не сомневался. Он бы исполнил долг. А мое сердце рвалось к тебе…
– Правда? – Сентария подняла голову и посмотрела на него глазами, полными слез.
– Правда, – ответил Аметрин и, наклонившись, легко коснулся губами ее губ.
Темные мысли зашипели еще злобнее, но нахлынувшее счастье разбило их в один миг. Все израненные, истерзанные, подвывая разными голосами, они поползли прочь, подальше от этой пары и от их искренней любви.
И тут поблизости кто-то завозился в кустах и на дорогу вывалились Пиритти с Пироппо, которые были больше не в силах таиться в засаде.
– Ур-р-ра! – запрыгали они вокруг парочки. – Поздравляем с первым поцелуем!
– А ну-ка брысь! – рявкнул Аметрин.
– Ага, щаз, – нахально ухмыльнулись мальчишки.
– Прости меня! Я не знаю, что с ними делать! – Аметрин развел руками, одновременно пытаясь поймать братьев.
– А ничего не надо делать!
Сентария потрепала по макушке сначала одного, потом другого, хотела сделать это и с третьим, но, поняв, что не достанет даже на цыпочках, просто взяла его за руку, и они вместе двинулись к Манибиону.
Ее сердце было спокойно, а в душе все танцевало от счастья. Больше никто не преследовал ее. Темных мыслей простыл и след.
Луна не смогла усидеть в празднично убранной беседке с накрытым столом, она вышла из сада и торопливо шагала навстречу Сентарии с Аметрином. Следом торопился Эгирин, не пожелавший оставлять ее одну, ну и, конечно, Стефан, который боялся пропустить что-нибудь интересное. Остальные друзья сидели в беседке, ожидая, когда уже все соберутся, чтобы начать отмечать.
Луна схватила Сентарию за руки:
– Наконец-то! Я боялась, что ты вообще не придешь! Времени уже сколько! Обед позади, а договаривались на утро!
– Почему это я должна не прийти?
– Ну… – Луна замялась. – Надеюсь, ты не надумала себе ничего после вчерашнего?
Она слово в слово повторила фразу Аметрина. Даже лицо у нее было такое же. Немного смущенное, покрасневшее от неловкости, но в то же время открытое и честное.
Сентария рассмеялась. Вот она глупая. Нет никого лучше и преданнее ее друзей.
– Заладили! – легко воскликнула она. – Кажется, вы надумали себе всякой ерунды даже больше, чем я!
– Я очень рада! – с облегчением выдохнула Луна.
– А они целовались, – не к месту доложил Пироппо, дожидавшийся паузы в разговоре.
– Да ты что?! – еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, подняла брови Луна.
– Ага! Такие прям, ой-ой-ой. Меня чуть не стошнило! Два раза!
– Да чего бы ты понимал… стошнило его… Это >к поцелуи, дурья башка. Все в их возрасте целуются, – важно заявил Пиритти.
– Да иди ты! – засопел Пироппо. – Это же противно и слюняво. Фу… Бр-р!.. Никогда не буду целоваться!
– Фу ты ну ты! Какие мы нежные! Будешь! Куда денешься!
– Нет, не буду!
– Нет, будешь!
– Да хватит уже! – не выдержал Аметрин. – Мало вас ругали с утра за ваше дежурство!
– А что за дежурство? – вклинилась Луна, пытаясь остановить перепалку, которая грозила стать бесконечной.
Она потянула друзей за собой, и они, продолжая разговаривать, медленно пошли в сад.
– Да учудили они на посту у Валоремии, – объяснил Аметрин. – Одному мерещилась тень, другому, который вообще-то должен бы сидеть дома, тоже… В итоге вместо настоящего дежурства на боевом посту они всю ночь провели в караульном домике. Фантазия у кого-то слишком богатая.
– Неправда! – в один голос завопили братья.
– Я честно видел тень, черную, мерзкую. От нее несло жутью и злом. И она, между прочим, унеслась в Смарагдиус, – затараторил Пироппо. – Я бы на твоем месте задумался, ведь там живет твоя ненаглядная.
Сентария вздрогнула и побледнела.
– Что с тобой? – испугался Аметрин.
– Эта ночь, – девушка переглянулась с Серафимом, – была непростой. Словно кто-то пытался убедить меня, что я тебе не нужна.
Она тревожно взглянула на Аметрина.
– Но ты же не поверила? – он заглянул ей в глаза.
– Погодите, – Луна остановилась. – Это все напоминает черную магию. Именно так воздействовала на меня Жадеида.
– Да-да! – подхватил Эгирин. – Я помню, как Обсидиан хвастался, что умеет вторгаться в чужие сны. Ну-ка подробнее: что ты слышала?
– В основном одно и то же…
Сентария глубоко вздохнула и закрыла глаза. Прижав руки к груди, она попыталась рассказать обо всем спокойно, но у нее не получилось. В голосе все равно слышалась горечь.
– Ты ему не нужна… Он не любит тебя… Ты никому не нужна… Он не выбрал тебя… Он выбрал ее… Он любит ее…
Она открыла глаза и посмотрела на друзей.
– Честно, это не мои мысли! Я, наоборот, убеждена, что поступила бы точно так же. Луна важна и для меня, для всех нас… Ну, в общем, вы поняли, что я хочу сказать…
– Точно у тебя не было таких мыслей? – нахмурившись, переспросил Эгирин.
– Ну я же сказала! – вскинулась Сентария. – Абсолютно точно. Я и не думала обижаться. А кто-то словно решил вложить мне эти мысли в голову.
Аметрин вздрогнул, прижал Сентарию к себе и еще раз спросил:
– Но ты же не поверила?
– Конечно нет! Я проснулась. Мы еще долго разговаривали с Серафимом. Признаюсь, мне было жутко в комнате, я даже просила Серафима зажечь свечи.
– Сдается мне, что это Обсидиан, – тихо сказал Эгирин. – Все сходится. Госпожа Криолина сказала, что камень стал меньше, а такое могло произойти после возрождения хранителя. Пиритти и Пироппо оба видели черную тень. Одному еще могло показаться. Но не двоим же одновременно. Они видели, что тень устремилась на запад. И через некоторое время в подсознании Сентарии появляются голоса. Это все не может быть совпадением!
– Ты думаешь, что Обсидиан возродился? – с ужасом переспросила Луна.
– Я практически уверен. Пока Эссантия была на поединках, книги могли воспользоваться свободой…
– Но как он выбрался из Валоремии? Оттуда же нет выхода!
– А вот это нам предстоит узнать.
– То есть вы хотите сказать, что Обсидиан был ночью в моей комнате? – чуть не взвизгнула Сентария.
Эгирин лишь молча кивнул, сочувственно глядя на бледное лицо девушки.
– Но зачем?
– Я думаю, он ищет проводника. Максимально близкого к Луне.
Слова Эгирина повисли в воздухе. Друзья почувствовали, как по телу пробежал озноб.
– Но почему Серафим не учуял его?
– Магии Обсидиана хватит на то, чтобы спрятаться от одного хранителя. Видимо, он воспользовался паутиной.
Серафим брезгливо поежился и невольно почесался.
– Надо идти к правителям! – воскликнула Луна.
– Да! Немедленно!
Эгирин быстрым шагом подошел к беседке и обратился к Кианиту, Виолане, Дравиту и другим участникам поединков. Обеспокоенные тем, что часть их компании застыла на дорожке, они уже начали вставать, чтобы подойти и выяснить, что происходит.
– Извините, друзья. Празднуйте дальше одни, у нас появились неотложные дела.
