оставил сотворенный им мир: Он таинственным образом
воздействует на жизнь Своего творения, на все материальные и духовные процессы. Вот такие полярно расходящиеся взгляды.
Но истина, в силу троичной структуры сотворенного мира, лежит посередине. Бог не теряет связи с ним, не изолируется от него, но и не воздействует на него активно, не участвует непосредственно в мировых событиях, не принуждает людей к тем или иным поступкам. Творец обновляет лишь общие условия эксперимента на каждой из его фаз и закрепляет за человеком индивидуальную жизненную программу в рамках этих условий, но с достаточно широким выбором вариантов ее исполнения. Информация о том, каким образом творение реализует эту программу, систематически поступает к Творцу. Подробнее об этом говорилось в предыдущей работе. Сейчас хотелось бы в общих чертах обрисовать одну из моделей этого процесса.
Представим, что Творец владеет неиссякаемым источником сигналов, постоянно излучаемых в мир. Отражаясь от людей, они возвращаются к Богу, неся на себе информацию о состоянии, мыслях, словах и делах человека (модуляция). Эта информация отделяется от несущих сигналов (демодуляция) и в «чистом виде» поступает в божественный компьютер, где обрабатывается, систематизируется и заносится в его память. Таким образом, осуществляется постоянный контроль со стороны Творца за жизнью Своего творения. Экспериментатор имеет возможность судить о деятельности триады каждого экспериментируемого и выносить Свой вердикт. Это в какой-то степени ассоциируется с «книгой жизни» в откровении Иоанна Богослова: «И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откр. 20,12).
В этом смысле справедливо утверждать: «Бог не оставляет человека!» Более того, Он защищает от непоправимых бед и спасает от гибели человека, необходимого Ему для продолжения эксперимента, человека, который, по промыслу Творца, еще не исчерпал своих творческих возможностей на пройденных этапах индивидуальной программы и способен отработать ее в полном объеме, явив нечто новое. Отсюда – и чудеса спасения, свершающиеся в ситуациях, когда спасти человека могло, действительно, только чудо, когда какая-то неведомая и невидимая рука, казалось, подхватывала его на краю пропасти, хотя внешне все происходило как бы по воле случая. Однако чудеса эти носят адресный характер. Даже в одной и той же катастрофической ситуации чудом спасены бывают далеко не все ее участники, а некоторых людей невидимый заслон останавливает еще на дальних подступах (к примеру, вовремя вышел из рухнувшего дома или опоздал на обреченный поезд). «Так уж им на роду написано», – принято говорить в таких случаях и в отношении жертв, и в отношении спасенных. В какой-то степени это верно, ибо подразумевается, что «на все воля Господня».
Однако спасенный человек, возблагодарив Бога, должен бы серьезно задуматься над фактом своего спасения и пересмотреть взаимоотношения с Ним. Личное спасение в форс-мажорных обстоятельствах нередко инициирует в людях веру в Бога. Возможно, это аванс, выданный Творцом для осознанного участия данного человека в божественном эксперименте. И тогда перст Божий, а не счастливую случайность должен усмотреть он в своем спасении.
Признаком нравственного взросления служит понимание того, что жизнь на Земле люди выстраивают по своим представлениям о правильном и неправильном, отвергая подчас нравственные ориентиры, данные им Богом. «И когда мне говорят, что вот – война, что же смотрел Бог? Друзья мои, Он вовсе не смотрел. Он уже давно предупреждал, к чему все это приведет. Если бы люди открыли Священное Писание, они увидели бы, к чему шло попрание человечности, бездуховность, материализм. И когда все здесь случилось по Писанию, говорят: "Где же был Бог?". Там же, где всегда, он всегда предупреждал человека. Другое дело – когда человек не несет ответственности…» [17], с. 10. Это до боли знакомый нам мотив потребительского отношения к Всемогущему Богу: пусть Он сделает всех нас, причем без нашего участия, и даже при нашем противлении Ему, безмерно счастливыми, беззаботно улыбающимися, утопающими в благах земных! И конечно – красивыми, во всяком случае, не хуже самодовольных красавцев и красавиц, изображаемых на сусальных картинках журналов «Сторожевая башня» и «Пробудись!» (церковь Свидетелей Иеговы). Вот когда наступит всеобщий мир и благоденствие, тогда мы и признаем Бога! А пока…
Ясно, что золотой век – несбыточная мечта человечества. Однако сейчас идет речь не об иллюзии, а о реальном спасении в ныне существующих условиях эксперимента. Похоже, что даже физически существуем мы на земле лишь благодаря тем людям, которые, если уж и не достигли нравственных высот, то по крайней мере и не скатились в безнравственную пропасть. Идею спасения нечестивого большинства праведным меньшинством развивает Сам Господь в ветхозаветном эпизоде с Содомом и Гоморрой (Быт. 18, 20-32). Вкратце напомню сюжет. Господь вознамерился уничтожить город Содом из-за крайней распущенности нравов его жителей. Сердобольный Авраам, праотец еврейского народа, просит Господа пощадить город, если «есть в этом городе пятьдесят праведников». Господь соглашается. Авраам же, вовремя смекнув, что в столь развратном городе не найти такого числа праведников, мягко торгуется с Богом и постепенно снижает его до… десяти. Господь соглашается даже на такую заявку! Но, к сожалению, содомляне дискредитировали себя богомерзким поступком полностью и окончательно, поэтому Содом был уничтожен «серой и огнем с неба». Та же участь постигла и Гоморру.
Итак, в библейские времена десять праведников, найдись такие, могли бы спасти от уничтожения целый город нечестивых. В наше время для подобной цели потребовалось бы неизмеримо большее число спасателей (наши города неизмеримо больше ветхозаветных, а плотность грешников в них – та же). Да и те были бы, конечно, не из праведников, которых сегодня на земле практически нет, а из тех, кто еще «на плаву». Последние же сохраняются лишь живущей в людях энергией памяти о праведниках, давно покинувших этот мир. Но, как это ни печально, энергии той явно не хватает: из ежедневных сообщений СМИ мы узнаем, что «тонут», расставаясь полностью с человеческим обличьем, не только одиночки, но и целые коллективы: предприятия, компании, семьи.
* * *
Можно ли спасти утопающих? Или это дело рук только самих утопающих? Прежде чем пытаться ответить, необходимо договориться о том, что в данном случае понимается под спасением.
Обычно мы связываем его лишь с физическим или материально-бытовым аспектом нашей жизни; реже – с морально-этической ее сферой (спасение авторитета, приоритета, идеи, и т. д.). Но в любом случае – с проявленным планом бытия в пределах короткой земной жизни. Практически – в масштабе «здесь и сейчас». Но именно сейчас речь пойдет о другом понятии – «спасение», которое Александр Мень формулирует следующим образом: «А что значит спастись? Это значит соединить свою эфемерную временную жизнь с бессмертием и Богом» [17], с. 27. Спасение – это жизненная цель, которая через призму божественного эксперимента видится как гарантия дальнейшего
