Увидев кровь, расползающуюся по его толстовке алым пятном, она едва не вскрикнула.
Затем неловко отползла в сторону, ободрала об асфальт голые ноги. Сообразила натянуть штаны и увидела приятеля, заметившего потасовку и спешащего товарищу на помощь.
Дальнейшие события решились за доли мгновения. Хоук знала, где пистолет: засунут за пояс убитого, оставалось только достать и перезарядить.
Она дотронулась до холодного и скользкого металла, потянула на себя.
Мужчина был уже в нескольких шагах, прежде чем разглядел в её руках оружие.
Он замер.
― Не приближайся, ― выдавила Мариан, поразившись твердости собственного голоса.
Руки не дрожали, она сжимала рукоять крепко, неотрывно следя при этом за мужчиной.
― Не делай глупостей, девочка, ― вдруг начал он.
― Я тебе не девочка, мразь.
Хоук стояла перед ним на коленях, губу жгло огнем, голова раскалывалась от пульсирующей боли. Её жутко мутило. Она держалась из последних сил сдерживая позывы к рвоте.
― Я выполню, что ты попросишь, только положи пистолет, ― начал мужчина, делая к ней шаг. ― Давай, глупенькая, мы поедем и спасем твоего Фенриса вместе!
При звуке этого имени Хоук содрогнулась. Мужчина, расценив, что сумел уболтать несчастную, рванул в ее сторону, рассчитывая на внезапность.
Но Мариан оказалась смелее. Услышав оглушительный выстрел, даже не поняла, что ее палец нажал на курок. Ей показалось, что с ними был кто-то еще.
Она простояла в оцепенении еще несколько секунд, бездумно взирая на корчащегося человека напротив. Он умирал от потери крови? Под ним натекла целая лужа!
Я выстрелила. Я выстрелила. Я.
Мужчина выгнулся, словно в судороге, изо рта вырвался хриплый стон, он держался руками за бедро, кажется, пуля попала в артерию. Затем он согнулся, подтянув колени к груди и жалобно заскулил. Спустя мгновение затих.
Хоук не помнила, как поднялась с земли и оказалась возле машины.
Там играло радио, и музыка волшебным образом привела ее в чувство. Сначала её шумно вывернуло на дорогу. Откашлявшись и отдышавшись, она ощупала свою губу, приложила к ней рукав толстовки, пытаясь остановить кровь. Сильно хотелось пить.
Что-то донимало её, взрывалось в мозгу вспышками. Она потрогала затылок, нашла шишку, оглянулась на дорогу позади, на два лежащих на ней бездыханных тела.
Жива! Цела и невредима! Надо бежать! Спрятать следы!
Бежать!
Жива!
Билось в голове в эту минуту. Музыка прерывалась, какой-то посторонний звук вносил в ее звучание диссонанс, нарушая слова песни.
В машине трелями разрывался мобильник.
Хоук вдруг засмеялась, затем тут же посерьезнела. Она деловито оглядела свою толстовку, сняла ее, отерла кровь с лица, глядя в боковое зеркало автомобиля. Дождь намочил волосы и вообще был только на руку. Хоук радовалась дождю, ведь он смывал следы.
Звонки прекратились. Мариан залезла в салон ауди и выкрутила колесо громкости на полную мощность.
Ей нужна была музыка.
Она повязала грязную толстовку вокруг пояса и пошла в сторону своей шевроле.
Достав из машины сумочку и подняв с земли собственный пистолет, она заглянула в багажник и вытащила из него кусок фанеры, служащий двойным дном, затем подсунула под колесо и таким образом выехала из кювета, в котором застряла.
Подогнав машину к телам убитых, она загрузила их в багажник, кряхтя и радуясь при этом его вместительности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нужно было отогнать машину в кусты, при этом не повредив веток, чтобы транспорт не сразу заметили с шоссе.
Мариан на секунду удивилась спокойствию своих мыслей. Но на шоссе могла проехать случайная машина: у нее не было времени на сомнения или страх.
Нужно было действовать.
Мысль о том, что она жива, придавала необычайную силу каждому движению. Каждый шаг был отточен и выверен, словно она все спланировала.
Когда с последней задачей было покончено, девушка вернулась к ауди. В салоне по-прежнему играла музыка. Хоук забралась внутрь, убавила громкость радио и включила обогреватель. По телу пробежались мурашки, она только сейчас поняла, насколько замерзла.
Затем посмотрела на себя в зеркало, смыла остатки туши, пригладила мокрые волосы. Бросила грязную толстовку под пассажирское сиденье. Пистолет спрятала в отделении рядом с ручным тормозом, так, чтобы было удобно достать в любую минуту.
Хотя, Мариан все же сомневалась в возможности второй волны преследователей. Ей думалось, что люди, подобные Данариусу, настолько уверены в своих действиях, что не предусматривают вторых вариантов.
Но даже профессионалов иногда губят случайности.
Она улыбнулась собственному отражению, по телу разливалось приятное тепло. Настроение поднялось, она завела мотор и вслушалась в глухое рычание двигателя.
Спокойствие нарушил резкий телефонный звонок. Хоук уже успела забыть об этом. Она посмотрела перед собой и увидела аппарат прямо на приборной панели. На дисплее высветился засекреченный номер.
Сколько времени прошло с тех пор, как ее поймали? Гадать, кто звонит, не пришлось, Мариан знала.
Она нажала на кнопку ответа и на мгновение замолчала. Ей отчего-то подумалось, что Фенрис мог быть в эту минуту совсем рядом. Он должен был услышать, что она говорит. Эта мысль вселила в ее сердце уверенность.
Но… что отвечать? Как на него повлиять? Данариус испугается, когда услышит, что она жива, несомненно. Но одной случайности мало.
Хоук лихорадочно пыталась сообразить, что же сделать, как вдруг её осенило. Реклама на радио закончилась, музыка возобновилась.
Заиграла песня про время… Кажется, Фенрису нравилась эта группа, он включал её, когда они ехали в машине.
Когда-то… Когда все было хорошо…
Мариан даже сочла это ироничным. Надолго думая, она подпела в такт мелодии, хриплым, но вполне уверенным голосом.
Время… на моей сторонеее, это так..
Время на моей стороне!
― Кто это? Отвечайте немедленно! Джек! Уоллес!
Хоук едва сдержалась, чтобы не рассмеяться во весь голос. Интонация, с которой ответил Данариус оправдала ее ожидания стократ. Она зажала трубку между щекой и плечом и медленно вырулила на шоссе.
― С кем я говорю?! ― снова закричал он.
Хоук заговорила, но сначала ей показалось, что в голосе слишком мало уверенности. Но машина набирала скорость, в салоне было тепло – девушка окончательно расхрабрилась.
Она представляла Фенриса, сидящего напротив страшного человека, думала, какое впечатление производят её слова и изо всех сил старалась говорить так, чтобы уничтожить Данариуса морально, даже на расстоянии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она вспомнила его жену, вспомнила слова Вараньи и то, как она выражалась. На ум пришли подслушанные из ссоры родителей выражения, Хоук употребила их. Результат превзошел все ожидания.
