— Смущало, — упрямилась девушка, — но тогда хозяева квартир были дома, а сейчас вы подбиваете меня на преступление, ведь проникнуть в чужой дом это…
— Сто тридцать девятая статья: незаконное проникновение в жилище, совершённое против воли проживающего в нём лица. Наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период до трёх месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев. — услужливо процитировал Арбенин уголовный конкурс.
— Как вы можете?! Вы же бывший следователь! — напомнила девушка, перепуганная перспективой штрафа и исправительных работ.
— Вот именно бывший потому и могу — руки развязаны. Ну хватит препираться, давай работать!
— Нет! Я не буду участвовать в вашем криминальном спектакле!
— Вообще-то в анти криминальном, мы ведь преступников ловим, — теряя терпение, напомнил Май.
— А чем вы лучше преступников, если действуете их же методами?! — Исчерпав все аргументы, девушка в отчаянии огляделась по сторонам. — Это ваш родственник на портрете?
— Да, дед. — Арбенин озадачено посмотрел на портрет.
— Судя по звездочкам, он был капитаном милиции!
— Ах, ты и в звёздочках разбираешься! Ну, был, и что с того?
— Это он научил вас действовать такими методами?!
Лицо Арбенина превратилось в холодную непроницаемую маску.
— Нет, он пытался играть по правилам с теми, кто играет без правил за это его и убили, — сухо признался Май.
Ангелина почувствовала себя неуютно, но отступать не собиралась. Стать соучастницей преступления ей совсем не хотелось.
— Я вам сочувствую, но всё равно так нельзя! Это нечестно!
— Нечестно? — угрожающе повторил Арбенин, он подошёл к ней вплотную, и Ангелина невольно вздрогнула, увидев в его глазах зияющую чёрную пустоту из своих детских кошмаров. — Хочешь узнать, что бывает с теми, кто поступает честно? Мои родители проповедовали ту же истину, старались всё делать правильно, поступать по закону и по совести, в результате их расстреляли у меня на глазах двадцать лет назад! Так что не учи меня жить, девочка, и запомни: когда имеешь дело с отморозками, нужно действовать их же методами, иначе проиграешь! А этого я допустить не могу — итак проиграл слишком много! Надеюсь, теперь у тебя вопросов и возражений не будет?
— Не будет, — Ангелина была слишком потрясена услышанным, чтобы спорить.
Она взяла сумочку и молча пошла к выходу, споткнувшись на ходу о разбросанные книги.
В машине Май вёл себя так, будто ничего не случилось, даже пытался острить и рассказывал анекдоты. Ангелина по-прежнему находилась в состоянии ступора, поэтому на его вопросы отвечала односложно и невпопад. Арбенину это вскоре надоело, затормозив на светофоре, он резко обернулся к девушке и сердито скомандовал:
— А ну-ка, посмотри на меня!
— Что? — она, вздрогнув, подняла глаза.
— Запомни: вот так ты смотришь на меня в последний раз!
— Как именно? — не поняла помощница.
— Как на пса недобитого! Терпеть не могу, когда меня жалеют!
— Я и не собиралась.
— И вообще, забудь о нашем разговоре, я тебе ничего не говорил, ясно?
— Ясно, уже забыла.
И она действительно дала себе слово забыть. Иначе, всё сложнее будет сердиться на Арбенина, когда он того заслужит и гораздо легче будет его прощать. А это может стать опасной ловушкой, в которую уже угодила Элеонора Кулешова.
Антон терпеть не мог похороны. Это печальное зрелище всегда вызывало у него приступы мигрени и депрессии, но Зарецкий настоятельно просил его присутствовать на церемонии, и в этом был смысл. Некоторые убийцы настолько тщеславны, что приходят лично проводить свою жертву в последний путь. Не факт, но возможно действительно удастся заметить что-нибудь интересное. Пока ничего такого не наблюдалось: вокруг только чёрные одежды, грустные лица, мелодично-тоскливые звуки скрипки да яркие вспышки фотокамер.
Если звёзды умирают, значит, это кому-то нужно. Журналистам, например: сегодня похороны звезды, а завтра — раскупаемый тираж, сегодня вспышки камер, а завтра — портфолио смерти на всех разворотах.
Антон стоял рядом с Зарецким неподалёку от гроба, внимательно наблюдая за увеличивающейся массой желающих проводить певицу в последний путь.
— Леонид Егорович, вам все эти люди знакомы? — тихо спросил он, с подозрением поглядывая на довольно большую толпу подростков, державшихся особняком.
Зарецкий огляделся:
— В основном да. Здесь, можно сказать, все свои. Кроме фанатов — их вижу впервые.
Церемония прошла относительно спокойно, если не считать дерзких попыток юных поклонников сфотографироваться на фоне гроба. Антон был разочарован — время потрачено впустую. Журналисты, видимо, тоже остались недовольны: всё прошло слишком пресно — без казусов и скандалов. Ничего такого, что легло бы в основу пикантных фото-комиксов, которые так любит искушённая читающая публика. Тираж, конечно, обеспечен, однако острая приправа не помешала бы! Портфолио — хорошо, но комиксы стоят дороже!
К счастью, Нины Костенко дома не оказалось и Ангелине не пришлось разыгрывать самодеятельность, хотя стоять на стрёме (как выразился Арбенин) было не лучше. Сам он настолько профессионально работал отмычкой, что девушка в очередной раз задалась вопросом, откуда берутся следователи с таким набором воровских замашек?
— Это вас в Школе милиции научили замки взламывать? — с опаской спросила она.
— В школе жизни! — туманно ответил Май, скрываясь за дверью.
Не рассказывать же ей как после смерти родителей, осознав, что убийца останется безнаказанным, разочаровавшись во всём, он сбежал из дома и долго скитался по стране с шайкой домушников. Подросток довольно быстро овладел специфическими приёмами и вскоре без зазрения совести обчищал чужие квартиры наравне с остальными воришками. Так продолжалось почти три года, пока его не разыскал дед и не наставил на путь истинный, что, кстати, далось капитану Оболенскому ох, как нелегко!
Ангелина, со вздохом прислонилась к стене. Интересно, знает ли Холмс, какими методами пользуется его помощник? Вряд ли, а, скорее всего и знать не хочет, ему главное, чтобы всё было сделано, как положено! Теперь она начала понимать, что связывает этих абсолютно непохожих друг на друга мужчин. Антон — потомственный аристократ, интеллектуал, которому не пристало собственноручно рыться в чужом грязном белье, трогать замусоленные окурки и ощупывать трупы. Для этой черной работы ему и нужен Арбенин: наглый, беспринципный авантюрист, с повадками уголовника. Неужели он и в милиции вот так работал? Ну, разумеется, за это, наверное, и выгнали… Хотя, если вспомнить его жуткую историю, кое-что можно понять, такую страсть пережить — другой бы сломался, а у этого только характер испортился. Правда, испортился окончательно и бесповоротно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
