поднялся, взобрался по лестнице на второй этаж. Мне подумалось, что такая лесенка слишком хилая для скра. Рюрик проследил мой взгляд и сказал.
— Старый дом. Самое то для такой холостяк, как я.
— Ты почему семью не завёл? Если не секрет.
Старый скра тут же погрустнел.
— Когда жил у дяди, у хуторян была одна скра. У нас был любовь. Раза два или три. Но потом дядя сказал — надо идти в колонии, убираться на север. Я утаил, что была любовь, потому что нельзя до свадьбы. Её отец убил бы меня и убил бы дядю, если узнал. Мы сохранили это в тайне.
— Почему не нашёл другую?
Рюрик не то вздохнул, не то усмехнулся.
— Нельзя другую. У скра — одна любовь на всю жизнь, так устроен организм. Моногамия, сказал Энтон. И половой диморфизм потому не быть.
— Да, грустно. Ну, нельзя, что ли, просто для кого-то отцом стать, не по-любви?
— Нельзя. Но я знать, что Саломе снести два яйца перед тем, как я отбыл в колонии. Я надеюсь, хотя бы один из моих отпрысков жив, и…
— Погоди… мать, вы чего, яйцекладущие⁈
— А ты не знать? Почти все шестиподы Скрадо яйцекладущие.
Энтон тем временем уже спустился и принёс свёрток, из которого вытащил шлем.
— Держи. Только осторожно, шнур плохо держится.
Я рассмотрел его. На уровне глаз виднелось два чёрных прямоугольника, наверняка являвшимися экранами навроде VR-очков. По окружности головы расположился с десяток присосок с клеммами, а сбоку над ухом выходил достаточно прочный провод, правда, с разболтанным креплением у основания, напоминавший провод HDMI. Конец был оборван, и из него торчал десяток тонких жил в разноцветной оплётке.
Сразу было ясно, что предмет был определённо из моего времени. Возможно, его сделали чуть-чуть позднее моего погружения в капсулу — где-нибудь в районе тридцатых годов. Посмотрел внимательнее и подтвердил догадку. На задней стороне разглядел вполне родную гравировку на пластиковом крае сзади, рядом со шнуром.
[KingDragon MindPad10.5E]
[Made in China]
[2029]
— Твою ж налево… Это ж прямо моё десятилетие. И всё у этих китайцев через «кинг». Но, получается, нацепили уже после того, как меня засунули в капсулу. Зачем?
Энтон с хитрым прищуром глядел на меня, улыбался.
— Чего так смотришь, дядь Энтон? — спросил я. — Ты знаешь, что это?
Он внезапно погрустнел. Ему словно стало нехорошо, взгляд забегал, желваки задвигались. Я вспомнил, когда видел его в похожем возбуждённом состоянии — в момент, когда он застрелил скра в том тёмном бункере спустя всего несколько минут после пробуждения.
— Знаю… хотел бы забыть… Чёрт. Это было как вчера.
— Что было? Когда?
— Рутея…
Я заметил, что одна его рука сжалась в кулак, а правая полезла к поясу, где, по-видимому, был пистолет. Рюрик молча подошёл к ему и легонько хлопнул ему нижней, не самой крупной рукой по щеке. Он тут же проморгался, сел и, вроде бы, успокоился.
— А, да? Что? Чёрт, опять, что ли. Вот чёрт.
— Это штука, чтобы вправлять мозги, — пояснил Рюрик, хотя я и так уже это понял. — Энтону уже надевали её пару раз.
— Пси-программатор, — хмуро пояснил Энтон. — Позволяет мгновенно сформировать нейронные связи. На Рутее… век назад их даже использовали для обучения языкам. Ну, не такие, это-то вообще что-то допотопное. Сейчас эта технология запрещена, насколько я знаю, даже у Сеяных. Очень уж непредсказуемые последствия. По крайней мере, у Халиба и в прошлом замке, на Гмон-яне, у брата Халиба.
— Брат Халиба на Гмон-яне⁈ Ладно. Но зачем тогда его надели на меня?
— Ну, как зачем? Обучить чему-то. Чтобы что-то умел.
— Умел…
Я вспомнил тяжесть клинка в руке. Вспомнил, что чувствовал в эти моменты. Это словно был не я сам, будто кто-то другой то ли вселялся в меня, то ли пробуждался внутри. Если это действительно был я, то значит, что меня научили чему-то, что погружено глубоко на дне моей личности и помогает мне защищать себя. Но кто это сделал? Инга? Либо кто-то другой, кто беспокоился обо мне? Но ещё более грустная мысль посетила после.
— Дядь Энтон. Она такая редкая, говорите. Это вы её искали, а не меня? Так?
Энтон закатил глаза.
— Да нет же, инферно! Это я так, понял, что может пригодиться. Я тебя искал, жеребец ты наш!
— Я же просил не называть меня жеребцом! Ты что, по лошадям скучаешь?
— Есть такое, — признался Энтон. — Муравьеды, конечно, тоже неплохи, но лошади!
Я снова посмотрел на шлем.
— Хорошо, но зачем эта штука тебе? Почему ты сразу не сказал?
— А зачем тебя пугать? Ты бы сказал, что я тебя это… словечко помню такое. Как там трупоголемы по-старому?
— Зомби, — подсказал Рюрик.
— Во! Что я тебя зомбировать хочу. Электронику с нуля очень сложно делать, а я хотел бы тебя чему научить. Хотя бы языкам тем же.
— Ну, да, было полезно. Только очень осторожно.
Энтон тут же оживился.
— Я умею. Я починю! Мне бы паяльную станцию где-то найти. Товар редкий. Здесь все паяльники, которые есть — что твои кипятильники, только что-то большое. Ну ещё бы мультиметр, но это вообще — роскошь непозволительная. Только в Грани есть.
Опять Грань, подумалось мне. Я понял, что мне всё больше хотелось бы там побывать.
Перекусив, мы с Энтоном оставили Рюрика репетировать в одиночестве. Сами же отправились к обширной старинной свалки, оставшейся на месте разрушенного цеха. Поспрашивали про паяльник, но не смогли местному престарелому скра — барахольщику даже внятно объяснить, что требуется искать. Полазили сами, тоже не нашли. Зато я обнаружил под грудой металла нечто, напоминающее проржавевший электрогенератор, подключенный к небольшой
