пытались доказать, что это не так. И довольно успешно, кстати. Начало положил двадцать пятый век. Тогда взялись сканировать жизни землян от рождения и до смерти. Люди умирали, а архивы жизней оставались.
– На добрую память будущим поколения?
Наиль растворила в воздухе свою головоломную игрушку и изобразила внимательное слушание.
– И это тоже. Но в первую очередь для медиков. Сравнивали, строили модели, отыскивали причины заболеваний, которые появлялись у потомков. Другого смысла вроде не было хранить. Но религия проявила интерес к архивам.
– В смысле религия? Представители церквей?
Капитан Граув отвлекся, чтобы накидать в свою тарелку овощных рулетиков с нежным маслянистым паштетом. Воронцов подвинул поближе к Жене лоток с горкой крамбов, классических крошечных пирожков с хрустящей корочкой и разными начинками: от оливок, маринованных черри до малинового джема. Но она покачала головой.
– В общем да, представители церквей, – продолжил Граув. – Наступил какой-то очередной виток бездуховных и потерянных поколений. Клирики даже объединили конфессии в борьбе против падения нравов. Китайцы так и вовсе ввели налог на поддержку традиционных религий. Но интересно, что, подтянув штаны, церковники взялись финансировать науку ради поиска душ умерших. Вспомнили про уменьшение веса после смерти, усиленное излучение лептонных полей и прочие выдумки. Поначалу толку было мало. А потом Герхард Шринк стал составлять из архивных сканов массовые структурные карты. Логика была такая: если душа – это память, значит в ней повторяются структуры биографии. В лептонном поле Земли нужно искать такие же структуры. Но внятного метода, как найти корреляции с картами, не существовало. Через двадцать лет попы совсем потеряли веру в прожирающих гранты ученых. И тут появляется Людвиг Ауэрбах и создает пресловутый метод на основании модели степенных производных. Энтузиасты вооружились им и бросились просеивать лептонные поля вокруг Земли. Десяток лет у них ничего не получалось. Потом набили руку и пошло. Придумали какой-то невероятный способ поиска. Чем-то похожий на рыбную ловлю во время езды по крыше локомотива в обратном направлении движения. Причем закидывать удочку надо слева, чтобы поймать справа, а то и за спиной.
Воронцов на мгновение застыл с куском во рту, стараясь хоть как-то вообразить процесс. Случайно глянул на Ирту. Она даже не размыкала полные губы, ломоть чего-то жилистого и красного просто растворился при прикосновении с ними. Воронцов закашлялся.
– Так все-таки доказали? Поймали душу в сачок?
Женя сидела с локтями на столе, упираясь подбородком в сплетённые пальцы. На лице живое любопытство. Бывают люди, которые относятся к истории, как к сказке, и чем она бесполезнее в жизни, тем интереснее. Но в этом случае сказка была ответом на вопрос, кто такая Евгения Звягинцева и зачем существует.
– Удивительно, но поймали. Нашли матрицы биографических субструктур. А значит, память умерших или как бы сами души.
– И что? Значит, люди бессмертны?
– Ну-у... можно и так сказать, – кисло согласился Граув. – Хотя сами результаты эксперимента до сих пор объясняют, кто во что горазд. Вы вот о нем так и вовсе не слышали. Кто их разберет, что там нашли. Какие-то отпечатки. Что они доказывают – никому не ясно.
– И причем тут тогда наша история? – пожал плечами Воронцов. – Мы сейчас в сверхдальной галактике, а вы говорите о лептоновом слое Земли. Где имение, где наводнение.
– Пока вы, господин Воронцов, были в отъезде, наводнение затопило имение.
Малопонятная фраза, но очень неприятная, словно им некуда уже возвращаться.
– Ладно, об этом потом. Давайте, вернемся к тому, что случилось с вами. Итак, человеческое тело прилипло к «Наиль» после столкновения с газово-пылевым облаком. В одном космическом существе оказалось сразу три личности. Тем временем облако отправилось по вашим следам, уплотнилось и продолжило меняться. Такие результаты принес ваш последний зонд, и наши наблюдения это подтверждают. Кстати, сейчас внутри скопления растет количество кристаллических минералов, они все равно что размножаются и образуют разные формы. Химические реакции сложные: трансформирующиеся кристаллические структуры, кроссфактурные, как мы их называем. Взаимоотражение, дублирование, формирование нового. Ваше тело, Евгения, изначально так и было создано. Но мы искали в облаке кое-что еще и нашли. Скопление пронизано лептонными структурами. По нашей версии отпечатками человеческой памяти. Чтобы это подтвердить, пришлось провести этот эксперимент. Покопаться в вашей голове. Это действительно было необходимо.
Все-таки улыбался капитан с удивительно располагающей искренностью, и Ирта в такие моменты кидала на него взгляды, словно планировала сожрать при первой возможности. В Грауве чувствовалась своеобразная харизма, ему хотелось довериться. Обычно стержень такой притягательности – убежденность в своей правде. Но тут что-то было не так, улыбка порой становилась извиняющейся, а в задумчивости сквозили сомнения. Казалось, в этой натуре прятался забытый, заросший годами, но все же излом. И он, как ни странно, добавлял обаяния.
– Что именно вы со мной сделали? Вы так толком и не объяснили, – возмущенно сказала Женя.
– Атаковал скопление вашими воспоминаниями. Через специальный ретранслятор, конечно.
Ретранслятор, значит? В руках Граува это больше напоминало схватку двух призрачных змей. Жирное, как перекормленный удав, облачное скопление и беспокойный ужик, которого капитан будто выудил из рукава. А на самом деле из отключившейся на ложементе Жени с помощью Ирты и ее жутких живых волос.
– И что это дало? – спросил Воронцов.
– Ну же видели, как оно возбудилось и постепенно потеряло вытянутую форму. Появились четко выраженные локальные плотности, а вокруг них закрутились более мелкие структуры. Прямо крошечные центры новых галактик.
– Видел, но не понял, что происходит.
– Я вряд ли толково объясню. Но одно ясно: скопление очень упорядоченно отреагировало на трансляцию истории из человеческой жизни. Мы ему рассказали, а оно явно услышало. Вот вы, Воронцов, пытались делиться воспоминаниями с камнем на дороге? Нет, он не воспримет ни сказку, ни роман. И с чего вдруг мусору в космосе что-то там понимать? Да и для инопланетного разума человеческая история своего рода «белый шум». А вот человек – отреагирует. Значит, в этом скоплении содержится человеческое. Если бы в скоплении не было душ, но не было бы реакции. И более того, судя по интенсивности этой реакции, это души одной с Евгенией эпохи. И это наводит на интересные мысли.
– Вы так уверены в своих гипотезах и выводах?
– Скорее склонен думать, что прав. Наш эксперимент пока лишь косвенное доказательство. Но мы закапсулируем несколько полученных структур и оставим маячок. А вы, как долетите, передадите координаты на Землю. Я подскажу, с кем именно связаться.
–
