Впрочем, первое впечатление от рабочей общаги было вполне обнадёживающим. А может всё дело в том, что само настроение в последние дни у Одиссея было приподнятым. Он оправился от неприятной болезни и заодно выспался и отъелся на казённых харчах. Ташкент, несмотря на все свои контрасты, показался Лукову удивительным городом, где как он чувствовал, в его жизни должно было произойти что-то очень важное. И, наконец, весна! Чудесная, долгожданная девица, она повсюду расстелила свой зеленеющий ковёр, лопались почки, буйно цвела мимоза, урюк, шелковица, а на душе молодого человека звучали песни, и чертовски хотелось влюбиться. Вот в таком легкомысленном настроении Одиссей и прибыл по указанному ему адресу…
Возле входа в обшарпанное двухэтажное строение с претенциозной вывеской на фасаде «Дом-коммуна нового быта» щетинились клумбы с экзотическими для русака цветами.
Войдя внутрь, Одиссей и вовсе отбросил все сомнения, ибо внутри было довольно чисто, хотя и бедно. Но он и не рассчитывал на «Метрополь». Правда посетитель то и дело рисковал споткнуться о ползающих повсюду маленьких детей или наступить в произведённую кем-то из карапузов лужу, впрочем, это ведь были сущие пустяки. Главное, что проблема, где переночевать разрешилась вполне благополучно.
Его встретили очень хорошо, и всё благодаря записке из военной комендатуры. В отличии от большинства постояльцев, блатному гостю даже был предложен выбор – подселиться к компании жильцов или заехать в отдельный «нумер». Таким образом, несмотря на то, что заведение гордо именовалось «коммуной», Одиссей получил возможность уединения, хотя все бытовые условия были, естественно, общими и самыми примитивными.
В комнате, куда его поселили, из мебели присутствовали только старая железная кровать, два расшатанных стула и стол, покрытый скатертью с отвратительными бурыми пятнами. На деревянном полу не было ковра, а вместо обоев на стенах только побелка, как в больничной палате. Но Одиссей был рад и этому. Скинув ботинки, молодой учёный улёгся на кровать, закинул руки за голову и с иронией осмотрел свои владения: «Конечно это не шикарные апартаменты с будуаром, гостиной и кабинетом. Золотой лепнины и красного дерева тоже маловато. Впрочем, даже сам Дарвин во время своего легендарного кругосветного путешествия на „Бигле“ ютился в крохотной каморке, фактически вместо стула сидя верхом на проходящем через его каюту и рабочий стол корабельном румпеле. А кто, в конце концов, сказал, что меня тоже не ожидает великая слава первооткрывателя?!».
Вскоре в дверь вежливо постучали. Это комендант принёс дорогому гостю верблюжью кошму, которую надлежало подложить под матрас для защиты от скорпионов и пауков-каракуртов. Новость, что эти милые создания могут нагрянуть к нему в номер, когда он будет спать, несколько встревожила Лукова. После этого он с большой тщательностью осмотрел все углы и закоулки, но никаких насекомых не обнаружил. Кажется, можно было спать спокойно. Одиссей ещё не догадывался о коварных замашках местных паразитов, которые при свете дня скрывались в своих тайных норах и щелях и выходили на охоту лишь, заслышав человеческий храп.
В первую же ночь Одиссея одолели полчища клопов, так что утром ему пришлось хорошенько продезинфицировать кровать керосином, вернуть коменданту старый матрац вместе с оказавшейся совершенно бесполезной верблюжьей подстилкой. Генерал достал для него комплект чистого белья, бутыль керосина, а, кроме того, зачем-то настоятельно посоветовал не слишком любящему оружие доценту взять с собой на следующую ночёвку револьвер и держать его под подушкой. Хорошо знающий Восток генерал знал, о чём говорит.
Вечером Одиссей установил ножки кровати в блюдца с керосином, чтобы клопы и пауки не могли по ним забраться к нему в постель, и лёг в полной уверенности, что теперь ему ничего не угрожает. Проснулся он от странного ощущения, будто кто-то пристально наблюдает за ним. Одиссей открыл глаза, и некоторое время всматривался в темноту, пока не заметил странную возню возле стены. Он зажёг керосинку и, о, ужас! Увидел полторы дюжины здоровенных крыс. Они окружили кровать и, похоже, замышляли людоедство. Странно только почему они не объявились в первую ночь? Видимо, осторожные твари приглядывались к пожаловавшему на их законную территорию чужаку, решая, насколько он опасен для них.
Одиссей выхватил из-под подушки револьвер, но стрелять не понадобилось. Крысы знали, что такое оружие, и мгновенно разбежались по своим тайным норам. Но это был лишь первый их визит. Оказалось голодных ташкентских тварей не так то просто напугать. Когда на следующее утро Одиссей собрался позавтракать, крысы появились снова – в ещё большем количестве, заполнив две трети пространство пола. Как только эти хвостатые твари впервые учуяли запах открываемых консервов с тушёнкой, они тут же вылезли из своих нор и заняли выжидательную позицию по стенам комнаты. При внезапном появлении серых зверьков Одиссей в ужасе метнулся к подушке, под которой с ночи лежал револьвер. Однако на этот раз крысы повели себя неожиданно спокойно. Лишь некоторые из них, по виду самые молодые и неопытные, вопросительно повернули острые мордочки на самого здоровенного пасюка с блестящим чёрным мехом, по-видимому, вожака стаи. Но тот сидел неподвижно. Одиссею даже почудилась презрительная насмешка во взгляде крысиного короля. Конечно, вид оружия останавливал крыс от немедленного нападения, но не болен того! Каким-то образом умные грызуны чувствовали, что человек не станет стрелять, пока соблюдается шаткое перемирие.
Одиссею пришлось призвать на помощь всё свою мужество и выдержку, чтобы закончить трапезу под пристальными ненавидящими взглядами. В какой-то момент учёному пришла в голову разумная мысль, что если нельзя демонстрацией оружия остановить нашествие гостиничных грызунов, тогда от них наверняка можно откупиться.
Пришлось открывать вторую консервную банку, которая должны была стать Лукову обедом. С омерзительным писком крысы набросились на угощение. Сожрав, то, что им причиталось, члены стаи во главе со своим вожаком тут же покинули комнату, как будто соблюдая договорённость с новым кормильцем. Похоже, Одиссей был далеко не первым, кто платил местным хвостатым рэкетирам дань, однако перспектива каждый день оставаться без обеда, удручала Лукова. К счастью вскоре генералу удалось договориться с каким-то высоким начальством, чтобы его сотрудника переселили в гостиницу для красных командиров. И снова Одиссею выделили отдельную комнатку, хоть и совсем крошечную каморку, но молодой человек был счастлив, прежде всего что переехал в относительно нормальную гостиницу.
Видимо, в качестве ответной благодарности некоему высокому чину из политуправления фронтом, который помог устроить Одиссея в привилегированную гостиницу, генерал пообещал ему, что он сам, а также руководитель научной части экспедиции сделают несколько докладов для политактива фронта.
Первую лекцию Одиссей прочёл для сотрудников Управления всеобщего военного обучения Туркфронта и ЦК КСМТ, затем выступил перед журналистами и редакторами газеты «Красная казарма» – главного печатного орган Политуправления Туркфронта. На следующий день Лукова и начальника московской экспедиции попросили выступить перед слушателями недавно организованных при штабе фронта курсов востоковедения РККА, а также перед специально вызванными в Ташкент комиссарами и командирами некоторых боевых частей. Чувствовалось, что новый командующий фронтом Михаил Фрунзе огромное значение придаёт работе по просвещению командирских кадров относительно специфики войны в Азии. В этой связи приехавшие московские товарищи, один из которых являлся крупным специалистом в области разведки, хорошо изучившим данный регион на практике, а второй начинающим, но очень талантливым учёным, владеющим помимо нескольких европейских языков ещё персидским, арабским, пушту и урду, были для Фрунзе настоящим даром небес, который он стремился использовать с максимальной пользой для просвещения своих командиров.
Лекция должна была состояться в бывшем здании Дворянского собрания, который с 1917 года назывался «Домом свободы» и являлся ареной жарких митингов и собраний политических партий. Одиссею ещё никогда не приходилось выступать перед столь массовой аудиторией. Но он был приятно удивлён культурой подавляющего большинства зрителей – вчерашние рабочие и подмастерья, а ныне красные офицеры слушали его с большим вниманием и даже временами аплодировали. Здесь под руководством мудрого командующего зарождалась будущая элита Красной армии.
В конце собрания на сцену вышел сам Фрунзе и от имени своих подчинённых поблагодарил докладчиков за интересные доклады. Фрунзе вручил им несколько книг из собрания библиотеки бывшего штаба Туркестанского военного округа императорской армии. Среди этих книг Луков сразу обратил внимание на два очень редких экземпляра, которые представляли собой огромную ценность. Так что это был поистине царский подарок.
