— Пришельцы хорошие наблюдатели, сэр. Они наблюдали за нами и нашими автострадами…
— И увидели массу машин. Почти у каждого есть машина. Тот, у кого ее нет, хотел бы иметь. Тот, у кого старая машина, хотел бы приобрести новую. Пострадавшие в несчастных случаях, столкновения. Погибшие люди, покореженные машины. Все это они видели. И дали нам машины, которые никогда не износятся, не попадут в автокатастрофу, которым не нужны дороги и так далее.
— Но мы еще не знаем этого наверняка, сэр. Это только предположения.
— Машины для каждого?
— Еще неизвестно, сэр. Это Гаррисон так думает. Так думает его репортер. Но как я понял, в репортаже они очень осторожно высказываются на этот счет. Хотя это довольно прозрачно подразумевается.
— Дэйв, мы можем погибнуть. Даже если автомобиль будет не для каждого, все равно они разрушат экономику. Потому что это, как ты сам сказал, явно подразумевается. Я собираюсь объявить мораторий на финансовые операции, закрыть биржу, банки, все виды финансовой деятельности. Что ты на это скажешь?
— Это даст вам некоторое время и, может быть, ничего больше. Несколько дней. Дольше протянуть не удастся.
— Если биржа откроется завтра утром…
— Да, вы правы. Нужно что-то делать. Вам необходимо посоветоваться с министерством юстиции, с финансовым консультантом, с заведующим золотого запаса страны. Наверняка, с кем-то еще.
— Возможно, кроме отсрочки, нам это ничего не даст, — сказал президент. — Согласен. Но время сейчас для нас важнее всего. Нам необходимо пространство для маневра. Люди должны иметь возможность подумать. Мы должны иметь возможность обратиться к людям. Недавно я говорил тебе, что не вижу причин для паники. Черт возьми, Дэйв, вот теперь я чувствую, что впадаю в панику.
— Панику мы себе позволить не можем. Внешне видимую панику. Политика научила вас подавлять панику в себе самом.
— Скоро все кинутся, чтобы распять нас. Конгресс, пресса, деловые круги, профсоюзные лидеры — все. Будут говорить, что мы должны были предвидеть ситуацию.
— Страна переживет, сэр.
— Страна, но не я. Черт побери, до сегодняшнего дня я рассчитывал, что смогу выиграть второй срок.
— Ничего еще не потеряно.
— Тогда это будет чудо.
— Отлично, устроим чудо.
— Дэйв, я уже так не думаю. Мы, конечно, попытаемся. Нужно выждать, сориентироваться, подождать. Скоро приедут Аллен и Уайтсайд. Грейс попытается отыскать Хэммонда. Я хочу ввести его в курс дела. Он займется деталями финансового моратория. Позже приедут Маркус и другие. Бог свидетель, сейчас мне нужны толковые советы. Тебя я прошу быть рядом.
— У меня скоро брифинг. Они уже колотят в дверь.
— Подожди пару часов, — распорядился президент. — К тому времени кое-что может проясниться. Если ты выйдешь сейчас к ним с пустыми руками, они сожрут тебя живьем.
— Они в любом случае сожрут меня. Но идея хороша. Я не спешу к ним в зубы.
На столе президента загудел интерком. Президент нажал кнопку ответа и тотчас раздался голос секретаря:
— Здесь доктор Аллен и генерал Уайтсайд.
— Впустите их, — распорядился президент. Оба сейчас же вошли. Президент взмахом руки велел им садиться. — Вы уже слышали? — спросил он. — Я не успел сообщить конкретно, по какому поводу вас вызываю.
Они кивнули.
— По радио в машине, — пояснил Аллен.
— А я по телевизору, — ответил генерал. — Включил ящик, как только вы позвонили.
— Что ты думаешь об этом, Стив? — спросил Аллена президент. — Сомнений нет, они действительно производят машины. Но что это за машины?
— Как я понял, — сказал научный советник, — они их отпочковывают. Почкуют своих детей в форме автомобилей.
— Они же съели несколько машин в Сент-Луисе, — напомнил генерал.
— Я бы не утверждал, что эти события связаны, — сказал Аллен. — Конечно, они, видимо, смогли проанализировать поглощенные конструкции, но машины, которые они почкуют сейчас, только внешне похожи на те автомобили.
— Тогда зачем им были нужны старые машины? — вызывающе фыркнул генерал.
— Не знаю. Знаю только, что те машины, которые почкуют пришельцы, это молодые пришельцы, но в измененной форме. И не машины в буквальном смысле этого слова. Это биологические структуры, но никоим образом не механические.
— Репортер, нашедшая эти машины, — сказал президент, — считает, правда, это ее личное мнение, — что машины — плата, подарок пришельцев за съеденные ими деревья.
— Трудно сказать, — вздохнул Аллен. — Все зависит от того, как мыслят эти чертовы создания. А об этом я не имею ни малейшего представления. Мы уже несколько дней изучаем умершего и пока что понятия не имеем об его анатомии, о том, как он живет, функционирует на чисто физическом уровне, не говоря уже о психологическом или ментальном. Ситуация, аналогичная положению пещерного или средневекового человека, который пытается разобраться в устройстве персонального компьютера. Ни единого органа, аналогичного человеческому. Мы в полнейшем тупике. Я надеялся, что нам удастся выяснить причину гибели существа. Нам этого не удалось. Пока мы не поймем, как функционирует организм, у нас нет ни малейших шансов понять причину смерти.
— Значит, вы утверждаете, — сказал президент, — что нет никаких шансов вступить с ними в контакт? Если бы мы могли с ними переговорить, пусть даже на языке жестов…
— Ни малейших шансов, — согласился Аллен.
— Значит, нам остается сидеть и молча принимать все, что нам дают, — яростно сказал Уайтсайд. — Детройт — в канаву. И многие другое. А у армии есть контракты…
— Если бы только пришельцы попытались дать понять, чего они хотят, — пробормотал президент. — Если бы они связались с нами…
— С нами — вы подразумеваете под этим правительство? — спросил Аллен.
Президент кивнул.
— Вы не понимаете одного, — продолжал Аллен, — полнейшей чуждости этих существ. Они более чужды нам, чем мы можем представить. Я считаю, что они представляют из себя что-то вроде ульевого организма. То, что видит и чувствует один, видят и чувствуют все остальные. Им не нужно правительство. Они не имеют ни малейшего понятия о таковом, потому что им никогда не требовалось ничего подобного. У них нет такой концепции.
— Нужно что-то делать, — сказал генерал. — Защищаться, черт побери!
— Забудьте об этом, — остановил его президент. — Всего несколько дней назад в этом кабинете вы лично сказали мне, что пришельцы могут выдержать любой удар, кроме, возможно, ядерного. Это ваши расчеты. А ядерное оружие мы не можем применить.
— Значит, все же проводились испытания оружия, — вскинулся Аллен. — До меня доходили косвенные сведения. Но я искренне считал, что если таковое испытание будет проведено, меня оповестят в первую очередь. Почему же этого не было сделано? Ваши данные могли бы пролить свет на…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
