Этот человек очень ее занимал. Он был непохож на остальных придворных, неизбежной обязанностью которых было постоянно словесно выражать любовь к королеве, поскольку чем искуснее они это делали, тем больше у них появлялось шансов преуспеть при дворе. Разумеется, никто не выглядел так элегантно, не имел такой великолепной фигуры, блистательного очарования и умения делать комплименты, как Роберт Дадли; но многие уже начинали обучаться этим искусствам и едва ли не соперничать с ним.
Поэтому королеву забавляло принимать у себя этого человека, казавшегося ей каким-то неотесанным. Ей нравилось сажать его рядом с собой, очень близко, ласково похлопывать по щеке, шокировать великолепием своих нарядов и разговорами о любовных романах придворных. При этом она заставляла играть музыкантов, потому что знала, что Мелвилл считает любые чувственные удовольствия греховными.
С ним Елизавета заводила беседы о той женщине, которая почти никогда не покидала ее мыслей и к которой она испытывала всепоглощающую ревность.
– Мне рассказывают, что ваша госпожа очень красивая женщина, мастер Мелвилл. Это так?
– Да, это так.
– А вы тоже так думаете, мастер Мелвилл? Вы тоже восхищаетесь ею, как, по слухам, и все остальные?
– Она моя госпожа. Как я могу поступать иначе?
– Как королевой и вашей госпожой – да. Но в этом случае вы восхищались бы и горбатой одноглазой ведьмой. Расскажите мне, как она выглядит.
– Ее величество королева Шотландии не горбата и не одноглаза.
– Вы дразните меня, сэр! Расскажите о ее нарядах. Какие она предпочитает? Мария долго жила во Франции, а говорят, французские моды больше идут дамам, чем английские. Что скажете, мастер Мелвилл?
– Я мало что понимаю в модах, мадам.
– Но вы должны знать, что ей нравится. Я, например, предпочитаю итальянские пояса и шляпки. И знаете почему? Потому что эти шляпки не скрывают моих волос, а я очень горжусь моими волосами, их цветом и завитками.
Мелвилл чувствовал себя неловко. Казалось странным, что королева считает частью его обязанностей обсуждение мод и цвета волос.
Он поерзал на стуле, но она его не отпустила.
– У кого более красивый цвет волос – у королевы Англии или у королевы Шотландии?
– Я умоляю ваше величество извинить меня. Я ничего не понимаю в подобных вещах.
– Вы что же, не помните, какого цвета волосы у вашей госпожи? Должно быть, они не очень-то сильно вас поражают, этакий вы изменник.
– Мадам, я верно служу моей госпоже…
Елизавета похлопала его по плечу и рассмеялась, поскольку пребывала в очень игривом расположении духа:
– Я знаю, знаю это! Вероятно, вы не заметили, какой цвет волос у вашей госпожи, потому что он похож на цвет волос остальных дам. А вот вопрос попроще: кто красивее, королева Англии или королева Шотландии?
– Вы самая прекрасная… – ответил Мелвилл.
Она милостиво улыбнулась ему, но он продолжил:
– …в Англии. А наша королева самая прекрасная в Шотландии.
Елизавета надулась:
– Нет, нет! Так не годится.
– Ваше величество просто насмехается над бедным послом?
– Я серьезно. Мне хочется знать. Так жаль, что моей дорогой сестры нет в Англии. Я хочу точно представить, как она выглядит.
– Ваше величество, вы и она самые красивые дамы при ваших дворах.
– У меня кожа белее, а волосы светлее, разве не так?
– Это так, ваше величество, но…
– Что «по», сэр?
– Наша королева очень красива.
– Мы уже это слышали. Мы хотели бы видеть ее здесь, чтобы убедиться, что это правда. А кто выше ростом, она или я?
– Наша королева выше, ваше величество.
– Значит, излишне высокая, – заявила королева. – Поскольку говорят, что я не слишком высокая и не слишком низкая.
Слегка раздраженная, она сменила тему. Этот человек просто неотесан, даже не умеет сделать комплимент женщине. Нет, никто не умеет ее успокоить так, как Роберт.
– Как ваша королева проводит время?
– Охотится.
– Она читает?
– Да, ваше величество. Читает хорошие книги – истории разных стран.
– На каких инструментах она играет?
– На лютне и па арфе.
– Хорошо играет?
– Достаточно хорошо, ваше величество… для королевы.
Тогда надо немедленно сыграть для шотландского посла. Елизавета сыграла, и он вынужден был признать, что в мастерстве игры на арфе она превосходит свою соперницу.
Потом ей понадобилось устроить перед ним танцы, чтобы показать ему, как она танцует. Был задан неизбежный вопрос:
– Кто лучшая танцовщица, королева Англии или королева Шотландии?
Мелвилл был откровенен:
– Моя королева прыгает не так высоко и не так легко, как ваше величество.
Елизавета хотела позабавиться над ответом, но лишь тактично заметила, что считает танцы скорее выражением радости и приподнятого настроения, чем вопросом элегантности, как на это смотрят французы и испанцы, насколько ей известно.
– Ах, как я хотела бы увидеть вашу королеву! – вздохнула она. – Вы не представляете, как я жажду этой встречи! Если бы вы могли привезти ее ко мне!
– Я охотно сопроводил бы ваше величество в Шотландию. Наш король Джеймс V ездил инкогнито во Францию, чтобы посмотреть на сестру герцога Вандома, которую ему предлагали в невесты. Он переоделся пажом. Что, если бы ваше величество тоже переоделись бы?
– Ах, если бы это было возможно! – опять вздохнула Елизавета и произнесла слова, которые заставили хохотать весь мир и вызвали глубокое возмущение в Шотландии: – Я нашла мужа для вашей госпожи.
– Ваше величество?
– Да. Я отдам ей мужчину – единственного в мире, которого считаю достойным стать ее супругом. Это самый достойный, самый совершенный из всех человек, за которого я и сама вышла бы замуж, если бы не решила оставаться девственницей. Вы угадали? Ну разумеется, угадали. Есть только один человек, достойный такой похвалы. Я говорю о милорде Роберте Дадли.
Посол утратил дар речи. Она мило улыбнулась ему:
– Ах, вы считаете, что его титул недостаточно высок? Это легко исправить. Я сделаю для пего то, что давно обещала. Сделаю его первым графом королевства. Ну, мой дорогой Мелвилл, отправляйтесь к себе и сообщите вашей госпоже, что она не должна долго оставаться в неведении по поводу огромного добра, которое я для нее сделаю.
Роберт был в бешенстве.
Он потребовал немедленной аудиенции, и королева, ничуть не колеблясь, дала ее.
– Милорд, что вас грызет? Посмотрите, как близко к сердцу я принимаю ваши дела!
– Вы сделали из меня всеобщее посмешище, мадам.
– Как? Тем, что предложила вас одной из самых желанных невест в мире?
– Есть только одна невеста, которая мне нужна.
