Вопросов у командиров не было: Абендшен лично подбирал группы, стараясь задействовать в них только опытных сотрудников.
— Раз вопросов нет, то подходите по очереди для получения адресов, — распорядился штурмбанфюрер.
Офицеры по одному стали подходить к Абендшену и получать из его рук запечатанные конверты.
В небольшом переулочке возле ресторана «У булгара» уже около часа стояли две крытые машины, по всему чувствовалось, что обе машины полны народу, хотя оттуда и не доносилось не звука, рядом с машинами стояли только два человека, одетые в штатское, и тихо переговаривались.
— И что нас делили на две группы, — сказал тихо тот, чтобы помоложе, — дома, как я понимаю, чуть ли не соседние.
— Чтобы не было путаницы, — спокойно возразил тот, что постарше. — А потом, может быть, им надо, чтобы заключенные между собой не могли договориться. У следователей много разных хитростей, кто их знает, что они задумали на этот раз.
— Но операция, похоже, очень крупная, — не унимался молодой. — Я слышал, что сегодня пойдут аресты и в других городах.
— Это все в связи с убийством Гейдриха, — вздохнул старый, — все тюрьмы уже переполнены. Гешке постарался на славу.
— Вы думаете, они все связаны с покушением? — удивился молодой.
— Нет, далеко не все, — махнул рукой старший, — Просто когда начинают прочесывать все мелким гребнем, то попадается очень много блох. Больше всего попалось коммунистов, а они, как мне кажется, к убийству Гейдриха не имеют отношения. Тут англичане постарались. Говорят, Франк обещал фюреру поймать преступников до 18 июня. Вполне возможно, что мы с тобой в последней фазе и участвуем.
Он посмотрел на часы.
— Пора, пожалуй, снимать наружку и идти на квартиры.
А через семь минут его группа уже стучалась в парадную дверь старого коммерческого дома. За дверью долго никого не было слышно, и когда уже пожилой гауптштурмфюрер хотел приказать ломать дверь, послышались шаги. Защелкали замки, и дверь приоткрыла пожилая консьержка. Она хотела что-то спросить, но ее тут же отодвинули в сторону. Жетоны гестапо сначала привели ее в испуг, но потом она вдруг громко крикнула:
— Может, на лифте подниметесь?
— Ну-ка заткни пасть, — рявкнул на нее кто-то из молодежи. — Думает, здесь дураки и предупредить хочет.
— А дверь-то за вами запирать или как? — не унималась консьержка.
В наступившей тишине было слышно только шарканье ног по лестнице.
На третьем этаже все остановились около высокой двери с медной начищенной ручкой. Два молодых оперативника, взяв левой рукой автоматы за рожки и приподняв их, встали по краям двери. Третий оперативник потянулся к звонку. Остальные встали так, чтобы не попасть в поле зрения дверного глазка. За дверью около минуты ничего не было слышно, потом заспанный женский голос спросил:
— Кто там?
— Открывайте, гестапо, — последовал краткий ответ.
Застучали засовы. Не успела женщина открыть дверь, как двое оперативников с автоматами ворвались в квартиру. Через несколько секунд в прихожей у стенки вместе с женщиной в ночной рубашке стояли молодой человек и пожилой мужчина.
— Где парашютисты? — резко спросил старший группы.
— Какие парашютисты? — удивленно переспросил мужчина. — Я не знаю ни о каких парашютистах.
— Ничего, сейчас поедешь к нам, быстро все вспомнишь, — пообещал ему старший группы. — Где ваши квартиранты?
— Они уже давно съехали, — пролепетала женщина.
— Куда? — настаивал гестаповец.
— Не знаю, — честно призналась женщина. — Они нас поблагодарили и уехали.
А тем временем несколько человек уже обыскивали комнату.
Женщина вытерла согнутой рукой вспотевшее лицо и буквально простонала:
— Мне надо в туалет.
— Потерпишь, — отрезал старший группы и прошел в комнату посмотреть, как идет обыск.
В комнате работали двое уже немолодых мужчин. Оба внимательно осматривали каждый попавший им в руки предмет и только потом откладывали его в сторону.
— Постарайтесь, чтобы все оставалось на своих местах, — предупредил их старший группы. — Особенно то, что стоит на окнах.
— Мы порядок знаем, — заверил его один из работников.
А тем временем в прихожей остались только арестованные, автоматчик и молоденький гауптшарфюрер.
— Отпустите меня в туалет, — снова запричитала женщина, — мне правда очень надо в туалет.
— Давай, только живо, — махнул рукой гауптшарфюрер.
Женщина, словно боясь, что офицер передумает, метнулась к дверям туалета. Дверь туалета закрылась и щелкнула задвижка. Через минуту в прихожую зашел старший группы, он оглядел присутствующих и сразу же спросил:
— А где женщина?
— В туалете, — спокойно ответил гауптшарфюрер.
— Идиот! — взорвался гестаповец.
Он ринулся к туалету и с разбегу плечом врезался в дверь. Дверь затрещала, но выдержала. Офицер отклонился назад и еще раз ударил плечом в дверь. Та распахнулась. Женщина стояла и как-то страшно и странно улыбалась. Изо рта у нее шла пена. Потом она пошатнулась и начала оседать на пол.
— Воды! — закричал старший группы, — И кто-нибудь срочно в машину за врачом.
У женщины начались судороги. Арестованные мужчины с ужасом смотрели на нее, не смея пошевелиться.
Когда в прихожую вбежал запыхавшийся врач, женщина уже затихла, и все понимали, что ей уже ничего не может помочь.
— Приняла яд, — только и сказал старший врачу.
Тот присел, проверил пульс на шее у женщины и, взглянув на старшего, покачал головой.
— Черт! — выругался старший гестаповец, — Это ж надо быть таким идиотом! — со злостью взглянул он на бледного гауптшарфюрера, — Уводите этих в машину, да не спускайте с них глаз! Хватит с нас одного трупа, — приказал он.
Когда арестованных вывели к старшему, подошел довольно молодой крепкий мужчина.
— Надо что-то делать с трупом, — сказал он. — Мы, конечно, можем посидеть в засаде и в ее обществе, но, боюсь, запах очень скоро отпугнет любую дичь.
Старший подумал, потом кивнул:
— Придется взять ее с собой в машину. Сейчас я распоряжусь.
А в это время вторая машина стояла метрах в пятидесяти от первой на другой стороне улицы. Старший группы, комиссар Парвнниц, отозвал наружное наблюдение, переговорил с одним из наблюдателей, потом сделал знак оперативной группе выходить из машины. Он уверенно подошел к одной из парадных и позвонил. Дверь довольно скоро открыл пожилой мужчина, то ли привратник, то ли муж консьержки. Парвнниц, не дав сказать мужчине даже слова, пихнул ему в нос жетон гестапо и, отодвинув его плечом, вошел внутрь. Он поднялся на второй этаж и остановился около двери с табличкой: «Учитель пан Зленка». Комиссар жестом руки отдал приказ группе начинать работать.
На несколько требовательных звонков, в квартире так никто и не отозвался. Парвнниц так же жестом приказал ломать дверь. Двое оперативников слаженно толкнули дверь плечами. Дверь затрещала, но не подалась. В этот момент за дверь послышались шаги.
— Сейчас, сейчас открою, — послышался испуганный женский голос.
И сразу после этого зазвенела дверная цепочка и защелкали замки.
Дверь открылась, на пороге стояла перепуганная женщина лет сорока в накинутом поверх ночной рубашке халате. За ее спиной в ванную метнулась тень мужчины. Один из оперативников грубо оттолкнул женщину плечом, ворвался в квартиру и, выхватив пистолет, два раза выстрелил в дверь ванной.
— Не стреляйте, не надо, — на хорошем немецком крикнул мужчина из ванны, — Я выхожу.
Оперативник опустил пистолет. Через пару секунд дверь ванной отворилась, и на пороге появился уже немолодой мужчина. Он сделал несколько шагов вперед, споткнулся и упал. На губах у него выступила пена.
— Срочно врача! — рявкнул Парвнниц.
Кто-то из оперативников бросился к выходу.
Врач появился буквально через минуту, но у мужчины уже начались судороги.
— Срочно промой ему желудок! — приказал Парвнниц. — Он явно принял яд.
Кто-то принес из кухни чайник и доктор прямо из носика начал вливать воду в рот мужчине. Тот, похоже, даже не глотал, по крайней мере, никто не заметил, чтобы у него двигался кадык. После этого врач сделал мужчине укол, но это делалось исключительно для Парвнница: арестованный был уже мертв.
— Заверните его в ковер и отнесите в машину, — приказал Парвнниц, когда понял, что учителю уже ничего не поможет. — И захватите с собой женщину. А мы займемся обыском.
К пяти часам утра в управлении гестапо собрались все оперативные группы. Абендшен молча принимал рапорта. Пять арестованных успело отравиться: это для Абендшена неожиданностью не было. Он прекрасно знал, что англичане своих людей снабжают ампулами с ядом, которые те, в большинстве случаев, носят постоянно с собой. Предотвратить отравление даже при неожиданном налете на квартиру очень трудно, практически невозможно. И все-таки он был доволен. По его мнению, операция прошла довольно успешно. Теперь надо было сопоставить полученные данные и принять дальнейшее решение.
