справедливости? — Вроде бы, не иронизирует, ничего такого, но полное впечатление, что насмехается.
— Пока только интересуюсь, — дипломатично предположила Анна.
— Министр считает, что упоминание боя и жертв, понесенных обеими сторонами, принижает подвиг Гарри Поттера. Уничтожение Волдеморта перестает быть уникальным событием, а становится рядовым фактом гражданской войны.
— Это он так сформулировал?
— Не знаю, — почти равнодушно откликнулся Дамблдор. — Может быть, кто-то ему помог. Но вот то, что вы рассказали мне про Северуса… Надо бы, наверное, спросить, что он там делал…
— Хотите еще одну историю?
— Боюсь даже представить, о чем, — снова блеснул половинками очков Дамблдор.
— Скорее, о ком, — ответила Анна взглядом на взгляд.
— О ком на этот раз?
— Об Артуре Уизли, — ухмыльнулась Анна.
— А что о нем? — довольно натурально удивился директор. — Артур хороший человек. У него отличная светлая семья. Или вы считаете, что он тоже пожиратель смерти?
— Нет, не думаю, — покачала Анна головой. — Он, хоть и чистокровный, но трусоват. Так что вряд ли рискнул бы… Я о другом. Все те десять-двенадцать минут, что я вела бой, Артур просидел вместе с Дедалусом Динглом в кустах. Возникает вопрос, за что же он был награжден орденом Мерлина? В других операциях, насколько я помню, он никогда не участвовал, они с Молли, вообще, по другой части. Как кролики.
— За что вы не любите Уизли? — поинтересовался директор.
— Они не торт, их любить не обязательно, — отмахнулась Анна.
— Они хорошие люди, — начал было Дамблдор, но Анна его оборвала.
— Хороший человек — не профессия.
— Вряд ли мы сможем лишить его ордена, — как бы, размышляя вслух, произнес директор. — Однако мы можем сделать так, чтобы восторжествовала справедливость. Кого, как вы думаете, мы обошли вниманием?
«Ого! — удивилась Анна. — Даже так! Взятку предлагает? И это Великий Светлый Волшебник? Браво!»
— Лонгботтомы, — сказала она вслух. — Их сыну и матери Фрэнка, наверное, будет приятно.
— Да, пожалуй, — кивнул старик. — Они заслужили награду. Кто-то еще?
«Много кто еще… Но не всех сразу».
— Братья Пруэт, — вспомнила она. — Уж они-то точно больше достойны ордена, чем Артур. И… Да, я бы добавила в список Сириуса Блэка.
— Блэк предатель!
— Вы сами-то в это верите?
— Закон суров, но он закон.
— Сириус сидит не по решению суда, а по приказу Барти Крауча Старшего, — объяснила она свою позицию. — Он же ваш ученик, Альбус! Гриффиндорец! Могли бы хоть в дело заглянуть, а не подмахивать приговор автоматом.
— Будете свидетельствовать на суде? — Вопрос практический, значит, задело, но Анне мишенью его манипуляций быть не с руки. Поэтому она подстраховалась заранее.
— Уже, — ответила она. — Я записала показания, приложила свои воспоминания, там, к слову, если приглядеться повнимательнее, можно заметить и Артура в кустах… Я бы на вашем месте, Альбус, присоединилась к победителям. А то оправдают Сириуса, и получится, что все старались, верили в его невиновность, из кожи вон лезли, а глава ордена Феникса палец о палец…
— Я вас понял, — кивнул старик. — Вероятно, вы правы. Я что-то замотался, а память уже не та…
— Это простительно, — подстелила Анна соломки. — Возраст…
— Анна, извините за вопрос, а зачем, вообще, вы приехали? — Вопрос прозвучал неожиданно, но он прозвучал. — Вы же хорошо устроены в Швеции, не так ли? Зачем вам Англия?
А вот это была удача. Если бы он не спросил, пришлось бы как-нибудь самой выводить его на этот вопрос. Потому что сейчас, как никогда, Анна боялась неожиданностей. Ей даже не за себя было страшно, а за девочек.
— Альбус, боюсь у меня для вас плохие новости, — с нотками сожаления в голосе сказала она. — Меня попросила вернуться в Англию королева.
— Какая королева? — не сразу сообразил Дамблдор. — Вы имеете в виду…
— Королеву Елизавету II, — уточнила Анна. — Альбус, вы же знаете, что у министра есть канал связи с магловским премьером?
— Да, конечно. Хотите сказать, что королева…
— Хочет иметь свой собственный канал связи, — закончила за него Анна. — А я, так уж вышло, единственная английская аристократка, одновременно являющаяся членом Визенгамота.
— Я не знал, что ваш титул признается маглами… — Произнесено задумчиво и как-то раздраженно.
«Нельзя объять необъятное, — констатировала Анна. — Невозможно знать все, Альбус, вам ли не знать!»
— Мои предки позаботились об этом, — объяснила она вслух. — Я английская графиня, Альбус. Но гораздо важнее то, что я была представлена королеве, еще когда мне было семь лет, и знакома с обоими младшими принцами.
— Спасибо за информацию, — кивнул Дамлдор. — И успехов вам, Анна. Вы выдающаяся молодая женщина, и я не могу вами не восхищаться.
«Вот он вкус власти, — усмехнулась Анна. — Я только что стала третьей силой, с которой придется считаться и Министру, и Дамблдору с его Хогвартсом и Визенгамотом».
Отчего-то вспомнился Киплинг.
Великие вещи, все, как одна: Женщины, Лошади, Власть и Война…
Для полного набора не хватало только лошадей, но время терпит, может быть еще появятся…
* * *
Когда Анна говорила с Дамлдором, она ему попросту соврала. Вернее, она выдала за правду свои смутные подозрения. Однако действительность достаточно быстро все расставила по своим местам, и оказалось, что не так уж сильно она ошиблась в своих прогнозах. Королева приняла ее в своем кабинете в Букингемском дворце. Встреча была приватной, и, кроме них двоих, в ней участвовал только принц Чарльз. С ним Анна была незнакома. Оно и понятно, разные поколения. Это с Эндрю они одногодки, а Карл старше их на двенадцать лет. Очень большая разница в возрасте. К тому же, Анна знала из своей прежней жизни, что человек он не только блеклый, если говорить о его невыразительной внешности и подловатом, но не сильном характере. Он отличается плохим вкусом, а это уже настоящее преступление. Предпочесть яркой, полной жизни Диане страшненькую, невыразительную и откровенно старенькую Камиллу Паркер-Боулз, это надо быть настоящим извращенцем. Однако Чарльз — наследник. С ним, как ни крути, необходимо быть в хороших отношениях, но нет препятствий тому, чтобы познакомиться с Дианой. Они с Анной одногодки, им и карты в руки.
«А было бы забавно… Хотя она гетеросексуальна, а жаль…»
Впрочем, речь не об этом, а о том, что сказала ей королева. А сказала она следующее. Корона, в принципе, осведомлена о существовании волшебного мира, но Георг V сильно обиделся на английских волшебников за то, что они не поддержали простецов во время первой мировой войны. Во время второй мировой с волшебниками поддерживал связь не король, а премьер-министр Черчилль, знавший, что в магическом мире идет своя война. Однако, времена меняются, и теперь королева хотела бы возобновить исторические связи с соотечественниками-магами. Поэтому, собственно, она и вспомнила
