Сейчас по программе они занимались гимнастикой. Ничего хорошего Варю не ждало. Ей не нравилось делать кувырки, она боялась ходить по бревну и каждый раз с замиранием сердца ждала, что не удержится и сорвется с брусьев. Конечно, ненавистный физрук Николай Кузьмич ответит за это, но Варины руки-ноги уже будут безнадежно переломаны. Хорошо, если не шея…
Варя как раз прикидывала все «за» и «против» «закоса» физкультуры, когда перед ней в коридоре опять выросла фигура Рагулиной.
– Маш, ну чего ты привязалась? – недовольно спросила Варя.
– Знаешь, Варька, мне надо с тобой поговорить, – очень жалобно проговорила Маша. – Перемена большая, пошли в буфет, а?! За мой счет!
– У меня сейчас физра! Какой может быть буфет? Я и так еле-еле на бревне держусь. Мне лишние граммы ни к чему!
– А я тебе только сок возьму!
Варя поняла, что от Рагулиной не отвяжешься, буркнула: «Пошли», – и первой свернула на лестницу, поскольку столовая находилась на первом этаже.
В столовой, сжав локоть Вари так сильно, что та даже пискнула, Маша прошипела ей в ухо:
– Гляди, вон он сидит. Как всегда, один, как перст…
Варя проследила, куда направлен взгляд расширившихся рагулинских глаз, и увидела Белецкого. Он действительно сидел один за столиком у окна спиной к залу. Видно было, что он специально расположился так, чтобы к нему никто не мог подсесть. На одном стуле сидел сам, на другой бросил школьную сумку, на третий – какие-то тетради. Четвертый стул отсутствовал, так как столик стоял у стены.
– Машка, а он что, так ни с кем из ваших парней и не подружился? – спросила Варя.
– Не-а… – ответила та. – Но, может, еще мало времени прошло… Месяца нет…
– Ну… может быть, конечно. А с кем он на уроках сидит?
– Ни с кем. Один. За последним столом. В самом углу. Там Лешка обычно сидит, но сейчас он болеет…
– Мне апельсиновый… – сказала Варя, когда подошла их очередь.
– Мне тоже апельсиновый сок и еще две полоски… Вон ту, розовую, и с шоколадом, – заказала Рагулина.
Варя взяла стакан с соком и пошла в сторону окна, возле которого сидел Белецкий. Но стоило ей опуститься на стул, как Машкин одноклассник поднялся, мазнул ее невидящим взглядом и понес грязные тарелки к мойке. Потом он вернулся за своими вещами, еще раз равнодушно взглянул на Варю и направился к выходу из столовой.
– Как всегда!! – с досадой произнесла Маша и со всей силы ударила по столу стаканом. Сок опасно плескался и чудом не вылился на стол. – Ну ни на кого не смотрит! Хоть ты что!
– Может, у него и правда какая-нибудь трагедия произошла? – отозвалась Варя.
– Ну… не знаю… Из любой трагедии надо как-то выходить. Не всю же жизнь страдать.
Рагулина села за стол, откусила сразу чуть ли не половину полоски с розовой глазурью и с набитым ртом снова начала что-то говорить про Белецкого.
– Машка, прожуй сначала! – возмутилась Варя, с неприязнью глядя на свой сок. Пить ей не хотелось.
– Хофофо, – с трудом проговорила Рагулина, роняя изо рта розовые крошки. Потом запила полоску соком и уже вполне внятно произнесла:
– В общем, так – мне нужна твоя помощь!
Варя изумленно приподняла бровь.
– Да! – продолжила Маша, плотоядно глядя на второе шоколадное пирожное. – Только ты можешь мне помочь.
– Почему именно я?
– Потому что только тебе я могу доверять, ведь мы знакомы уже сто лет.
– Ну! Что дальше?! Только давай покороче! Мне ж еще переодеться на физру надо!
– Как ты знаешь, сегодня после шестого урока наши классы тащат в политехнический лицей. Можно подумать, что все прямо только туда и будут поступать после девятого! Я, например, не буду ни за что, потому что…
– Машка! – угрожающе произнесла Варя. – Я же просила покороче!! Я сама все знаю про этот лицей и про тебя вместе с ним!
– Я постараюсь, – кротко согласилась Рагулина. – Так вот! Нам с Белецким поручили написать отчет о посещении лицея и завтра вывесить его в классе на доске с материалами по профориентации, чтобы, значит, никто не забыл, каким профессиям там обучают, что надо для поступления и прочую ерунду.
– А почему именно вам с Белецким?
– Ну ты даешь! То тебе покороче, то тебе подлиннее! Не знаю почему, да и все!
– Врешь! – беспощадно констатировала Варя.
– Ну ладно, вру, – не стала упираться Маша. – Но ты сама просила короче. В общем, наша классная мадама велела это сделать Белецкому. Наверно, хотела, чтобы он побыстрей проникся заботами коллектива. А я предложила себя в помощь, так как у меня якобы есть фотографии лицея, всяких его лабораторий, механических участков и прочее… Мол, нагляднее будет…
– А у тебя есть?
– У меня нет. А вот у тебя есть!
– Откуда?!
– Оттуда! Помнишь, в прошлом году все эти материалы твои родители распечатали для наших братцев. Твой так и не пошел в лицей поступать, а мой Вовка уже учится там на автослесаря. У нас дома ничего нет, а у вас наверняка эти фотки так и валяются где-нибудь.
– Ну… может, и валяются. Поищу, конечно. То есть ты собираешься сблизиться с Белецким на почве лицея?
– Наконец-то до тебя дошло! – обрадовалась Рагулина и откусила половину второй, шоколадной, полоски.
– И каким же образом?
– Предложу где-нибудь встретиться, чтобы поудачней вставить фотки в текст.
– Так надо ж будет их снова сканировать…
– Да уж я постараюсь, не волнуйся! Потом на флешку скину.
– Маш, Белецкий ведь сам может все это в Интернете найти!
– Может, не спорю! Но я вот, например, вчера вышла на сайт лицея, а его дизайн теперь совсем другой. Текста стало больше, а фотки измельчали, совсем слепые… А у вас были – первый сорт!
– А если он не захочет с тобой встречаться?
– А я постараюсь, чтобы захотел.
– Как? – изумилась Симоненко.
– Слушай, Варька, какая тебе разница? – уже с возмущением отозвалась Маша, так и не донеся до рта ополовиненную полоску. – Лучше пообещай, что фотки поищешь?
– Ну… поищу! Уже ведь пообещала!
– Хорошо! А я к тебе вечерком загляну, ладно?
Варя хотела сказать, что может и не найти эти фотографии, но Рагулина уже вскочила со своего места, запила пирожное соком, бросила: «Ну, я побежала», – и очень быстро пошла к выходу из столовой. Варя взглянула на свой так и не тронутый сок, сморщилась, пить его не стала и отправилась вслед за Рагулиной.
Вопрос «пойти или не пойти на физкультуру?» сменился в голове Симоненко другим – «найти или не найти фотографии?». На самом деле Варя точно знала, где эти фотки лежат – в верхнем ящичке компьютерного стола. Ее старший брат Виталик, не вняв уговорам родителей, вместо того чтобы поступать в лицей на автослесаря, как Вовка Рагулин, отнес документы в колледж технологии и дизайна, где намеревался освоить профессию какого-то менеджера. Учиться ему там не нравилось, поскольку он довольно быстро смекнул, что менеджер – это не та специальность, которой должен владеть настоящий мужчина. Настоящему мужчине негоже заниматься обслуживанием клиентов, подготовкой договоров или товаров для продажи. С этим вполне могут справиться и женщины. Настоящие мужчины должны что-то создавать руками или с помощью мозгов. Родители Виталькины умонастроения всячески поддерживали и надеялись, что он уйдет из своего колледжа и все же поступит в лицей, если и не автослесаря, как Рагулин, так хоть на газосварщика. Поработав же поначалу газосварщиком на местном заводе, в дальнейшем Виталик вполне может возглавить целую бригаду сварщиков, потом участок, а там и до начальника цеха рукой подать. Именно поэтому фотографии и бумаги, где были обозначены правила приема в политехнический лицей, будто и были отложены за ненадобностью, на самом деле лежали практически на самом виду, ибо в этом же ящичке хранились всяческие очень нужные Витальке компьютерные прибамбасы.
Если отдать фотографии Машке, то получится, что Варя отдаст и самого Белецкого прямиком ей в руки. А вдруг они так споются в работе над отчетом о посещении лицея, что их потом будет и водой не разлить! Может быть, есть смысл честно признаться Рагулиной, что Белецкий ей тоже нравится, а потому никаких фотографий она отдавать принципиально не будет? Да, но Машка же надеется! Но ведь родители могли же и выбросить фотографии, раз Виталик уже все равно поступил в свой колледж! Но в то же время они не выбросили!
В тяжких раздумьях Симоненко даже не заметила, как забрела в раздевалку физкультурного зала, и таким образом вопрос «идти или не идти на физру отпал сам собой. Уж пришла, так чего теперь… Может быть, и проблема с фотографиями решится как-нибудь сама по себе? Прямо там, в лицее… Как любит приговаривать папа, не стоит бежать впереди паровоза. Есть смысл как следует разглядеть Белецкого на этой познавательной экскурсии, а там видно будет, что делать дальше.
Глава 2
«Прямо не хочется про этого Белецкого дальше распространяться…»
Никому из девочек 9-го «Б» идти в лицей не хотелось. Специальности для них там было только две: продавца-контролера и повара-кондитера.
