Рейтинговые книги
Читем онлайн Южный комфорт - Павел Загребельный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 75

На что только тратятся попусту человеческие усилия?

Какой метод помогал Савочке в этих порханиях? Самый простой. Неутомимое хождение по начальству. Начинать с секретарш. "Я знаю, что женщины ненавидят друг друга, но разве я женщина? Разве женщина может быть прокурором?" Секретарша говорила начальству: "Эта Феодосия Савична такая симпатичная!" Начальство впускало Савочку. Не для дела, не для прошений, а так... И что же? Строгая прокурорша, ходячий кодекс, трибунальство? Да боже упаси! Море простодушия, демократического придурства, по-свойски придерживает начальство за локоть (чуть повыше, чем сатана бога), посмеивается, шепчет на ушко. И не о какой-то там квартире, не о собственной нужде, не о хлопотах и скучных обязанностях, а так: анекдотик, сплетенка, то да се... Слыхали, что в Австралии двухлетняя девочка взяла в рот ядовитую змею и откусила ей голову? Змея сдохла, а девочке - хоть бы что! Хи-хи-хи!.. А слышали, что если свинью пять раз в неделю гонять по восемь километров, то она станет совсем не похожей на символ обжорства, жадности и лени? Хо-хо-хо... И начальство тоже смеялось и говорило еще более высокому начальству: "Ах, какая приятная личность эта Феодосия Савична! Как бы ей помочь там с квартирой?" А высшее начальство, которое тоже имело честь слышать Савочку, важно так приговаривало: "Феодосия Савична? А почему же? Можно и помочь. Нужно помогать такому человеку!"

И справлялось очередное новоселье. Приглашались сослуживцы. Всегда было множество друзей. Бывшие комсомольские работники, юристы, агрономы, журналисты, был даже "организатор кинопроизводства", то есть человек, который организовывал массовки на киносъемках и хвастался тем, что мог в свое время "организовать" для какой-то картины весь Черноморский флот. И все это были мужчины. Женщин - ни одной, кроме Савочкиной свекрови, которую приходилось терпеть ради "количества прописанных" при очередном перепархивании.

На последнем новоселье Твердохлеб, ясное дело, был среди самых почетных гостей, ему показывали то, что посторонним и не показывают, хотели ошеломить размерами, объемами, масштабами, и хотя обстановочка в квартире поражала бедностью (ну какие ж там доходы у Савочки!) и, откровенно говоря, запущенностью, но самое жилье потрясало.

Думал ли тогда Твердохлеб, что это новоселье, смотрины Савочкиной квартиры, их соседство - все переплетется именно так, чтобы в эту тревожную для него ночь толкнуть его на поступок крайне нерасчетливый?

А какие поступки следует считать расчетливыми?

Забыв, который час, не обращая внимания на тишину в подъезде и во всем доме, тишину и сон, Твердохлеб поднялся по мраморным (правда, выщербленным, как зубы у старого человека) ступенькам, узнал высокие двери, нажал на кнопку звонка. "Назло надменному соседу". Назло.

Ему открыл муж Савочки, то есть Феодосии Савичны. Худой, костистый, чем-то похожий на Тещиного Брата, он стоял на пороге в довольно странном халате (голые ноги торчали из-под халата, как две сухие палки), хлопал бесцветными глазами, глядя на Твердохлеба, не знал, что ему говорить, о чем спрашивать.

- Вы к нам? - наконец выдавил он из себя, смешно чеканя каждое слово и каждый звук, словно диктор в радиовестнике РАТАУ.

Нечиталюк посмеивался, что муж у Савочки исполняет роль, отведенную обычно женщинам, - транжирит деньги и молодится: месяцами пьет дистиллированную воду, принимает ванны из мумие, гоняется за экстрасенсами. Нечиталюк, конечно, трепло, но к чему такому неуклюжему человеку молодиться! И что это даст человечеству?

- Простите, - устало пробормотал Твердохлеб. - Я не совсем вовремя, но так уж вышло... Феодосия Савична дома?

- Феодосия Савична? - Муж не отступал от порога, его удивило не столько то, что Твердохлеб ворвался сюда в такое позднее время, сколько то, что пришел он, выходит, почему-то не к нему, а к Феодосии Савичне... "К какой-то Феодосии Савичне" - так нужно было понимать его позу.

Но тут из глубин гигантской квартиры явилась ее настоящая хозяйка, которая могла называться и Феодосией Савичной, и Савочкой, могла быть и женщиной, и мужчиной, одетая не в халат, как этот бездельник, который заливается дистиллированной водой, а в так называемую "прогулочную пижаму", наряд пенсионеров на отдыхе. Муж был отстранен одним взмахом руки, Твердохлеб впущен и допущен, торчащим коротеньким пальчиком его поманили куда-то за собой, щелкнул выключатель, вспыхнула лампочка (не люстра, нет!), осветившая огромную комнату, голую, убогую, минимум меблированную, минимум книжек, минимум комфорта. Минимум тепла.

- Что случилось?

Твердохлеб даже не снял мокрое пальто. Стоял и ждал, что вот-вот с него потечет и зажурчит дождевая вода, которую он собирал от самого Крещатика. Хозяйка то ли не замечала этого, то ли просто не обращала внимания на чужие неудобства. Да и нужно ли обхаживать мужчину, который врывается к вам домой в полночь?

- Так что у тебя, сынок? - почти по-матерински поинтересовалась Феодосия Савична. Она стала ходить по своему кабинету (очевидно, именно так полагалось называть этот холодный неприветливый зал), покашливая, пофыркивая, горбясь, всячески демонстрируя свое полное истощение и, если хотите, старость.

- Я пришел к вам, потому что не мог не прийти...

- Вижу!

- Феодосия Савична!

- Слышу!

- Короче. Вы знаете, что мне поручено проводить следствие в объединении "Импульс"...

- Знаю!

- Я работал добросовестно, честно... Я хотел...

- Меня не интересует, что вы хотели, но как вы умеете работать, я знаю... Так что?

- Я пришел к вам... Извините, что не по-служебному...

- Уже пришел - теперь нечего миндальничать!

- Я хочу заявить об отводе. Самоотвод от этого дела. От порученного мне дела... От участия в расследовании... Я не могу быть беспристрастным в этом деле. А при наличии сомнения в беспристрастности... Вы сами знаете...

Он стал ссылаться на соответствующую статью уголовно-процессуального кодекса, но взмах короткой ручки остановил его.

- Зачем мне эта статья? На меня никакие статьи не действуют! Ты говори прямо: что там у тебя?

Твердохлеб растерялся. Он почему-то надеялся, что его честность оценят, не вдаваясь в нежелательные уточнения (слова "расследования" он избегал, безотчетно адресуя его всем, кроме себя, - лишнее свидетельство несовершенства человеческого рода).

- Оказалось, что у меня на "Импульсе" знакомый человек.

- У меня пол-Киева знакомых.

- Но... это не такое знакомство... Близкое...

- Гм, близкое... Что - мужчина или женщина?

Твердохлеб не успел ответить, потому что появился муж Савочки, в том же халате, но уже не такой растерянный, о чем свидетельствовал подносик в его руках, а на подносике бутылка, рюмки, умело нарезанное сало, хлеб.

- Я подумал, может быть, кто-нибудь выпьет, - пробормотал он, натолкнувшись на колючий Савочкин взгляд.

- Кто же будет пить? - хмыкнула хозяйка. - Твердохлеб, ты?

- Если можно, я попросил бы воды.

- Слышал? - бросила она мужу. - Воды! Воды, а не водки!

Тот мигом исчез, а Твердохлеб остался на растерзание и осмеяние.

- Так кто же этот знакомый - мужчина или женщина?

- Это не имеет в данном случае никакого...

- Я спрашиваю - кто?

- Ну... Женщина...

- Давно?

- Феодосия Савична, это не то, что вы думаете...

- Что я думаю, это мое дело. Подойди ко мне!

Твердохлеб приблизился осторожно, словно к гремучей змее.

- Дыхни!

- Вы меня обижаете, Феодос...

- Обижаю? Ну тогда иди выспись, а завтра - на работу, и никаких мне выдумок с самоотводами и сомнениями! Слышал?

- Слышал.

- Так что будь здоров! А разговора у нас с тобой не было никакого. Время не рабочее, место не служебное. Вот так, сынок.

"Нужно подавать заявление, - думал Твердохлеб, спускаясь по выщербленным мраморным ступенькам. - Писать заявление - и конец. Иначе позор и смех. Смех и позор..."

Он проклинал себя за то, что пошел к Савочке домой. Прельстился близким соседством. Закон сохранения энергии. В таком настроении следовало бы к Семибратову, но к нему - через весь город, а мы привыкли экономить усилия. Леность тела и леность души.

Ах, как ему нужно было бы сегодня к Семибратову, в его тесную трехкомнатную квартирку на массиве, где на него сразу же налетели бы два лобастых черноглазых мальчишки и повисли на нем с криком "Дядя Твердюня!", где хозяйка дома Татьяна Ивановна, целомудренно пронося по тесной малометражке свою высокую грудь, встретила бы его, как это умела делать только она, красиво, деликатно, мило, и быстренько позвала бы своего Вадьку, Владлена Дмитриевича, то есть их Семибратова.

Владлен Дмитриевич Семибратов появился в их отделе лет пять или шесть тому назад. Приехал с юга, был следователем областной прокуратуры, там его заметили и перевели в столицу. Не было в нем ни зависти, ни интриг, ни предательства, а когда замечал это в ком-то, то постепенно и спокойно начинал бороться и уже не отступал. Два года назад его избрали секретарем партбюро. А еще перед тем они сблизились с Твердохлебом. Сблизиться с Семибратовым было не так-то просто. Этот человек исчезал на целые месяцы, его буквально раздирали на части, отовсюду просили прислать только Семибратова, ибо Владлен Дмитриевич, как выяснилось, оказался непревзойденным специалистом по раскрытию самых загадочных и таинственных убийств. Видеться с ним, найти время для дружеской беседы, где-то уединиться - где, когда, как?

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 75
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Южный комфорт - Павел Загребельный бесплатно.
Похожие на Южный комфорт - Павел Загребельный книги

Оставить комментарий