрать испорченный чай, но Лиза мотнула головой, мол, пускай. Горечь медленно таяла, оставляя странное послевкусие — мягкое, как осенние лучи солнца на ворохе опавших листьев, и прохладное, как талая вода в ладонях.
— А у меня бабушка ум…ушла ночью, — девушка задумчиво уставилась в крохотное оконце. — Наверняка, она давно это задумала, а я не замечала, или не хотела замечать. И старый леший тоже ушел. Теперь вот я…сама. Понимаешь?
Домовой сдержанно кивнул, осторожно присел на край лавки и, переглянувшись с Мурзой, легко и бесшумно подвинул массивный дубовый стол. Поближе к голодной хозяйке.
Хитрец!
Решил во что бы то ни стало Лизу накормить ранним завтраком. Аромат свежей выпечки защекотал нос.
Она и не заметила, как слопала целую тарелку пирожков. Горячих, с хрустящей масляной корочкой и сочной начинкой. После плотной еды сил заметно прибавилось. Захотелось выйти во двор, осмотреть, так сказать, свои владения при свете дня.
Накинув высохшую куртку
