– Борь, у нас неприятности!
Борух неохотно открыл глаза:
– Это что, новость?
– Новые неприятности, совсем свеженькие. Пульт управления накрылся.
– В смысле?
– В самом прямом. Минут десять шли помехи, потом мониторы начали отрубаться. Сейчас ни один не работает.
– Вот чёрт!
– Именно. Мы ослепли и оглохли, а главное – лишились управления всей артиллерией.
– Не понос, так золотуха… – обречённо сказал Борух, – хоть бы какая хорошая новость, для разнообразия… Времени сколько?
– Ну как тебе сказать… Утро. Часы тоже не работают. Ни одни. Только не спрашивай меня почему.
– Не буду спрашивать… Кофе свари, что ли…
Артём, пожав плечами, отправился на кухню.
Держа в руке кружку с горячим напитком, Борух смотрел в переплетение проводов под снятыми панелями пульта. Артём мрачно тыкал тестером в какие-то разъёмы и хмурился, глядя на результат. Прапорщик наблюдал за его действиями с интересом, но никак не комментировал – он точно знал, что у батарейки есть плюс и минус, но не был уверен, что эта информация в данный момент существенна. Очень хотелось задать дурацкий вопрос типа «Ну что там?», но он сдерживался.
Артём неожиданно вылез из электронных потрохов и вытащил из железного шкафа ящик с запчастями. Поковырявшись, достал несколько коробочек и, высыпав на стол пригоршню усатых деталек, начал сосредоточенно тыкать в них щупами прибора.
– Ничего не понимаю… – Артём отложил прибор и уселся на пол.
– Да? – как можно более нейтральным тоном сказал Борух.
– Да, чёрт побери! Я не бог весть какой электронщик, но даже я понимаю, что тут какая-то фигня. Питание подаётся, но ничего не работает. То есть вообще ничего. Тут куча дублирующих каналов, и погореть все разом они никак не могли. Во всяком случае, вот так одинаково. Вероятность, стремящаяся к нулю. Но это ещё не самое смешное…
– Да? – повторился Борух ещё более нейтрально.
– Будешь смеяться, но в ЗИПе нет ни одной исправной детали. Ну, то есть все я, конечно, не проверял, но те, что проверил, – Артём широким жестом показал на стол с кучкой усатой мелочи, – все дохлые. Часть диодов звонится в обе стороны как пробитые, часть не проводит ничего, как горелые, с транзисторами та же фигня. Хотя все детали новые. И электронный тестер не работает, кстати, только стрелочный. И электронные часы сдохли. И планшет мой не включается.
– Действительно, очень смешно… Обхохочешься просто.
– Слушай, а может, это… Глупо, конечно, звучит… Ну, факторы поражения ядерного взрыва помнишь? Электромагнитное излучение – и всё дохнет.
– И правда глупо. У нас тут, значит, ядерный боеприпас рванул, а мы, находясь в зоне поражения, ничего не заметили… Да и вообще, если бы шарахнул импульс такой мощности, что у тебя в железном шкафу диоды погорели, то мы бы вообще спеклись, как в микроволновке. Чушь, в общем.
– Да я понимаю, что чушь. Но больше ничего не придумывается. Просто мистика какая-то.
– Мистика, значит? А то, что луны нет и солнце не там встаёт, – не мистика? Что люди пропали и уехать невозможно – тоже не мистика? Знаешь, на этом фоне диоды-триоды твои выглядят бледновато…
– Да? А на это что скажешь?
Артём достал из кармана небольшой фонарик и включил его. Лампочка тускло засветилась и медленно угасла.
– Кстати, у нас напряжение в сети тоже упало вольт до ста, хотя дизель работает. Видишь, как лампы тускло горят?
Борух присмотрелся к настенным светильникам – да, вроде бы действительно тускловато, и мерцают как-то нездорово… Освещение, как будто напуганное пристальным взглядом, моргнуло и загорелось снова, уже явно вполнакала.
– Видал?
– Видал. Пойдём, что ли, на генератор посмотрим? Может, с ним чего не так?
– Сомневаюсь… – пожал плечами Артём, – но отчего бы не сходить?
За железной дверью генераторной бодро молотил дизель, но лампочки на пультах не горели, и стрелки лежали на нулях. Если бы не подвальное окошко под потолком, в которое заглядывало утреннее солнышко, было бы просто темно – лампы освещения, похоже, погасли окончательно. Артём потыкал в клеммы генератора тестером – стрелка было дёрнулась, но сразу вернулась обратно на ноль.
– Глухо, – мрачно сказал он, – не дышит, болезный.
Быстрая проверка показала, что стоящие у стены пусковые аккумуляторы тоже разряжены. Артём, не доверяя тестеру, осторожно замкнул клеммы обрезком провода, но вместо ожидаемой вспышки дуги проскочила лишь слабая искра.
– Все, Борь, трындец… – безнадёжно сказал он, – электричества у нас больше нема. Дизелю-то по фиг, он будет тарахтеть, пока солярка не кончится, но если его остановить, то снова не запустишь – стартёр крутить нечем. Кстати, и водяной насос тоже не работает…
– Знаешь, писатель, – тихо сказал Борух, – это наводит меня ещё на одну грустную мысль… Давай-ка прогуляемся во двор.
По тёмным коридорам пришлось двигаться буквально на ощупь – лампы не горели и карманные фонари тоже. Зато на улице уже начинало припекать яркое солнышко, и ситуация выглядела не так мрачно. Лёгкие облачка скользили в глубокой синеве неба, и разлившаяся вокруг тишина подчеркивалась незамысловатыми трелями малочисленных городских птиц. Этой пернатой братии было совершенно наплевать на глобальные катастрофы. Равно как и на то, что ни один из стоящих во дворе автомобилей не заводился. Такое впечатление, что все аккумуляторы разрядились в ноль.
– Ну что, Борь, глухо?
– Как в танке…
– Таскали мы с тобой, таскали снаряжение, кучу железок припёрли – а всё без толку. Надо было керосинки искать. Все наши премудрости без электричества – груда железа…
– Ну не скажи… к пулемётам и обычный, ручной спуск есть. Только в два пулемёта мы с тобой нашу фортецию не удержим. Тут человек двадцать нужно гарнизону, как минимум.
– Я вот думаю, Борь, а что дальше-то будет? Порох гореть перестанет?
– Ну дизель пока что молотит, значит, процесс горения функционирует нормально. А вот без средств передвижения мы остались – это факт. И ежели бежать куда – так на своих двоих придётся, бросив всё, что нажито непосильным трудом…
– От кого бежать-то?
– Не знаю, но боюсь, что скоро узнаем. Есть, знаешь ли, этакое ощущение внутри – что-то будет. Логика событий требует развития. Природа не терпит пустоты, свято место пусто не бывает… Ну и так далее. Поскольку в природную случайность происшествия я не верю, то некие неведомые нам, но заинтересованные лица существуют. И как раз самое время им объявиться и намерения свои как-то обозначить.
– И что это будет, по-твоему? – поинтересовался Артём. – «Добро пожаловать, гости дорогие?» или «А ну, кто это тут у нас пролез?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
