– Себастина! – закричал я. Мои глаза не видят, а уши словно заткнуты ватой и залиты воском. – Себастина!
Едва различимые звуки, в которых я узнал родной до боли голос, немного меня успокоили.
– Догони и убей его! Немедленно! Немедленно!
Эти минуты показались мне вечностью. Тяжесть, давящая на грудь, вдруг исчезла, чьи-то цепкие лапы схватили меня за плечи и привалили к стене.
– Вы слышите меня, л’Мориа?
– Выплюньте из легких вату и повторите, – тихо простонал я.
– А теперь?
– Теперь лучше… Выплюнули?
– Довольно шуток! Мы едва не погибли!
– Я едва не погиб больше, чем ты, Морк.
– Встать можете?
С его помощью я поднялся, вновь привалился к стене и начал понемногу прозревать. В отдалении, не прекращаясь, звучала стрельба, и Башня периодически вздрагивала от взрывов.
– Хозяин.
– Себастина? Ты догнала его?
– Я оторвала ему голову, хозяин.
– Он ведь шел к л’Румару, верно?
– Да, хозяин.
– Тан выжил?
– Едва. Пуля прошила живот, внутреннее и внешнее кровотечение. Я остановила, как могла, теперь все зависит от силы его тела.
– Вот так, Морк, они штурмуют Скоальт-Ярд, чтобы избавиться от нашего неповторимого… О, Луна!
– Что теперь?
– Они меня обманули!
– Тан л’Мориа, у вас мания величия.
– Они не придерживаются стандартной тактики, потому что знают, что ее знаю я! Они действительно штурмуют вершину, мои этажи!
– Полагаю, нам стоит вернуться обратно и присоединиться к защитникам.
Я схватил ближайшую винтовку и подвязался испачканным кровью поясом, на котором висят ручные бомбы. Авиак последовал моему примеру, и, коротко объяснив ему принцип действия этого нового оружия, я повел наш маленький отряд обратно по бесчисленным лестницам. Враги не смогли подняться слишком высоко, жестокий бой им дали настоящие ош-зан-кай и подоспевшие боевые маги, которые устроили в коридорах Башни смертоносное светопреставление с молниями, огнем, плавящим сталь на глазах, и морозными лучами. Отряды противоборствующих сторон курсировали по изуродованным помещениям, отвоевывая те или иные залы, оставляя за собой ловушки и трупы. Едва не попав под дружественный огонь, постоянно отстреливаясь, мы чудом присоединились к нашим и, оставив Морка на командовании, двинулись выше. Хотя вторжение уже успешно остановлено и до вершины Башни врагу еще очень далеко, я рвался в обитель своей организации. Как выяснилось вскоре, не зря!
На этаже, на котором должна была происходить смена лифтов, так как шахта общего не добирается до апартаментов Ночной Стражи, мы наткнулись на пятерых мертвецов с выжженными ранами.
– Этот ублюдок здесь!
– Я разорву его снова для вас, хозяин.
– Почему-то мне кажется, что это будет также бесполезно, как в первый раз.
– Тогда я разорву его в третий раз.
Мы ехали на втором лифте, Себастина тихо хихикала рядом, а я ощущал чужую боль, наполняющую это громадное здание. На моих этажах царил запах горелой плоти, а на стенах виднелись опаленные следы. Я ринулся по коридорам к комнате допроса и на подходе успел увидеть отсвет огненной вспышки. Перескочил через трупы охранников, глупо ворвался в помещение с поднятым оружием, но все, что увидел, это тела Фогеля со жженой раной на груди и Дюрана с обугленным кусочком шейного позвонка вместо головы. Больше ничего, пустая комната с перевернутым железным столом. Я снова все потерял.
После исчезновения черного гиганта штурм захлебнулся. Оказалось, что это чудовище было единственным магом среди нападавших, удивительно сильным магом, и как только он исчез, на их стороне остался лишь парометный огонь, но маги-законники с этим быстро справились. Башня дала отпор, и констебли перешли в наступление, пришел черед врага стоять насмерть. Живым не дался никто, хотя надо сказать, что пленных брать никто и не собирался. Озверевшие от крови сослуживцев констебли и обученные безжалостности ош-зан-кай били насмерть, даже не задумываясь о пощаде. Жажда мести – сложное и сильное чувство.
Когда был убит последний из нападавших, началось то, что в армии называется кровавым похмельем. Нетэнкрисы отходили от боевого безумия и начинали нормально воспринимать окружающую реальность, увидели трупы своих товарищей, собственные раны, пролитую всюду кровь, тошнотворные картины развороченных тел и почувствовали тяжелый смрад скотобойни вперемешку с пороховым хранилищем. Редкий желудок не выворачивался наизнанку, только люпсы держались нормально.
– У нас большие проблемы, господин Морк.
– Ах, теперь я снова господин?
– Теперь, когда я больше не воспринимаю вас как своего солдата, да, вы снова господин.
Мы молча посмотрели друг на друга.
– Честно, – признал он.
Мы сидели в пустом и темном конференц-зале, который почти не пострадал. Авиак угостил меня чашкой черного кофе с коньяком и корицей.
– А где, кстати, л’Калипса?
– Его нет в здании, он не участвовал в битве.
– Засранец. Он и в армии такой был! Дивизия «Равендорвфф», белые мундиры, честь и гордость колониальной армии Мескийской Империи! Ха! Пока мы шлепали по колено в крови, эти снобы стояли почетным караулом, являя образец терпимости и светлого морального облика армии-освободителя!
– Значит, вы утверждаете, что военная карьера тана л’Калипса не столь блистательна, как об этом принято говорить?
– Я утверждаю, что, пока я кормил комарье и пиявок на марш-броске сквозь болотистые регионы, он распивал дивного аромата чай на веранде дворца махараджи и убеждал тогда еще живого монарха в наших добрых намерениях. Потом мы его убили, конечно. Монарха.
– Политик, не воин.
– В точку. Хотя… я слышал, что он диво как хорош с двуручным оружием, но мне, право, не верится.
Мы выпили кофе, в котором больше коньяка, чем кофе, и он мне понравился.
– Тан л’Мориа, я, конечно, догадываюсь, что здесь сегодня произошло, но через десять минут мне придется говорить с его величеством по магическому мосту, и я должен знать, что сказать ему, чтобы не оказаться ощипанным. Я ведь чуть не потерял Скоальт-Ярд, впервые за всю историю империи.
Я допил кофе залпом и жестом попросил смешать еще.
– Мир никогда не будет прежним! Башню атаковали… Немыслимо! Что вы знаете о колониальных войнах, господин Морк?
– Они обогащают государство.
– Это все, что должен знать истинный верноподданный империи! – рассмеялся я. – Но сейчас речь об армии. Армия Мескии, сильнейшая в мире, самая большая и боеспособная в открытом бою и для удержания территорий, но колониальные войска – особый разговор. Существует четыре военных базы, которые подготавливают элитные силы для проведения экспансий. Служение в них считается столь же престижным, сколь и опасным. Ваш покорный слуга стал офицером дивизии «Сангуашлосс», подготовленной в замке Сангуашлосс, как нетрудно догадаться. И мы, алые мундиры, воевали в Малдизе. Пять пехотных полков, немного кавалерии и артиллерии, но в основном пехота. Самые жуткие головорезы – в рядах регулярной армии, готовые делать все, что бы ни приказало командование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
