Не такого уж и простого – генерала-герцога, ведущего свой род от второго прославленного в Мизгире иномирца.
– А как бы Тенебриш стал герцогом Холгер законно?
Невозмутимый Кайрон пожал плечами:
– Корректирующий внешность амулет легко бы поправил дело. Главное, чтобы я опознал в нем похищенного много лет назад брата.
Угу, весьма правдоподобно, как же. Опознал похищенного брата, о котором никто ничего никогда не слышал.
Впрочем, зря ерничаю. В подобную сказочку поверили бы. Пускай она звучала невероятно, важно, как и кто ее расскажет. А герою, новому королю, поверили бы.
Я подошла к перилам балкона и задала мучающий вопрос:
– Сторожевые Столбы… Мне не показалось? Они ответили тебе?
Кайрон стал сзади и, наклонившись, коснулся губами моего виска:
– Безусловно, ответили, раз моя принцесса была невинна.
Увернувшись от горячих губ и испытывая непередаваемое смущение, сказала:
– Я боялась, что ты станешь королем-марионеткой Тенебриша, и сняла с себя все артефакты. Так почему ты получил власть над Столбами, если условия не были соблюдены?
– Ты уверена в этом? Что не были соблюдены?
И пока я лихорадочно думала, что сделала не так, ведь даже о фидеме не забыла, Кайрон вытащил из-под синего мундира серебряный медальон. Со щелчком раскрыл, демонстрируя хранящуюся в нем серьгу. Призывно сверкнул, словно подмигивая, драгоценный камень. Это же моя сережка! Та, что я потеряла на охоте, а он не дал толком поискать!
– Ждал, чтобы отдать, когда ты станешь совершеннолетней, и потребовать обещанную награду, – пошутил он.
Вот только полыхнувший в глазах мужчины огонь желания говорил об ином: признание – далеко не шутка.
– Спасибо, что вернул. – Я ловко выхватила из медальона свое имущество и спрятала в глубокое декольте. – Раз уж мы заговорили об украшениях, сними с меня брачный браслет Децема. Знаешь, почему он не активировался?
– Требовалось больше времени? – Кайрон отвел глаза.
– Сомневаюсь.
– Тогда не знаю.
Я вздохнула. Стыдно, как же неловко сознавать, что он знает, что я побывала в постели чародея. Я не забывала ни на секунду, что Кайрону известно об этом, но старалась мысленно отстраниться. И вот сейчас мы дошли до самого страшного.
Логично, что он женится на мне. Но мы вряд ли будем счастливы после случившегося. Ух, темный!.. Уж лучше бы молчал о том, что произошло!
Или вообще у нас с ним ничего бы не было. Что стоило мне оказать сопротивление, настоять на том, что брачная ночь должна пройти по правилам – после церемонии?
Нет. Я сомневаюсь, что Децем подарил бы мне отсрочку.
Буду честной сама с собой: прошлая ночь сыграла не последнюю роль в том, что он закрыл меня своим телом.
– Я откажусь от престола.
– Что? – Генерал нахмурился.
– Я передам власть тебе, твоему роду, Кай. Сама уйду в храм, как сестра. Или буду путешествовать по Тарре.
– Кьяра, что за глупости ты несешь? – недовольно спросил мужчина.
Я обиделась. Я глупая? Ну и пускай! Я хочу быть счастливой, и мозгов мне хватает, чтобы понять: вместе нам не по пути. Он никогда не забудет, что я сделала.
– Какие глупости? Ты сам постоянно называешь меня занозой в заднице!
Пользуясь тем, что я маленькая по сравнению с Каем, извернулась и выскользнула из его рук. И побежала к выходу.
Миг – и я оказалась притиснута к стене большим телом. Прижата осторожно, но так, чтобы не смогла вырваться. Обхватив одной рукой за талию под грудью, второй Кайрон провел по моей голове – нежно, осторожно. На пол посыпались украшенные жемчугом шпильки – скрепленный на затылке строгий пучок развалился. Волосы свободно легли на плечи и спину. И я мгновенно ощутила облегчение.
– Да, ты заноза, Кьяра, вот только в моем сердце. И с недавних пор слилась с ним так, что невозможно вытащить.
Я крепко-крепко зажмурилась. Неужели сплю? И сама себе придумываю удивительные события?
Кайрон развернул меня к себе лицом. И я угодила в плен синих глаз, в которых горела решимость.
– Я не отпущу тебя. Ни за что не отпущу. Хочешь ты того или нет, но ты моя.
Нет, я все-таки сплю? Мне чудятся его проникновенные, долгожданные слова?
– Я соврал. Я прекрасно знаю, почему браслет Децема не превратился в татуировку. Ты уже замужем, Кьяра. За мной.
– Шэйш… – Нельзя сказать, что я испытала радость. Скорее, испуг и отчаяние. Что же он наделал? А главное, как?
На невысказанный вопрос тут же получила ответ:
– Неподалеку от постоялого двора есть часовня. Я сходил туда с доказательством, что ты подарила мне свою невинность. – Я покраснела, представив, как он предъявлял испачканную моей кровью ткань. – Согласно древнему обычаю, местный жрец благословил наш союз без твоего присутствия.
Какой кошмар… Замшелая варварская традиция, я не слышала, чтобы она упоминалась где-нибудь еще, кроме легенд и сказок.
– Кай, послушай… – Я с трудом подбирала слова. Отказываться от счастья, пускай и краткосрочного, всегда нелегко и больно. – Чародей не соврал: я была с ним. По сути, я предала тебя.
Вот и все. Я призналась, подтвердила хвастовство Тенебриша. Будь что будет.
И все-таки смелости принять закономерную реакцию на измену не хватило – я закрыла глаза, чтобы не видеть презрение во взгляде любимого.
– Прости меня за это, Кьяра.
В изумлении уставилась на Кайрона. Почему просит прощения он?
– Я загнал нас в ловушку, не сумел тебя защитить. Я начал игру, не поставив в известность тебя. Прости.
Горло перехватило, как ни крепилась, а на глаза навернулись слезы. Он брал на себя всю вину, не думая упрекать меня.
– Не плачь, пожалуйста. Ты жива, Кьяра. Это главное. Я не буду просить прощения за убийство твоего отца – за то, как он поступал с тобой и что собирался сделать в будущем, я убил бы его собственными руками, если бы мог. Я прошу простить меня за Децема.
Заявление насчет отца я решила проигнорировать. Может, он и был безумцем, разрушающим страну и судьбу старшей дочери, я все же любила его. И сейчас сердце щемило от боли и одновременно пело, слушая откровения Кайрона.
Когда мужчина готов пойти на все ради желанной женщины, нарушить клятвы, переступить через мораль, добиваться ее руки, перевернув сложившиеся устои, это восхищает и подкупает. А если его еще и любишь, то многое простишь, если вообще не все.
– Не таким уж и темным был твой брат, – решила я быть справедливой. – Наверное, не испытывай он ко мне влечение, я бы умерла сегодня.
– За то, что он тебя закрыл собой, я простил ему все.
Молча Кайрон взял мою руку и, сняв чужой брачный браслет, надел свой. Сплетенный из полупрозрачной белой нити, легче пуха, почти невесомый. Достав второй, по размеру больше, чем мой, спросил:
– Поможешь?
Вроде бы невинный вопрос, но как много в нем невысказанного! Если откажусь, значит, я не принимаю душой наш брак и не люблю Кайрона.
– Да.
Стоило браслету из деревенской часовни оказаться на мужском запястье, как он засверкал серебром. Вспыхнул ярко – и превратился в красивую, витиеватую татуировку.
Засмотревшись на руку мужа, пропустила момент, когда мое ритуальное украшение слилось с кожей.
– Спасибо за доверие, Кьяра.
Супруг, обхватив одной рукой мой затылок, поцеловал. Алчно, напористо. Руки мужчины жадно гладили плечи, спину…
Я обняла в ответ, с удовольствием запустила пальцы в жесткие черные волосы. Застонав от нахлынувших эмоций, приоткрыла губы, впуская язык Кая. Первое же игривое касание – и я окончательно растаяла, сдалась на милость победителя.
Поцелуй все длился и длился, разжигая неутолимое желание. Увы, с ним придется подождать.
Когда мы чуть успокоились, поинтересовалась:
– Кстати, ты говорил, что готов совершить новое преступление. О чем шла речь?
Улыбнувшись, Кай погладил мою нижнюю губу большим пальцем.
– Любопытный мой лучик, любимая…
Очередной поцелуй, от которого все умные мысли покинули мою голову.
– И все-таки что за преступление?
Он явно отвлекал, стремясь погасить мое любопытство. Но я решила проявить стойкость, получить ответ хотелось сильно.
Кайрон отвел черную прядь со своего лба и, наконец, признался:
– Как истинный злодей, я собирался заполучить тебя, невзирая на твои возражения. Выкрал бы и не выпускал из спальни до тех пор, пока ты добровольно не надела бы на меня браслет.
Я с наигранным разочарованием вздохнула:
– Какая заманчивая, интригующая угроза… Если бы я о ней узнала раньше, то стал бы ты похитителем.
Губы Кая изогнула шальная улыбка.
– Любовь моя, не боишься, что придется просить пощады?
Секунду подумав, покачала головой:
– Нет, не дождешься.
